Книги крови - Клайв Баркер

"По виду своему саранча была подобна коням, приготовленным на войну, и на головах у ней как бы венцы, похожие на золотые, лица же ее — как лица человеческие.

И волосы у ней — как волосы у женщин, а зубы у ней были, как у львов".

Сэди покачала головой: просто-таки комикс ужасов, предназначенных, чтобы пугать детей. Почему людям нужно умереть, чтобы вырасти из подобной чуши?

— Скажи ему, — вновь вступила она, — скажи ему, до чего нелепо это звучит. — Как только эти слова сорвались у нее с губ, Вирджиния села на постели и сказала:

— Джон?

Сэди уставилась на нее, понуждая ее продолжать:

— Ну же! Ну!

— Неужели обязательно нужно все время говорить лишь о смерти? Это очень подавляет.

Сэди чуть не начала аплодировать, это было не совсем то, что она имела в виду, но каждый имеет право на свое мнение.

— Что ты сказала? — спросил ее Гаер, полагая, что, возможно, он неправильно ее понял. Неужели она бросает ему вызов?

Вирджиния поднесла к губам дрожащую руку, словно пытаясь задержать еще невысказанные слова, но тем не менее они вырвались.

— Эти строки, которые ты читал. Я ненавижу их. Они такие…

— Глупые… — предположила Сэди.

— Неприятные, — сказала Вирджиния.

— Ты идешь спать, или нет? — требовательно спросил Бак.

— Минутку, — ответила ему Сэди, не оборачиваясь. — Я просто хочу поглядеть, что тут происходит.

— Жизнь — это не мыльная опера, — заметил Бак. Сэди уже собиралась возразить, но прежде чем она открыла рот, евангелист приблизился к постели Вирджинии, сжимая в руке Библию.

— Это — правдивые слова Господа, Вирджиния, — сказал он.

— Я знаю, Джон. Но есть и другие главы…

— Я всегда думал, что тебе нравится Апокалипсис.

— Нет, — сказала она, — он меня расстраивает.

— Ты просто устала, — ответил он.

— О, да, — вставила Сэди, — это то, что они всегда тебе скажут, когда то, что ты говоришь им, слишком похоже на правду. Ты устала, говорят они, почему бы тебе не вздремнуть?

— Почему бы тебе не поспать немножко? — сказал Гаер. — А я пойду в соседний номер и поработаю там.

Вирджиния целых пять секунд выдерживала испытующий взгляд мужа, потом кивнула.

— Да, — согласилась она, — я действительно устала.

— Глупая женщина, — сказала ей Сэди. — Обороняйся, или он опять займется тем же самым. Только дай им палец, они всю руку откусят.

Бак возник за спиной Сэди.

— Я уже просил тебя один раз, — сказал он, беря ее за руку. — Ведь мы же здесь для того, чтобы снова стать друзьями. Так что давай займемся этим. — Он подтолкнул ее к двери, гораздо более грубо, чем это было необходимо. Она сбросила его руку.

— Не нужно так злиться, Бак, — сказала она.

— Ха! И это ты говоришь! — сказал он с безрадостным смехом. — Ты хочешь посмотреть, что такое злоба? — Сэди отвернулась от Вирджинии и посмотрела на своего мужа. — Вот это — злоба, — сказал он. Он снял пиджак, стянул с себя рубашку без застежек, чтобы открыть огнестрельную рану. На таком близком расстоянии пистолет Сэди проделал внушительную дыру в его груди, кровоточащую и с обгорелыми краями, она была свежая, как в момент его смерти. Он указал на нее пальцем, точно на орден. — Ты видишь это, золотко? Ведь это ты сделала.

Она без малейшего интереса поглядела на рану. Это наверняка было несмываемое клеймо — единственное, которое она когда-либо оставляла на мужчине, подумала она.

— Ты ведь изменял мне с самого начала, верно? — спросила она.

— Мы говорим не об изменах, а о стрельбе, — заметил Бак.

— Похоже, одно приводит к другому, — сказала Сэди, — и не один раз.

Бак сощурил свои и без того узкие глаза. Многие женщины не могли противиться такому взгляду, если учесть, сколько было на похоронах анонимных, но скорбящих дам. — Ладно, сказал он. — У меня были женщины. Что с того?

— Да то, что я застрелила тебя, — невыразительно ответила Сэди.

Это все, что она могла сказать по этому поводу. Именно поэтому судебный процесс был таким коротким.

— Ну, по крайней мере, ты же можешь сказать мне, что тебе жаль, — вспыхнул Бак.

Какой-то момент Сэди обдумывала это предложение и ответила:

— Но ведь мне не жаль. — Она поняла, что ответ был не слишком тактичным, но это была неизбежная правда. Даже когда они пристегнули ее к электрическому стулу и священник изо всех сил старался смягчить ее неуемный дух, она все равно не жалела о том, как развернулись события.

— Все это бесполезно, — сказал Бак. — Мы пришли сюда, чтобы помириться, а ты даже не можешь сказать, что тебе жаль. Ты — больная женщина, ты хоть это знаешь? И всегда была такой. Всегда лезла в мои дела, всегда что-то вынюхивала у меня за спиной.

— Да ничего я не вынюхивала, — твердо ответила Сэди. — Эта твоя грязная тварь сама нашла меня.

— Грязная тварь?

— Ох, ну, конечно, Бак, грязная. Скрытная, мерзкая.

Он изо всех сил схватил ее.

— Возьми свои слова обратно, — потребовал он.

— Ты и раньше любил меня так пугать, — холодно сказала она, — именно поэтому я купила пистолет.

Он оттолкнул ее.

— Ладно, — сказал он, — не говори, что я не старался. Я действительно старался. Но ведь ты не хотела отступить ни на шаг, верно? — Он указал на нее пальцем, голос его смягчился. — А ведь мы могли бы неплохо провести сегодняшнюю ночь, — пробормотал он. — Лишь ты и я, детка. Я бы немножко поиграл тебе на своей трубе, понимаешь, о чем я? Было такое время, когда ты бы мне не отказала.

Она тихо вздохнула. То, что он говорил, было правдой. Было время, когда она с благодарность принимала те крохи, которые он ей давал, и считала себя счастливой женщиной. Но времена изменились.

— Да ладно, детка, расслабься, — нежно сказал он и начал стаскивать с себя рубаху. Живот у него был безволосым, как у младенца. — Что скажешь, если мы забудем все, что ты тут наговорила, и просто полежим и поболтаем?

Она уже собралась ответить на это предложение, когда дверь в номер семь отворилась и зашел мужчина с добрыми глазами, а с ним женщина, чье лицо вызвало бурю воспоминаний в мозгу Сэди.

— Вода со льдом, — сказал Эрл. Сэди наблюдала, как он идет через комнату. Во всей Вичита-Фолл не было такого мужчины — во всяком случае, она не помнила ничего подобного. Он почти что снова вернул ей желание жить.

— Так ты собираешься раздеваться? — спросил Бак за спиной.

— Одну минутку, Бак, Бога ради, у нас впереди целая ночь.

— Я — Лаура-Мэй Кэйд, — сказала женщина с очень знакомым лицом, ставя на стол поднос со стаканами.

Разумеется, подумала Сэди, это — маленькая Лаура-Мэй. Девочке было пять или шесть лет, когда Сэди была здесь в последний раз — странный, скрытный ребенок, все время глядела искоса. Прошедшие годы принесли ей физическую зрелость, но до сих пор в ее чуть асимметричных чертах осталась какая-то странность. Сэди повернулась к Баку, который сидел на кровати и расшнуровывал ботинки.

— Помнишь эту малышку? — спросила она. — Ну, ту, которой ты дал двадцать пять центов, просто, чтобы она ушла?

— Так что насчет нее?

— Она здесь.

— Так что с того? — ответил он, явно без интереса.

Лаура-Мэй разлила воду по стаканам и понесла стакан в комнату к Вирджинии.

— Вот здорово, что вы к нам приехали, — сказала она, — ведь тут почти ничего не происходит. Разве что иногда торнадо…

Гаер кивнул Эрлу, и тот вынул из кармана пятидолларовую банкноту и протянул ее Лауре-Мэй. Она поблагодарила его, сказав, что это было необязательно, но банкноту взяла. Однако уходить она явно не намеревалась.

— Из-за такой погоды люди чувствуют себя очень странно, — продолжала она.

Эрл мог заранее сказать, о чем пойдет речь, когда Лаура-Мэй откроет рот. Он уже выслушал всю эту историю по дороге сюда и знал, что Вирджиния не в таком состоянии, чтобы выслушивать подобное.

— Спасибо за воду, — сказал он, положил руку на локоть Лауры-Мэй и повел ее к двери, но Гаер остановил его.

— Моя жена страдает от перегрева, — сказал он.

— Вы должны быть очень осторожны, мадам, — посоветовала Вирджинии Лаура-Мэй. — Люди иногда делают уж такие странные вещи…

— Например? — спросила Вирджиния.

— Я не думаю, что мы… — начал Эрл, но прежде чем он сказал — "хотим это услышать", Лаура-Мэй небрежно ответила:

— Ах, в основном, убийства.

— Слышал? — гордо сказала Сэди. — Она это помнит.

— В этой самой комнате, — умудрилась вставить Лаура-Мэй, пока Эрл не вывел ее силой.

— Погоди! — сказала Вирджиния, уже когда они оба исчезли в дверях. — Эрл! Я хочу послушать, что тут произошло.

— Нет, ты не хочешь, — сказал ей Гаер.

— О, конечно же, хочет, — очень тихо сказала Сэди, разглядывая выражение лица Вирджинии. — Ведь ты действительно хочешь это знать, Джинни?