Древнерусская государственность: генезис, этнокультурная среда, идеологические конструкты - Виктор Владимирович Пузанов

"инии языци, иже дань дають Руси"/"свои поганые" — просто иноземцы — полумифические и мифические народы) политическому (например, "киевляне — новгородцы", "смольняне — черниговцы"), социальному ("свободный — несвободный", "простой — знатный", богатый — бедный" и т. п.), административно-территориальному (сообщинник — представитель другой общины), кровнородственному (родственник — чужой), половозрастному, профессиональному и прочим принципам.

Основными несущими конструкциями политической системы Древней Руси являлись князь и город. В князе персонифицировалась сила и удача племени, а потом земли (города-государства). Иерархия князей в сакральном княжеском роде определялась родовым старшинством и личными качествами. Иерархия между городами также отражалась в терминах родства (старший, младший). Поэтому старейшинство того или иного города, как правило, на начальном этапе древнерусской государственности, персонифицировалось в княжении в нем старейшего, а потом — наиболее удачливого представителя сакрального княжеского рода. Равным образом, союз (федерация) земель персонифицировался в союзе князей (правящем княжеском роде).

Город — основа древнерусской цивилизации. По древнерусским представлениям с города начинается интеграция родов в более крупные образования, власть вождя становится властью князя с того времени, как появляется город. Вне города княжеская власть немыслима. Н1Л прямо связывает начало Руси со строительством городов. Без города невозможна власть (волость), а без власти (волости) невозможна Русская земля.

Анализ представлений древнерусских книжников о стране, власти и обществе, показывает, что они в значительной степени, отмечены печатью индивидуальности. Например, и Иларион, и Иаков Мних отводили князю важное место не только в социальной и политической, но и сакральной сфере деятельности. Согласно их воззрениям, главной функцией князя было обеспечение сакральной защиты своей земли и своего народа. В "Житии…", под пером Нестора, князья предстают более приземленными. Княжеское бытие отличается, прежде всего, невероятным материальным богатством. Сакральные функции князя практически никак не проявляются. Возможно, это объясняется особенностью жанрового сюжета, в котором главную сакральную роль играют преподобный Феодосий и иноки, которые и обеспечивают благополучие земли, ее сакральную защиту.

Имеются различия и во взглядах на страну, общество и то, что мы сейчас называем государством. Так, в "Слове о законе и благодати" Илариона Русь изображается в виде троичной модели земля-грады-люди. Русь как страна-государство (в нашем понимании), представлялась ему в виде триединой конструкции: в основании ее — земля/народ; на основании стоял престол (центр) земли — Киев; венчал и украшал эту конструкцию князь — честная голова. На этот социально-политический конструкт Иларион накладывал конструкт идеологический: центральный храм (Десятинная церковь, Софийский собор) — церкви — христианство. При этом храм соответствовал князю (Десятинная церковь — Владимиру, Софийский собор — Ярославу), церкви — градам, христианство — земле/людям.

Иаков Мних, в отличие от Илариона, предпочитает использовать понятие Русская земля, которое употребляется как в территориальном смысле (чаще всего), так и в значении русские люди. Один раз Русская земля отождествляется с домом князя. Состоит Русская земля из городов и сел.

Нестор в "Чтениях о Борисе и Глебе" употребляет понятия и страна = земля, и земля = страна. В "Житии…" страна и земля применяются им в отношении как Руси в целом, так и отдельной городовой волости. Для обозначения отдельной земли с главным городом чаще используется область. При этом град, область, княжеский стол могут выступать в качестве синонимов.

Неустойчивость "политической лексики" характерна также для обозначения характера и функций княжеской власти. Иларион, например, использует титул каган (по отношению к Владимиру и Ярославу), оперирует понятием единодержец (по отношению к Владимиру) но не употребляет термин князь. Показательно, что в образе предков Владимира, князей-язычников Игоря Старого и Святослава Славного, он рисует идеальных князей, тогда как в образе его потомков (сына Ярослава, внуков и правнуков) — идеальных христиан. И только сам Владимир совмещает в себе черты и идеального князя, и идеального христианина.

Иаков Мних, напротив, Владимира называет по русски — князем, а книжные титулы каган и царь не использует. Если в "Слове…" русские князья языческой эпохи не только отмечены симпатией, но и наделены рядом черт, присущих идеальным князьям, то в "Памяти…" ситуация другая. Иаков Мних не жалеет эпитетов для Владимира-христианина, тогда как Владимира-язычника уподобляет скотине, жившей во зле. Кроме того, Иаков использует эпитеты, характеризующие князя с "сакральной" (благоверный, христолюбивый, блаженный, "апостолъ въ князехъ", божественный и т. п.), а не "административной" стороны. Эпитеты Илариона отражают обе сферы княжой деятельности Владимира, но в отношении Ярослава отмечают только добродетели князя-христианина.

Приземленность княжого бытия, рисуемого в "Житии…" Нестором, проявляется и в эпитетах, которыми он наделяет князей: христолюбец, "владыко благый", благолюбивый, боголюбец, благый, благоверный и т. п. Эти качества могут быть присущи не только князьям. За исключением понятия стольный князь и старейшю всех, Нестор в "Житии…" не наделяет князей эпитетами, связанными с характером и объемом княжеской власти.

Вместе с тем, отмечая такие расхождения во взглядах между тремя нашими известнейшими и древнейшими авторами, следует указать не только на жанровые различия рассматриваемых произведений: Иларион и Иаков Мних писали о древних князьях, которых и общественное сознание, и книжники, склонны были идеализировать (особенно — Владимира).

При всех различиях во взглядах на общество Илариона, Иакова Мниха и Нестора их объединяет следующее: использование, в основном, книжных терминов для обозначения отдельных социальных категорий; основной принцип социального деления по принципу свободный — несвободный; повышенное внимание к крайним полюсам свободного населения — верхам (знать) и низам (обездоленные, нищие).

Анализ качественных характеристик, употребляемых с точки зрения социальной и этнической градации в ПВЛ и других источниках позволил установить, что сила, храбрость, смысленность и мудрость — самые элитарные качества в Древней Руси в порядке, так сказать, "возрастания". Эти представления уходили корнями в седую древность и являлись, судя по всему, универсальными.

Под влиянием христианства все более актуальными становились такие качества как нищелюбие, а также красота телесная и духовная.

Важное значение для изучения социальной и правовой истории Древней Руси имеет введение в научный оборот т. н. "Киевского письма". Исключительность его не только в древности, но и в уникальности самого сообщения, остающегося единственным такого рода для Древней Руси. Уникальность заключается в том, что в письме дано не частичное, а практически полное описание юридического казуса, связанного с порукой и ответственностью поручителя. Это позволяет не только глубже понять отдельные социальные и правовые институты, но и получить достаточно надежный фактический материал для анализа особенностей средневекового законодательства.

На рубеже XI–XII столетий происходят важные изменения в идеологической сфере и менталитете общества. Несмотря на достаточно стойкие позиции язычества, налицо осязаемые прохристианские сдвиги в сознании высших слоев населения, о чем свидетельствует деятельность Владимира Мономаха, его сына Мстислава, Давыда Святославича и др., равно как и развивающаяся тенденция на пострижение в