Бальзак без маски - Пьер Сиприо

На этот раз Бальзак осознал: пора платить по счетам. Хлендовский разорился, что составило убыток в 10 тысяч франков. Жирарден оспаривал цену, назначенную Бальзаком за свои статьи. «Такая цена установлена за эксклюзивное сотрудничество с Дюма. Я буду вынужден отказаться от ваших услуг, если вы потребуете больше 40 сантимов за строчку».

Апатия вновь охватила Бальзака. Он больше не защищался и перестал работать. Он опять погрузился в сладостную грезу: он мечтал поехать в Неаполь «хотя бы на одну неделю».

В 46 лет Бальзак познал всю прелесть жизни: «В этот год я был слишком счастлив и поэтому не хотел ничего, кроме счастья. Более всего я не хотел вновь возвращаться в тюремную камеру».

В ТЮРЕМНОЙ КАМЕРЕ

Во вторник 2 декабря 1845 года Бальзак присутствовал «на похоронах», то есть на церемонии посвящения в монахини Анриетты Борель. Он прибыл в монастырь в половине второго, а уехал оттуда в половине шестого. В течение целого часа сестры, преклонив колени, внимали словам возвышенной клятвы. Затем три новопосвящаемые бросились ничком на землю. Их покрыли саваном, в то время как остальные читали заупокойные молитвы. В последние мгновения своей светской жизни Анриетта и ее спутницы были одеты в подвенечные наряды. Они принесли обет стать женами Иисуса Христа.

Луи-Филипп оставил духовенству лишь «право на церковное имущество»: аренду скамей и стульев, отпевание усопших, продажу свечей. Выполняя требования монастыря, Анриетта Борель передала в дар ордену все, что она заработала, будучи гувернанткой Анны.

Своим животрепещущим рассказом о пострижении Анриетты Бальзак постарался напугать Эвелину, которая продолжала рассматривать монастырь как свое последнее прибежище. Пострижение в монахини влечет за собой смерть.

После монастыря — тюрьма.

В лицее Карла Великого и на юридическом факультете Бальзак подружился с Жюстеном Гландазом. 28 июня 1847 года, при составлении завещания, Бальзак назначил Гландаза своим душеприказчиком.

Жюстен Гландаз, получивший в декабре 1845 года должность заместителя прокурора, сумел обеспечить Бальзаку доступ в тюрьму Консьержери.

Роман «Блеск и нищета куртизанок» Бальзак заканчивает описанием судебного процесса над Люсьеном де Рюбампре и его смертью. Бальзак чувствовал необходимость посетить эти места, чтобы самому проникнуться ужасом беззащитного, опустошенного, потерявшего веру в себя заключенного, представшего перед судьями.

Виктор Гюго оставил о Консьержери леденящие душу записки. Бальзак же вынес о тюрьме весьма трогательные впечатления. Даже там он думал о Еве Ганской. Он захотел посетить камеру, где томилась Мария Антуанетта, а также камеру Елизаветы, которая умерла как святая. Но особенно он желал увидеть камеру, где содержались тетя Евы Ганской, княгиня Роза Любомирская, гильотинированная 30 июня 1794 года, и ее 6-летняя дочь, избежавшая смерти и ставшая впоследствии графиней Розалией Ржевуской (1788–1865), той самой графиней, что сказала Еве: «Париж? Никогда!»

Жюстен Гландаз добился для Бальзака разрешения присутствовать на уголовном процессе. Он обеспечил ему лучшее место, возле секретаря суда, совсем близко от обвиняемой, госпожи Коломес. Эта 45-летняя женщина приходилась племянницей маршалу Сульту, герцогу Далматийскому, бывшему министру Луи-Филиппа. Она вышла замуж за Шарля-Жозефа Коломеса де Жюйана, депутата от департамента Верхние Пиренеи. Ей вменялось в вину мелкое мошенничество, и что внушало страх: «Она вылитая копия госпожи де Берни». Ее преступление заключалось в том, что она, чувствуя себя совершенно счастливой, давала деньги молодому человеку, «который тратил их на актрис, подвизавшихся около ворот Сен-Мартен. Она подделывала документы и продавала векселя, подписанные вымышленными векселедателями». Рыдающая госпожа Коломес хотела лишь одного: спасти сбежавшего любовника. Она говорила ему: «Я прошу тебя лишь об одном: обманывай меня так ловко, чтобы я продолжала считать себя любимой».

ЧИСТОГАН

Жалость, которую Бальзак испытывал к госпоже Коломес, подсказала ему идею и, скажем прямо, смелость создать образ Аделины Юло из «Кузины Бетты». Этот роман был начат только в августе 1846 года, но уже в июне Бальзак говорил госпоже Ганской об «Истории бедных родственников», включающей в себя «Кузена Понса» и «Кузину Бетту».

Аделина — превосходная жена и мать, но ей не удалось пробудить чувства у своего мужа, барона Юло. Несомненно, Юло воспринимает достоинства своей жены как благодать, но в то же самое время он испытывает потребность в ласках красавицы Валери Марнеф, которая использует его страсть, как проститутка из предместий. Аделина смирилась с похождениями мужа. Более того, она готова их оплачивать ради сохранения семьи и счастья мужа.

Когда Юло «остался гол как сокол», а от него потребовали незамедлительно заплатить 200 тысяч франков, Аделина бросилась за помощью к Кревелю, богатому коммерсанту и заместителю мэра Парижа. Аделина берет на себя смелость попросить 200 тысяч франков у Кревеля, который уже давно смотрит на нее с вожделением. Она даже делает ему авансы, утверждая, что готова на все… Но Кревель обескуражен: ничья добродетель не стоит 200 тысяч франков. Затем он наглеет: «25 лет, добродетельно прожитых, похожи на недолеченную болезнь. А ваша добродетель покрылась толстым слоем плесени, дорогуша».

Тем не менее Кревель предлагает Аделине заключить с ним постыдную сделку. Он познакомит ее с миллионером, «который готов дать 100 тысяч экю за любовь порядочной женщины».

Сцена заканчивается тем, что Аделина выставляет Кревеля за дверь. Ей стыдно. Она вела себя как те проститутки, что разорили ее мужа.

По сути порок и добродетель тождественны. Деньги не пахнут. Но для Бальзака они неприятно отдают пороком, хотя для того, чтобы остаться добродетельным, требуются деньги. Добродетель означает роскошь. В тот день, когда иссякают деньги, Добродетель оборачивается Пороком, который ничего не требует, ибо ему все платят добровольно.

«О НЕБЕСА! СКОЛЬКО ДОБРОДЕТЕЛЕЙ ВЫ ЗАСТАВЛЯЕТЕ МЕНЯ НЕНАВИДЕТЬ!»

«Кузина Бетта» — это еще и воплощение многочисленных унижений тех, кого Бальзак называл «бедными родственниками». Он и сам не раз подвергался таким унижениям, поскольку тоже был бедным родственником.

Бальзак говорил, что прототипом Элизабет Фишер, кузины Бетты, послужила его собственная мать. В 1828 году госпожа Бернар-Франсуа де Бальзак заставила своего сына пойти на безумные спекуляции. Элизабет поощряет Юло, когда тот бросает деньги на ветер, обустраивая жилище Валери Марнеф. Госпожа Бернар-Франсуа де Бальзак требовала, чтобы ее сын немедленно вернул ей свои долги. Точно так же Элизабет хочет посадить в тюрьму скульптора Стейнбока, который задолжал ей деньги и который к тому же отказывался жениться на ней. Элизабет, переодевшаяся в нищенку, это госпожа Бернар-Франсуа де Бальзак, пришедшая к сыну просить «кусок хлеба».