Скрытая жизнь братьев и сестер. Угрозы и травмы - Джулиет Митчелл

который представляет собой центральную парадигму психоанализа, ось отношений между сыном и матерью затмевает и почти полностью стирает латеральное измерение. Мы забываем, что Эдип и его дети приходятся друг другу братьями и сестрами. Я хочу использовать это как метафору для того, что мне представляется вытеснением значимости латерального измерения, измерения сиблингов и их преемников, сверстников, золовок, деверей, шуринов и своячениц (братья и сестры мужа и жены), которое характерно для психоаналитического понимания структуры психической жизни. Тем не менее я хочу подвергнуть эту позицию сомнению: правда ли что в оригинальной пьесе Софокла акцент делается исключительно на вертикальных межпоколенческих отношениях или же тема братьев и сестер, как мне кажется, не звучит из-за того, что в Фивах того времени психическое различие между матерями и сестрами и, соответственно, между отцами и сыновьями было менее очевидным?

Понимание того, что сиблинговые отношения совершенно упускаются из виду, пришло ко мне после того, как я много лет ломала голову над феноменом истерии. Истерия была широко представлена в моей клинической практике, но при этом упоминания о ней в диагностической и теоретической литературе конца ХХ века практически отсутствовали. Кажется, здесь есть что-то схожее, некоторая аналогия; очевидно, что и сиблинги, и истерия, присутствуют в определенные моменты времени, но остаются незамеченными, тогда как в другое время их присутствие активно замечают, но ничего с этим не делают. В рамках психоанализа истерия рассматривается как отыгрывание на телесном уровне (через тревогу, фобии или соматические конверсионные симптомы) эдипальных кровосмесительных желаний, которые были неадекватно вытеснены. Другими словами, истерия понимается только в рамках вертикальной парадигмы. Хотя я время от времени буду ссылаться на истерию, она служит для меня лишь справочным материалом. Я хочу развить некоторые идеи о роли братьев и сестер, которые высказала ранее в работе «Безумцы и медузы: Возвращение истерии и влияние сиблинговых отношений на состояние человека» (Mitchell, 2000а). Я планирую посмотреть на это с двух сторон: с одной стороны, проанализировать возможные последствия, к которым привело игнорирование сиблингов в рамках психоаналитической теории; с другой – использовать психоаналитическую теорию, чтобы продвинуть понимание значимости братьев и сестер за пределы психоанализа – в те области, в которых важность братьев и сестер также игнорировалась.

Таким образом, я сосредоточусь на проблеме сиблингов в контексте психоаналитической теории, но мои вопросы возникали также в процессе моего «дилетантского» чтения работ социальной и гуманитарной направленности, прежде всего по антропологии и английской литературе. Это значит, что отправной точкой следует считать выросшую на базе клинической практики и соответствующей теории твердую убежденность в том, что существуют бессознательные процессы, что они очень важны и при этом организованы и выражены иначе, чем сознательные процессы. Ключевые бессознательные процессы запускаются в младенчестве и при переходе от младенчества к детству. Именно в этот ранний период, о котором мы естественным образом забываем, мы усваиваем смысл и значение человеческой социальной жизни. Согласно психоаналитической теории, сексуальное желание наталкивается на запрет, и, как следствие, его репрезентация подвергается вытеснению. Вытеснение в некоторой степени «терпит неудачу», и незаконное желание возвращается в такой форме, в которой его невозможно узнать: оно не может быть выражено непосредственно, поэтому оно скрыто в невротических симптомах, снах, психопатологии повседневной жизни, в шутках. Все это различные проявления того, что стало бессознательным вследствие вытеснения, но затем частично прорвалось из бессознательного, хотя его значение остается неизвестным до тех пор, пока оно не оказывается расшифрованным. Данная теория подчеркивает важность младенческого сексуального желания и, следовательно, периода младенчества в контексте культурных табу и процессов обучения: как человеческое существо становится человеком, обладающим разумом, языком, духом, социальными отношениями и т. д.? Эти постулаты психоанализа, конечно, получили распространение в других дисциплинах и широко проникли в культуру, вызывая как несогласие, так и одобрение.

Хотя запреты на убийство сиблинга и кровосмесительные отношения с братьями и сестрами могут не иметь такой силы, как в случае детско-родительских отношений, они все-таки достаточно важны и, таким образом, являются частью процесса развития социальности и вносят свой отдельный вклад в конструирование бессознательных процессов. Они не подпадают под вертикальные табу. Другими словами, сиблинговые отношения важны не только для сознательных, но и для бессознательных процессов. Таким образом, очень важно, чтобы они были включены в психоаналитическую теорию и практику и во все прочие области, которые оказались под ее влиянием. Братья и сестры, как и то, что я называю латеральными отношениями, имеют важное значение и в социальном, и в психологическом плане.

Важность роли братьев и сестер была отмечена специалистами в области психологии развития и групповыми терапевтами. Даже в рамках психоанализа тема сиблингов звучит в отдельных наблюдениях и размышлениях (Colonna, Newman, 1983; Holmes, 1980; Hopper, 2000; Oberndorf, 1928; Volkan, Ast, 1997). Моя точка зрения отличается от этих чрезвычайно ценных, но спорадических и не интегрированных в общую теорию наблюдений. Хотя проблематика отношений между братьями и сестрами традиционно рассматривается в контексте эдипова комплекса, я пришла к выводу, что, несмотря на взаимосвязь вертикальной и латеральной осей, каждое из измерений обладает относительной автономией. Насилие и инцест в отношениях между братьями и сестрами отличается от таковых в детско-родительских отношениях. Запрет в случае сиблинговых отношений не так силен, и позже я назову возможную причину, почему это табу более слабое, но в любом случае этот запрет существует. В большинстве культур некоторые ключевые запреты интернализируются, а репрезентации желаний вытесняются, так что они становятся бессознательными. Если, как я утверждаю, вертикальная и латеральная плоскости качественно и структурно различаются, то эти разные желания – активные или подавленные – проявляются по-разному.

Предлагая сосредоточить внимание на сиблингах и их эквивалентах, я ввожу новое измерение для понимания сексуальности. Когда сиблинг приходит и занимает место, которое ранее принадлежало другому, это вызывает желание убить или быть убитым. В рамках вертикальной истории Эдипа также присутствует запрет на убийство, выраженный в невольном (то есть бессознательном) убийстве Эдипом его отца Лая. Повторюсь, этот запрет отличается от запретов, существующих в отношениях между братьями и сестрами. После Первой мировой войны Фрейд выдвинул гипотезу о влечении к смерти. Однако, как я упоминала в первой главе, он также утверждал, что в бессознательном не может быть никакой репрезентации смерти. Я считаю, что такая репрезентация имеет место, но мы не замечали ее, так как упустили из виду важность братьев и сестер. Если предположить на уровне теории, что убийственные тенденции в отношениях братьев и сестер имеют решающее психическое значение, то это позволяет по-новому взглянуть на неоднозначную гипотезу о влечении к смерти и, возможно, выработать новое ее понимание. Меня больше интересует