Дикая Охота - Роман Афанасьев

— А, — протянул тип с папиросой. — Дачники.

Носатый прищурился, смерил охотника оценивающим взглядом. Кобылин, уже догадавшийся, к чему идет дело, широко улыбнулся, стараясь излучать дружелюбие. Бывают случаи, когда надо казаться опасным, лютым, бешеным подонком, этакой ходячей проблемой с доставкой на дом. А бывают, когда нужно выглядеть жизнерадостным идиотом, способным в любой момент скинуть с плеча гитару и затянуть песенку про костры, леса, туман и перевалы.

— Ты тут долго простоишь, — предрек наконец носатый. — Утренняя смена из поселка уже уехала на работу. Теперь транспорт будет в обед. А может, и вечером, к тому времени, когда обратно народ потянется. А в Роднички и вовсе сегодня ничего не будет.

— Это почему? — искренне удивился мужичок с папиросой.

— Потому что Михалыч вчера отмечал с кумом в поселке, — отозвался носатый, кинув на друга злой взгляд. — За баранку до вечера не сядет, а Кузьмин на тридцать третьем рейсе подменяет того чернявого.

— А, ну ясен пень, — бросил мужичок, смущенно покашливая. — Да, если уж Михалыч начал отмечать, то это надолго, да.

— Что ж делать-то, отцы? — сокрушенно вопросил Кобылин. — А? Замерзну я тут.

— Ну, раз такое дело, — протянул носатый, затягиваясь сигаретой, — отвезу я тебя до Родничков.

— На чем поедем-то, отец? — ухмыльнулся в ответ Кобылин. — На санях?

Местный без слов мотнул головой, и Алексей заглянул за угол палатки. Там, в сугробах, стояла белая «Нива», заляпанная замершей грязью по самую крышу.

— Эва, — Кобылин засмеялся, — вот и транспорт! Сколько возьмешь?

— Тыщу, — без колебаний бухнул носатый.

Кобылин снова засмеялся, обернулся к местным.

— Ну, ты загнул, отец! За тысячу я сейчас тут в палатке сяду и буду греться до самого автобуса! Поди, все ж протрезвеет к вечеру ваш Михалыч да выйдет на маршрут.

— А чего, чего, — оживился второй мужичок, отбрасывая окурок папиросы. — Это мы запросто. У меня товару — завались. Дня на три точно хватит.

— Э, ну да, — раздраженно бросил носатый. — Хлебнешь твоего товару да потом… Тебя как звать-то?

— Леха я, — радостно лыбясь, выдохнул Кобылин.

— Ну, скока дашь, Леха?

— Три сотни дам, пожалуй.

— В такую даль три сотни? — притворно изумился носатый. — Пять!

Кобылин нахмурился. Деньги у него были, хотя основной запас он оставил в городе, на теплом чердачке в тайнике с ноутбуком. Но и расшвыриваться деньгами не хотелось, уж больно трудно ему они доставались. С другой стороны, на улице не то что не теплело, а скорее холодало. Мороз был градусов в десять, если не все пятнадцать. Так, действительно, и простыть недолго.

— Ладно, отец, поехали, — решился наконец Кобылин. — Оберешь ты меня до нитки, но хоть погреюсь в твоем лимузине.

— Поехали! — обрадовался носатый. — Костян я, слышь. Давай, рванули прямо сейчас.

Даже не попрощавшись с продавцом палатки, водила развернулся и зашагал к машине. Кобылин подмигнул на прощание разочарованному продавцу, лишившемуся потенциального покупателя, и двинулся следом.

Пока хозяин «Нивы» забирался на свое место да открывал двери, Кобылин перетаптывался с ноги на ногу, пытаясь понять, какого черта тут, в лесах, стоят такие холода. В городе уже растаяло почти все. Хотя это широко известный факт — в больших городах всегда на пару градусов теплее. Там машины, заводы, предприятия, народ, опять же, с центральным отоплением. Греется воздух над городом, греется.

Юркнув в приоткрывшуюся переднюю дверь, Кобылин устроился в кресле и поставил на коленки огромный рюкзак, что глухо звякнул.

— Что там у тебя? — водила кивнул на сумку. — Бухло?

— Инструмент, — отозвался Кобылин. — Надо помочь корешу с ремонтом. А то не дождешься от него поляны.

— Помочь — дело хорошее, — одобрительно отозвался Костян, заводя машину.

Кобылин поерзал на холодном сиденье, устраиваясь поудобнее, и спрятал руки в карманы куртки. Похоже, в машине еще холодней, чем на улице. Железная тачка промерзла насквозь, и казалось, еще немного, и воздух внутри нее кристаллизуется.

— Ничего, сейчас нагреется, — буркнул Костян, и двигатель «Нивы» взревел.

Кобылин шмыгнул носом и притих, пытаясь согреться. Костян тем временем оставил двигатель включенным, чтобы прогрелся, а сам выскочил из машины и, утопая по колено в снегу, бросился к ларьку. Вернулся он минут через пять. Из кармана куртки у него торчал блок сигарет, а под мышкой он держал большую штыковую лопату.

— Пригодится, — буркнул он, бросая ее на заднее сиденье. — А то края там дикие, всякое может быть.

— Может, поедем? — предложил окоченевший Кобылин.

Костян глянул на приборы, нахмурился, потом со вздохом вытащил из-за плеча ремень и пристегнулся.

— И ты пристегнись, — бросил он пассажиру. — А то тут такие кочки, не ровен час еще головой в лобовуху воткнешься.

Пока Кобылин возился с ремнем, Костян тронул машину с места, и та, надсадно ревя мотором, стала перекатываться по сугробам. Потом выбралась на площадку у остановки и пошла ровнее. Алексей справился с ремнем, а «Нива», набирая скорость, устремилась по наезженной дороге, уходившей в лес.

— Я, пожалуй, покемарю, Кость, — сказал Кобылин, обнимая свой рюкзак и устраиваясь на нем щекой. — Ты разбуди, если что.

— Ну попробуй, — водила хмыкнул. — Если уснешь по такой дороге-то.

— Не выспался, — признался Кобылин, — рано очень выехал.

— Оно и видно, — разочарованно буркнул водила, рассчитывавший скоротать дорогу за разговорами.

Кобылин даже ответить не успел, — уснул, как только его щека коснулась рюкзака.

Проснулся Кобылин оттого, что в мире что-то переменилось. Дернулся, вскинул голову и только тогда сообразил, что машина стоит, тихо рыча двигателем, пущенным вхолостую.

Алексей скосил глаза на водительское место — Костяна на сиденье не оказалось. Брошенный руль, обернутый замшей, был свернут набок, а в замке зажигания покачивались ключи с черным брелоком. Распрямившись, Кобылин машинально сунул руку в широкий рукав, где за подкладкой прятался длинный нож, но тут заметил шофера. Он стоял перед машиной и всматривался в пустую дорогу, что тянулась сквозь высокий хвойный лес узкой бесконечной полосой. Оттянув пальцем левый рукав, Алексей бросил взгляд на часы и удивленно хмыкнул — прошло чуть меньше часа. Вообще-то, по всем расчетам, они должны были уже приехать на место.

Отстегнув ремень безопасности, Кобылин распахнул дверь и выскользнул из машины. И тут же по колено провалился в снег на обочине. Мороз больно куснул за лицо, и охотник недовольно замычал. Похрустывая свежим снежком, он обошел «Ниву» и присоединился к водиле, что стоял в глубокой колее.

— Чего стоим, кого ждем? — осведомился Кобылин, пряча руки в карманы.

— Стоим вот, — буркнул Костян. — Замело все нах.

Он махнул рукой в сторону, и только сейчас Кобылин заметил, что там, в паре метров от вставшей машины, виднеется небольшой съезд с дороги. Он спускался к деревьям, превращался в узкую дорогу, на которой не разминуться двум машинам, а она уже терялась в глубинах елового леса, засыпанного снегом.

— Нам туда? — спросил Кобылин, шмыгнув носом.

— Тебе, — уточнил Костян. — Тебе туда. Это съезд к Родничкам. Замело-то как, японский бог. Видать, уже два дня никто не выезжал.

— Ну? — спросил Алексей, тиская в кармане мобильный телефон. — Два дня?

— А то и три, — бросил Костян и сплюнул в снег. — А чего им там. Народу сейчас почти нет, сидят по домам, квасят, телик смотрят. Потом кому-нить припрет смотаться в город за продуктами, вот и выедет. С лопатой, досками и такой-то матерью.

— Так что, едем или как? — задумчиво спросил Кобылин, осматривая пустую дорогу и низкие серые тучи, из которых того и гляди посыплется снег.

— Или как, — недовольно отозвался водила. — Не проеду я там. Сяду на брюхо, и капец. Не откопаюсь.

— Да ладно, — буркнул Кобылин, с неприязнью оглядывая нетронутые сугробы. — У «Нивы» посадка высокая, не то что у этих заграничных драндулетов.

— Посадка-то высокая, да ямы тут тоже не заграничные, а отечественные, — отозвался Костян, затягиваясь сигаретой. — Сяду всеми колесами в колею, что еще осенью прокатали, и привет. Не. Не полезу, извини, братан.

— И чо мне делать? — раздраженно бросил охотник.

— Сойдешь с дороги и пешочком. Тут минут пять идти, не больше. Да, снегу наберешь в сапоги, но потом у кореша своего отогреешься. А мне тут, если что, куковать придется до вечера, пока Михалыч проспится, да на базу выйдет, где грузовики стоят.

— Может, попробуем? — сказал Кобылин, широко улыбаясь. — Лопата есть. Я помогу, если что. Веток под колеса набросаем…

— Лопата, — буркнул Костян. — Лопатой той сраной только по балде кому засадить, да и то сломается. Нет. Не полезу.