Дикая Охота - Роман Афанасьев

Вздохнув, Кобылин уткнулся в экран ноутбука, меланхолично жуя сладкий пирожок. В целом жизнь была прекрасна и замечательна. Вот только очень хотелось помыться. Да и нужно было менять место расположения. У него был еще один денежный заказ — надо было проверить новый кондоминиум, но вряд ли там удастся много заработать, скорее всего, у богатенького жильца разыгралась мания преследования. А деньги нужны — надо было хотя бы на день снять номер в гостинице, чтобы привести себя в порядок. Идти на дело без огневой поддержки не хотелось, случаи разные бывают. Паранойя паранойе рознь.

Первым делом Алексей проверил почту в своих пяти почтовых ящиках. Ничего интересного, лишь уведомления о новых сообщениях с форумов, где Алекс подыскивал себе работу. Он привычно запустил поиск о странных происшествиях в городе, открыл страничку с форумом, на котором паслись озабоченные вампирами подростки, а пока она грузилась, зашел в «ящик», о котором никому не было известно, — никому, кроме вездесущих спамеров, конечно. Там было только одно письмо — от Григория. То самое, позавчерашнее, в котором он говорил, что ему надо на время уехать из города, чтобы навестить родственников в области.

Хмыкнув, Кобылин обновил почту. Ничего. Задумчиво почесав отросшую на подбородке щетину, он вытащил из внутреннего кармана куртки старый потертый мобильник. С сомнением глянув на экран, быстро набрал привычный номер.

В динамике захрипело — мобильная связь на чердаке оказалась не ахти. В отличие от открытой точки вай-фай Интернета, которую позабыла закрыть паролем какая-то девушка из квартиры ниже.

— Абонент недоступен, — наконец прорвалось сквозь хрип, и Кобылин тихо выругался.

Сунув мобильник в карман, он забросил в рот последний кусок пирожка и принялся просматривать сеть. На форумах не оказалось ничего интересного — для него, охотника, ищущего странные истории. Не было ничего стоящего и на новостных сайтах. Тогда Кобылин нашел список дешевых гостиниц и начал просматривать его, страдальчески морщась при виде цен. Что бы он там ни говорил Бороде о безопасности, но бродячий образ жизни сидел у него в печенках. Алексею до смерти надоело жить на чердаках и в подвалах, сейчас он был уже готов поступиться своими принципами и завалиться к кому-нибудь на дачу, на недельку. Просто чтобы почувствовать себя снова человеком. Отогреться, сходить в баньку, поспать на нормальной кровати…

Шорох в дальнем углу заставил Кобылина подхватиться и бесшумно вскочить на ноги. Он привычно потянулся за пистолетом и тут же вздрогнул, вспомнив, что патронов в нем нет. Кобылин бесшумно вытащил из заднего кармана большой раскладной нож и раскрыл его, стараясь не щелкнуть замком.

Все это время он всматривался в полумрак на чердаке, вслушивался в его пыльные глубины, пытаясь понять, что такое двинулось там, в темноте. Но все было тихо. Кобылин чувствовал — всем телом, всей шкурой, — что там что-то есть. Живое, мохнатое, теплое. И маленькое.

Затаив дыхание, Алексей одним прыжком перемахнул кирпичную кладку и рванулся в темноту. Из-под ног с мявом шарахнулся пушистый клубок и, пробуксовывая по пыльному цементу, умчался в дальний угол.

Кобылин, ухмыльнувшись, сложил нож. Уже прыгая, он процентов на девяносто был уверен в том, что это кот. И все же оставался небольшой шанс, что мелкая пушистая тварь не будет иметь отношения к кошачьему роду.

Обернувшись, Кобылин вернулся к своей лежанке, насвистывая прилипчивую песенку, которую услышал вчера на одном из сайтов. Но, едва усевшись на матрас, нахмурился. Это и в самом деле мог оказаться не кот. А патронов не было и не предвиделось. Кроме того, на душе было как-то неспокойно. Алексею вдруг стало зябко, он оглянулся по сторонам и плотнее запахнул куртку. Все как-то не так. Гриша никогда не пропадал раньше так надолго. В письме он точно указал, что уезжает на сутки. Но прошло уже три дня.

Алексей открыл письмо, перечитал, стараясь обнаружить информацию между строк, разобрать те намеки, что мог оставить Гриша. Все вроде яснее ясного. Он уезжал в дачный поселок, чтобы проведать родственников жены. Тещу, кажется. Алексей уже слышал о забавной старушенции, живущей в дачном домике и выращивающей картошку на огороде. Гриша как-то рассказывал. И название у той деревни было такое забавное…

Вытащив телефон, охотник снова нажал кнопку вызова. И сидел целую минуту, вслушиваясь в металлический голос робота. Потом открыл в компьютере карту и набрал название поселка, в котором жила родственница Бороды. Оказывается, не так уж далеко от города. Да, малонаселенные края, глухомань, но добраться можно. Не тайга, чай. Пара часов на электричке, потом полчасика на раздолбанном автобусе — ничего сложного.

Спрятав телефон в карман, Кобылин сунул руку за воротник и поскреб отчаянно зудящую шею. Банька. Деревенская. Хрустящие простыни. Вареная картошечка с солью и ломтем масла после прогулки по заснеженному лесу…

Застонав, Кобылин откинулся на спину и заложил руки за голову. Гриша же не откажет своему боевому другу в таких мелочах, верно? Надо съездить навестить этого обормота. Вдруг по хозяйству надо чем помочь — дрова нарубить, яму выкопать или что там еще. У Бороды же нога больная, ему нельзя. А маленький деревенский домик, засыпанный снегом…

Засыпая, Кобылин был уверен в том, что это — знак. Подарок судьбы. Он чувствовал, что должен, нет, просто обязан отправиться в ту глухомань и навестить Гришу, застрявшего в деревне. Просто обязан.

Когда двери электрички со скрежетом разошлись в стороны, Кобылин, зябко поежившись, выпрыгнул на платформу, засыпанную снегом. Уже рассвело, но сквозь низкие хмурые тучи солнце почти не пробивалось. Бодро хрустя свежим снежком, Алексей отошел в сторонку, обернулся и окинул взглядом пустую станцию. Две платформы, четыре нитки железнодорожных путей, по сторонам — глухой лес, засыпанный снегом. И больше ничего. И никого.

Глухо свистнула электричка и тут же загромыхала, набирая ход. Кобылин проводил ее долгим взглядом. Железная гусеница, неторопливо постукивая, изогнулась и скрылась за поворотом, в лесу. Под серым небом остались только две пустые платформы, снег и лес.

Кобылин зевнул, прикрывая рукой рот, и вновь поежился. После теплой электрички, в которой он проспал два часа, здесь, на платформе, было холодно. Кругом лежал снег, да такой, словно зима все еще была в самом разгаре. Казалось, сюда, за город, весна еще не дошла, затерявшись где-то в спальных районах.

Обернувшись, Алексей окинул взглядом дальний конец платформы. Там, за ним, виднелась небольшая площадка, изрытая следами машин. На обочине торчал одинокий ларек — большая торговая палатка, сложенная из серых бетонных блоков с красной остроконечной крышей и одним-единственным окном. Железная дверь палатки была плотно прикрыта, но около нее маячили двое субъектов помятого вида в пуховиках и вязаных шапочках, а рядом высился выцветший дорожный знак парковки. Видимо, это и была автобусная остановка, которую Алекс нашел на карте.

Поправив сумку на плече, Кобылин решительно зашагал к краю платформы. До дачного поселка Роднички еще далеко, отсюда километров двадцать, в самую глушь. Но туда должен ходить автобус, если не врет карта. Но чем ближе Алексей подходил к краю, тем яснее понимал, что этот рейс, мягко говоря, не регулярный.

Спрыгнув с платформы, он тотчас по колено провалился в снег и, отчаянно матерясь, побрел к утоптанной площадке, разбрасывая сугробы. Выбравшись на твердое место, поднял воротник, натянул шапку на самый нос и решительным шагом направился к двум типам у ларька, что уже заприметили незваного гостя и теперь вызывающе на него таращились. Обоим было за сорок, оба обросли щетиной, но один, с кривым носом, выглядел посвежее, да и курточка у него была почище. В зубах он держал сигарету, а вот его товарищ мял дрожащими пальцами папиросу.

— Здорово, отцы, — поприветствовал их Кобылин, подходя ближе. — Что скажете, автобус сегодня ожидается?

— Здорово, коли не шутишь, — отозвался мужичок с папироской, окидывая гостя мутным взглядом. — Какой тебе автобус-то?

— Тридцать второй, — деловито отозвался Алексей. — Тот, что до садового товарищества.

— До Родничков-то? — небрежно бросил носатый тип. — Может, и будет. В обед, поди.

— Вот зараза, — сокрушенно выдохнул Кобылин. — До обеда тут торчать, так и околеть можно.

— А на что тебе Роднички? — закинул удочку носатый. — Ты не местный вроде.

— Друг у меня там, — с широкой радостной улыбкой выдохнул Кобылин. — Гостит у тещи. Просил помочь по хозяйству, ну и поляну обещал накрыть.

— А, — протянул тип с папиросой. — Дачники.

Носатый прищурился, смерил охотника оценивающим взглядом. Кобылин, уже догадавшийся, к чему идет дело, широко улыбнулся, стараясь излучать дружелюбие. Бывают случаи, когда надо казаться опасным, лютым, бешеным подонком, этакой ходячей проблемой с доставкой на дом. А бывают, когда нужно выглядеть жизнерадостным идиотом, способным в любой момент скинуть с плеча гитару и затянуть песенку про костры, леса, туман и перевалы.