Милицейские истории: невыдуманные рассказы о милиции и без милиции. Миниатюры - Михаил Борисович Смоленский
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Иван Задорожный
Мы, честно говоря, были в недоумении. Чем эти «разведчики» и «борцы со шпионами», которых они, возможно, и ловили, нам-то могут помочь? Очень свежи были в моей памяти два случая близкого контакта с ними. Первое знакомство произошло, когда на территории самого здания управления КГБ по Ростовской области, находящегося под их собственной неусыпной и очень бдительной охраной, обокрали аптечный киоск: вынесли лекарства, содержащие наркотические вещества.
Владимир Токман
Нас они поставили в известность о данном происшествии, но сказали, что сами все найдут. Это, мол, для них «дело чести». Чести так чести, подумал я. Нам же легче. Одним нераскрытым «висяком» меньше — и ладно. И каково было наше удивление, когда они, ничего с этим материалом толком не сделав, фактически ничего не расследовав, а только неоправданно затянув время, тихонько спихнули его нам. Передать на бумаге очень стесняюсь, как у нас в розыске высказались об их «профессионализме» и какими словами крыли этих «профи» и их «честь». Надо ли говорить, что мы за пару дней нашли наркоманов, обворовавших этот аптечный киоск, и каково же было их удивление, когда они узнали, где этот ларек находился и кого они тогда обокрали. Это мне тогда басню И.А. Крылова напомнило, «Щука и Кот»:
Беда, коль пироги начнёт печи сапожник, А сапоги тачать пирожник: И дело не пойдёт на лад, Да и примечено стократ, Что кто за ремесло чужое браться любит, Тот завсегда других упрямей и вздорней;Он лучше дело всё погубитИ рад скорейПосмешищем стать света, Чем у честных и знающих людейСпросить иль выслушать разумного совета.
Второй случай был уже просто анекдотичен. Кто-то на стене дома написал мелом: «Горбачев дурак!». И эти КГБшники нам возле той надписи начали инструкции давать. По розыску написавших эту надпись на стене. Мы на них тогда посмотрели, как на сумасшедших. И быстро оттуда уехали. Так что известие о том, что нам будут помогать бороться с преступностью люди из КГБ, мягко так скажем, воодушевления не вызвало. Опять упомянутая басня И.А. Крылова вспомнилась. Но нам высокое начальство прямо сказало, что нашего совета они не спрашивают, а вот вечером будет у нас человек «оттуда». Да не просто, а с машиной. Машину надо использовать по полной программе, благо с автотранспортом в милиции плохо, а у вас вообще в Ленинском ОУР служебная автомашина пока ещё на ремонте. Но что-то надо сделать такое, чтобы он в рапорте отразил, какие мы тут, в милиции, молодцы. На вопрос, а нельзя ли его в другой отдел направить, нам сказали, что во все отделы города по одному человеку с машиной направлено. Тогда мы в отделении задумались. Оно, конечно, машина — это хорошо, но мы в уголовном розыске не волшебники. У нас не кино, а реальная жизнь и работа. Раскрытие преступлений — процесс непростой. И так вот, по-быстрому, по желанию начальства, мало что в этом процессе происходит. Тонны грязи иногда надо перебрать, пока блеснет маленький «золотой самородок» раскрытого неочевидного преступления. Тут Саша Савин предложил: а давайте накроем какой-нибудь притон для наркоманов. И притон разгромим, и дело уголовное за хранение получим, а если повезет, то и «сбыт» получится. А сбыт наркотических веществ — это преступление уже из категории тяжких. И этот тип будет доволен, что поучаствовал в серьезных мероприятиях. А с машиной мы можем попасть туда, куда пешком нам бы было трудно добраться.
Начальник Ленинского ОУР В.А. Токман эту идею поддержал и даже разрешил взять с собой нашего водителя Ивана Задорожного. Машина его, мол, сейчас на ремонте, пусть с вами прогуляется. А то засиделся без дела. Тот очень обрадовался. Да и нам с ним было надежно. Ваня был крепкий парень и решительный милиционер с большим опытом работы. А в уголовном розыске звание особой роли не играло. Ты должен был быть надежным человеком. А Ваня был надежен, как гранитная скала. В 19–00 прибывает машина «УАЗ-69» с водителем и сотрудником КГБ. Нашего возраста парень, довольно дружелюбный. Никакого проявления высокомерия или показного превосходства. Познакомились. Он из отдела, точное название которого уже не помню, но они занимались проверкой граждан, выезжающих за границу. Перестройка в стране, начатая М.С. Горбачевым, все эти проверки отменила, и что теперь делать их отделу, чем заниматься — никто пока не знает. Вот приняли решение милиции помогать. Чем помогать и как — тоже пока не знают, так как ни опыта, ни необходимых знаний нет. Ладно, не расстраивайся, говорим ему, посмотришь на нашу работу. Может, она тебе понравится и к нам служить перейдешь. Посмеялись, а затем я, Саша Савин, Ваня Задорожный и кто-то ещё из оперов сели к ним в машину и двинулись в путь.
Начали объезд известных нам притонов, где собирались наркоманы. Но, как назло, или в них никого, или у их обитателей ничего не было. Наконец часам к 22–30 на улице Донской нашли притон, в котором мы обнаружили то, что искали так упорно. Квартира была в доме с двумя подъездами, один из которых был наглухо заколочен. Чтоб в него попасть, надо было войти в другой подъезд, подняться на второй этаж и по внешнему общему балкону перейти в нужный подъезд. Все лампочки в обоих подъездах были разбиты, темень хоть глаза выколи. Ничего не видно. На ощупь идти надо. Но мы хорошо знали дорогу. Поднялись в дом и, оставив Ваню Задорожного в проходе, чтоб наши клиенты не удрали, сами через окно на балконе к ним и заскочили. Нежданный сюрприз, так сказать. Варка самодельного опиума в самом разгаре, посреди комнаты стоит мешок маковой соломки, почти полный. И расфасованные пакеты с маковой соломкой на несколько доз на столе. Шприцы и ангидрид наготове. И три наркомана, обалдевших от такого внезапно свалившегося на них «счастья» в лице хорошо им известного Савина и его команды. Просто картина «Мечта опера».
Одно только нас вначале огорчило. В своем хватательном азарте мы совсем позабыли, что для хорошего уголовного дела нам нужны понятые. Железобетонные. Настоящие. Своих понятых из числа наших внештатных сотрудников милиции, помогавших нам постоянно, мы в этот день не взяли:
