Пропавшие наши сердца - Селеста Инг
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Первая часть плана удается на славу. После школы Чиж идет к университету, взбирается по крутой, словно горный склон, парадной лестнице библиотеки. В вестибюле он напускает на себя деловой, чуть недовольный вид, как у студентов, и проворно вставляет в сканер папину карточку. Вспыхивает на турникете зеленый огонек, и Чиж проходит, не задерживаясь, не оглядываясь, как будто торопится навстречу важным знаниям. Охранник даже головы не поднимает от монитора.
Еще вопрос: как пробраться в хранилище? Раньше, рассказывал папа, туда пускали всех подряд – заходи, броди где хочешь, смотри любые книги. Теперь посторонним туда вход запрещен. Нужно заполнить требование, объяснить, зачем тебе книга, предъявить документы. И если причина достаточно веская – скажем, исследование экономических предпосылок Кризиса или выработка новых стратегий для поиска внутренних врагов, – папа или другой библиотекарь принесет тебе книгу из хранилища. Папа не объясняет, почему так, но Чиж понимает: из-за ПАКТа. Из-за него многие книги теперь заклеймили как опасные, и если такие держать, то вне досягаемости.
Чиж заходит в читальный зал, смотрит на дверь в хранилище напротив. Из-за угла выезжает скрипучая тележка, ее толкает знакомая библиотекарша, Дебби. Когда-то, в те еще времена, когда он приходил сюда с папой, она угощала его ирисками в золотых обертках. Оказывается, она ничуть не изменилась – все то же длинное свободное платье, седые волосы взбиты немыслимым облаком, – и Чижа она наверняка узнает, хоть он и заметно подрос. Чиж тут же ныряет за одну из кабинок с компьютерами, и Дебби со своей скрипучей тележкой проплывает мимо, оставив за собой табачный шлейф.
Запах напоминает Чижу кое о чем. Дебби заядлая курильщица – стоит ей зайти в комнату для персонала, все принюхиваются, не пожар ли. Вообще-то курить в здании запрещено, полагается отойти на пятнадцать метров, но никто запрет не соблюдает. Дебби и другие курильщики выскакивают на улицу с черного хода, подперев кирпичами обе двери, внутреннюю и наружную, и жмутся к стене, пока не погаснут сигареты, и точно так же украдкой возвращаются. Папа частенько жаловался на запах в коридоре, а заодно читал Чижу лекции о вреде табака. «Видишь, как люди катятся по наклонной? Стоит втянуться, и уже не отвыкнешь».
Как только Дебби с тележкой исчезает из виду, Чиж бежит по лестнице к черному ходу. Таблички на двери нет, но он уверен, что попал куда нужно. Прямо напротив – запасной выход с табличкой «НЕ ОТКРЫВАТЬ!». А главное, под дверью лежит искрошенный красный кирпич. Остается ждать и надеяться на удачу. Чиж прячется за углом – если кто-нибудь появится, он сделает вид, что идет в туалет или из туалета.
Проходит двадцать минут – никого; теперь понятно, почему именно это место облюбовали курильщики: наверху все шмыгают туда-сюда, а здесь, внизу, считай, ни души. И когда Чиж уже подумывает уйти, скрипит тяжелая дверь и стучит о каменный пол кирпич. Спустя секунду открывается вторая дверь, наружная, и в нее врывается уличный шум: свист ветра, птичий щебет, чей-то далекий смех.
Чиж заглядывает за угол. Наружная дверь подперта кирпичом: кто-то вышел покурить, и, как и надеялся Чиж, дверь хранилища тоже приоткрыта. Времени в обрез. Чиж бесшумно крадется по коридору, приоткрывает чуть шире внутреннюю дверь. Она тихонько скрипит, и Чиж смотрит через плечо, не заметил ли его курильщик. Нет, не заметил. Чиж, вдохнув поглубже, проскальзывает в хранилище.
Он не сразу понимает, где он. Все названия книг на полках на чужом языке, Чиж даже не знает, как они читаются: Znievolony Umysł[2]. Pytania Zadawane Sobie[3]. Юркнув в ближайший проход, Чиж спешит наверх, подальше от двери. Сейчас вернется курильщик, нельзя попадаться ему на глаза. Тишина в хранилище особенная – настороженная, тревожная, почти хищная, готовая заглотить любой твой шорох. Мимо спешит сотрудница с бумагами в руке и с книгой под мышкой, обводит взглядом полки. Дождавшись, когда она отвернется, Чиж идет дальше. Где-то здесь должна быть электронная справочная – да, вот она, в углу; Чиж подбегает, стучит по клавиатуре. «Мальчик, который рисовал кошек». Спустя время на экране высвечивается номер. Записав его на бумажке, Чиж смотрит на схему возле монитора, водя по ней пальцем: уровень Д, нижний этаж. Минус четвертый, подземный. Юго-западный сектор.
Прежде чем уйти, Чиж, не удержавшись, набирает еще одно заглавие.
«Пропавшие наши сердца».
И снова приходится ждать, на сей раз дольше, и вместо номера вспыхивает сообщение: «ИЗЪЯТА». Чиж, вздохнув, очищает экран и с бумажкой в кулаке устремляется к лестнице.
Лестница ведет не в тот конец здания – не в юго-западный сектор, а в северо-восточный. Зато на уровне Д никого нет, и на том спасибо. Освещены только главные коридоры, да и то еле-еле, в поперечных проходах тьма кромешная. Только сейчас он понял, какая библиотека огромная – размером с целый городской квартал, с километрами полок. Приходят на ум давние папины слова: полки здесь – не просто полки, а несущие конструкции, на них держится здание. Проще всего, решает Чиж, идти краем, ведь если пытаться пересечь зал наискосок, недолго и заблудиться. Он осторожно пробирается вдоль стены в нужную сторону. Путь не такой прямой, как он надеялся. То и дело приходится огибать баррикады из столов и стульев. Сверху, с уровня Г, доносятся шаги. Щелкает обогреватель, и сквозь решетку в полу врывается нагретый воздух, словно фонтан горячего источника.
Чиж проходит мимо полок, тычет пальцем в пустоту на месте изъятых книг. Здесь книги пострадали меньше, чем в публичной библиотеке, там на некоторых полках больше половины места пустует. Но и здесь почти на каждой полке не хватает одной или нескольких книг. Интересно, кто решил, какие книги хранить опасно, кто искал приговоренные книги и, словно палач, вез их на расправу? Неужели папа?
Возле нужной полки Чиж сбавляет шаг, пробегает
