Мамочка в подарок - Маргарита Бурсевич

— Не позволяйте ей больше такого, — вздохнул капитан.

— Ей было интересно попробовать, а единственная возможность избавить ребенка от навязчивой идеи — это позволить ее осуществить.

— Но не в ущерб себе, — возразил капитан.

— Так я и не пострадала, а все остальное исправляется гребнем для волос.

— Вседозволенность к добру не приводит, — вновь не согласился капитан.

— Зря переживаете, они очень разумные, послушные и добрые дети, — постаралась я его успокоить, почувствовав в его голосе вину. — Они четко понимают границу между желаемым и дозволенным.

— Наверное, вы правы, но я все время переживаю, что упущу нечто важное, пока нахожусь в море, — признался капитан, по-прежнему водя рукой по моим волосам, хоть там и не осталось никаких посторонних предметов.

— Они скучают — это так, но не винят Вас. На удивление зрелые личности в столь юном возрасте, — я не собиралась останавливать капитана, так как получала массу удовольствия от его прикосновений.

— Порой именно это меня и угнетает: у детей украдена беззаботность детства.

Мне нечего было возразить. Мы оба понимали, что это правда, и я должна была признать, что леди Холлидей была в чем-то права — детям нужна мать. Конечно, не та, что запрет их в частных школах, а нежная, ласковая, любящая, способная напомнить им каково быть беззаботными детьми.

Где-то глубоко в душе почувствовала болезненный укол от этой мысли. И это чувство было очень похоже на злость от кражи. Как будто кто-то посягает на мое. Поймав себя на этой мысли, постаралась от нее отрешиться. Не мое: не было, нет, и не будет. В любом случае главный приоритет — это дети. Заглушив неуместные эмоции, вернулась к теме.

— Я сама очень рано потеряла мать, отец был все время занят, но, поверьте, дети все равно чувствуют, что их любят, что о них заботятся. Я провела с Санни и Виктором несколько месяцев и могу с уверенностью утверждать — они знают, что дороги Вам. Они Вас очень любят и это много о Вас говорит.

Было очень волнительно вести этот разговор и, не сиди я к нему спиной, скорее всего, не осмелилась бы. Мое мнение во внутрисемейных отношениях не должно учитываться, и, более того, я не имела права высказываться.

Тишина затянулась, и я испугалась, что все же перегнула палку.

— Я … — договорить не успела.

— Спасибо, — просто ответил он, прерывая неловкую попытку извиниться.

Капитан продолжал задумчиво гладить меня по голове, а я, как разомлевшая кошка, была совсем не против. Приятные прикосновения успокаивали, и я впитывала давно забытую мной ласку.

— Когда их мать ушла, я был в море, и прошло два месяца прежде, чем мне удалось вернуться домой. Дети были напуганы и расстроены, а у меня никак не получалось объяснить им, что такое иногда случается. Они не понимали, да и я, признаться, тоже. Нет, я знаю, что наверняка сложно жить в постоянном ожидании, но дети… Она бросила не только меня, но и их.

Рука на миг остановилась, а потом вновь продолжила водить по уже совершенно распутанным волосам.

— Уже через неделю я нашел ее, — и снова тишина.

— Она не захотела вернуться? — вопрос сорвался раньше, чем я успела подумать о том, что спросила.

Ответом стал невеселый смешок.

— Я и не звал обратно. От нее требовалось лишь подписать документы о разводе.

— И она… согласилась? — не веря, спросила я.

Законы очень жестоки к разведенным женщинам. Это было почти позором, тем более что истец мог требовать запрета на возможность общаться с детьми. Мне как-то не верилось, что капитан способен на подобную жестокость. Нет, я могу понять его обиду на неверную жену, но пострадали в данной ситуации также Санни и Виктор.

Плечи невольно напряглись.

— Согласилась? — голос прозвучал так, словно мужчина мыслями был где-то очень далеко. — Лишь поинтересовалась, как много я готов заплатить за ее подпись. Она не намерена была возвращаться, и собиралась начать жизнь с чистого листа. Так что с прошлым она рассталась легко, поставив свое имя в документах в обмен на чек.

В сказанное не верилось. Совсем не укладывалось в голове: ни ее решение, ни ее согласие, ни ее вменяемость. Я решительно не могла себе подобное даже представить.

— Но как же так?! — я запрокинула голову, чтобы взглянуть на капитана.

Спокойное лицо, без тени эмоций, я бы даже сказала, слишком спокойное. Пальцы бездумно крутили мои локоны, но он сам это вряд ли замечал.

— Могу лишь повторить то, что раз за разом повторял своим детям: так случается.

Олбани криво усмехнулся, а потом все же отошел и устроился в мягком кресле.

— Нас с Элен познакомила моя сестра. Я, как и всегда, был на берегу набегами, и потому со свадьбой было решено не тянуть. Мне хотелось иметь семью, ведь каждому из нас нужен якорь, если хотите, место, куда нужно и хочется вернуться. Она мечтала о свободе от своих родственников. Идеальный брак, — капитан на минуту замолчал, словно воскрешая события давно минувших дней, а потом, как будто очнувшись, продолжил. — Вот только свободы оказалось слишком много, или она банально ошиблась в своих желаниях. В итоге мы имеем то, что имеем. Но честно скажу, ни о чем не жалею, я в отличие от Элен остался в выигрыше. Возможно, она еще не осознала, чего лишилась, а я точно знаю, в чем мое богатство.

Он не должен был мне всего этого рассказывать, я не должна была слушать. Это слишком личное. Мне не по статусу быть настолько доверенным лицом. Думаю, он понимает мои сомнения, но с другой стороны, дает возможность лучше понять себя и своих детей. Для чего — другой вопрос.

Молчание не было гнетущим и нарушать его не хотелось. Я так и сидела с распущенными волосами напротив капитана и не сводила с него глаз. Что-то очень важное изменилось между нами. Я больше не чувствовала себя смущенным ребенком в его присутствии. Возможность заглянуть в его душу тому ли причина? Не знаю, но теперь он мне казался более настоящим, более живым и реальным. Но и восхищения этим сильным мужчиной не стало меньше. В конце концов, он прав, каждый из нас сам делает свой выбор.

— А еще я всегда точно знаю, чего хочу, чем готов ради этого пожертвовать и когда стоит идти даже сквозь стены, — глядя мне прямо в глаза, заявил капитан.

Он не стал объяснять значение этих слов и даже не намекнул о чем идет речь, просто встал и ушел, оставив меня в одиночестве разбираться в калейдоскопе чувств, эмоций и мыслей.

Подарки для детей были перевязаны яркими ленточками и убраны в шкаф, чтобы случайно не попались никому на глаза. Положить их под елку я планировала ранним утром, пока домочадцы после шумного праздника еще будут отдыхать. На этом дела на день закончились, и мне оставалось только ждать, когда праздничный ужин закончится и детей передадут на мое попечение. Рождественский бал, несомненно, красивое зрелище, но не место для маленьких детей: их взрослые праздники еще впереди.