Мамочка в подарок - Маргарита Бурсевич

— Грешна, но это касается только пирожных с кремом, — созналась я, с удовольствием смакуя угощение.

— Я обязательно запомню, — странная фраза, почти обещание.

Вишенка оказалась без косточки и на удивление сочной, и ягодный нектар испачкал губы. Будучи воспитателем, всегда учу детей поступать правильно и соблюдать этикет, и в этом деле главное — личный пример. Вот и сейчас я должна была промокнуть губы салфеткой, но… Но слабость есть слабость и я, понадеявшись, что никто не обратит внимания, быстро слизнула сладкий ягодный сок с губ.

Заметили.

Капитан так и застыл с поднятой чашкой чая. Его гипнотизирующий взгляд был направлен на мой рот и к жуткому изумлению, он невольно повторил мое действие. Мгновенно залившись краской, я накрыла губы салфеткой, словно прячась. Поднять взгляд выше груди Олбани удалось не сразу. Но стоило нашим глазам встретиться, как я с головой окунулась в костер. Черные глаза бездонно — темные? Я тоже прежде думала так, но жестоко ошибалась. В них был огонь: жаркий, слепящий, волнующий. Что-то екнуло внутри и болезненно заныло.

Маленькая детская ладошка легла на мою руку.

— Мисс Блю! — Санни вопросительно смотрела на меня и чего — то ждала.

И вот вопрос: как долго она пыталась до меня дозваться?

— Прости милая, я задумалась. Ты что-то хотела?

— Завтра бал и папа будет занят, — начала она. — Может, мы сегодня подольше почитаем, чтобы на завтра хватило?

— Про запас? — удивилась я.

— Ну, можно?

Огромные синие глазки смотрели с мольбой. Разве возможно отказать?

— В таком случае будет честно, если я, как виновник, возьму на себя обязанности чтеца, — внес неожиданное предложение капитан.

— Здорово! — громко крикнул Виктор, заставив меня вздрогнуть от неожиданности.

Я растерялась. Что делать в такой ситуации? Ведь теперь в моем присутствии нет необходимости, и в то же время совсем не хотелось уходить. Книга ужасно интересная, и моя помощь может понадобиться, если дети снова уснут, да и капитан здесь. Последняя мысль насторожила, но уже не удивила.

Пора признать: капитан мне нравится. Очень.

Признала и осознала. А дальше что? Вот собственно на этом и все.

Уходить мне не пришлось. Мою дилемму решили дети, найдя мне занятие — завязывание бантиков, которые так и недоделали утром. Сопротивляться я не стала, да и Санни вызвалась помогать. Конечно, она больше мешала, но так сосредоточенно старалась, что ничего, кроме умиления, не вызывала. Виктор к нашему занятию интереса не проявил и весь превратился в слух.

Капитан, как и обещал, читал вслух новые главы, перемежая их комментариями и своими соображениями, которые, надо отметить, были шаловливыми и совсем несерьезными. Мы от души смеялись на каждое его отвлеченное высказывание, и только Виктор, насупившись, призывал всех к порядку.

Сложно сказать, как так вышло, но в один момент я вдруг поняла, что Санни спит у меня на руках. Малышка, доверчиво прижавшись ко мне всем своим маленьким тепленьким тельцем и склонив голову, сладко посапывала. Было в этом нечто такое щемящее, нежное, что отпускать ее от себя не хотелось. Позже. Чуть позже я уложу ее в кровать и укутаю в одеяло, но сейчас — еще пару минут подержу в объятиях. Прежде я не позволяла себе такой близости с детьми, но раз уж так вышло и я нарушила в этот вечер огромное количество неписаных правил, то глупо вспоминать о них сейчас. Было тепло, уютно и приятно. Тихий мужской голос звучал в комнате, колыхалась догорающая свеча, потрескивали поленья в камине. Еще никогда мне не было так хорошо, как в этом доме, в этой семье. Обняв девочку покрепче, я позволила себе расслабиться и насладиться тихим течением времени и мягким голосом капитана.

Прошлая бессонная ночь дала о себе знать, и я сама не заметила, как сонная нега поглотила меня.

Первое, что я осознала — это движение. Тяжесть в теле, легкое покачивание и прохлада воздуха.

Второе, что почувствовала сквозь сон — запах. Чуть — чуть солоноватый, самую малость терпкий, с почти неощутимой резкой ноткой. Необычное, приятное и волнительное сочетание, которое не имело аналогий у меня в голове. Память никак не хотела давать подсказку, а глаза отказывались открываться.

Потом сквозь сон я стала слышать звуки. Тихие шаги, шорохи, тяжелое дыхание.

Мысли, как вчерашняя овсяная каша, были тягучими и вязкими. Никак не удавалось вынырнуть из сна, чтобы в полной мере осознать, что происходит. Непослушные веки не желали подниматься, туман в голове отказывался рассеиваться, безвольное тело было словно чужое.

Единственное, что мне удалось — это разлепить губы и сделать глубокий вздох.

— Тшшш, — услышала я.

Неосознанное, непроснувшееся волнение зашевелилось в душе. Что-то важное проходит мимо меня, а я могу об этом даже не вспомнить поутру. Еще один тяжелый вздох, но теперь несколько недовольный, получился у меня.

— Вам удается быть серьезной даже во сне, — пожаловался мужской голос.

— Гм, — способность четко мыслить не вернулась.

— И не спорьте, — назидательным тоном сказал все тот же голос.

Я лишь вздохнула в очередной раз, но зато получилось приподнять веки. Но все, что мне удалось увидеть — это темнота. Глаза вновь закрылись.

Движение прекратилось, потом раздался щелчок. Скрип. Шорох. Хлопок.

Снова шорох и моя спина коснулась чего-то мягкого. И казалось бы теперь, когда движения и звуки прекратились, мне должно было стать спокойней, но нет… Чувство разочарования было сильнее.

— Гммм…

— Ну вот, Вы вновь не довольны, — раздался насмешливый голосом совсем рядом.

И от этого смеха было так хорошо, что я была готова, преодолевая себя, хмыкнуть еще раз, только чтобы услышать этот звук снова.

А потом нечто теплое, мягкое, чуть влажное прикоснулось к моим губам. Я не должна была бы этого знать, но была уверенна, что это нечто было очень вкусным. Прикосновение повторилось, а потом раздался тяжелый вздох, но он был не мой.

— И чтобы Вы вновь не решили прятаться от меня весь день, давайте договоримся сразу: Вам все приснилось.

Приснилось? Да наверное, ведь так хорошо бывает только во сне.

— Гхм.

Надеюсь, это было похоже на согласие.

Едва ощутимое прикосновение скользнуло по щеке и волосам. А потом с тихим скрипом и едва слышным хлопком закончился мой сон.

Утро в канун Рождества было пасмурным и хмурым на вид. Но весело кружащиеся большие снежные хлопья добавили праздничного настроения. На душе было легко, приятно и радостно. Очень смутные воспоминания вечера не беспокоили, и даже то, что я не помнила о том, как попала в свою комнату, нисколечко не заботило. Ответ очевиден, зато я могу делать вид, что ничего не случилось — я же спала. А еще в воздухе ощущалось предвкушение чуда. Хотелось кружиться и петь, так что, приведя себя в порядок, я даже пощипала щеки и покусала губы, чтобы придать им больше цвета. Это был порыв: внезапный, мимолетный, но мне понравился результат. Зеркало отразило молодую девушку со светящимися удовольствием серыми глазами и пухлыми розовыми губами. И раз уж сегодня праздник, то я позволила себе заплести шоколадные волосы в косу и перекинуть их через плечо на грудь. Так я казалась гораздо моложе своих лет и смотрелась очень мило.