Нити Жизни (СИ) - Луч Мария

– Я пытался быть милым, тварь! Ну почему никто не ценит?! – острая боль и гнев заставили шамана кричать, хотя порыв ветра не дал звуку вырваться.

Дархан лег на живот и открыл дверь темной силе, что назойливо прорывалась откуда-то изнутри. По телу разлилось знакомое онемение, а глаза загорелись ярким ледяным светом. От следующей атаки он уклонился, прокатившись вбок, а потом на секунду поймал взгляд нападавшей. Этого хватило, чтобы его зловещая сила сдавила ее сердце. Птица рухнула на землю, как подстреленная. Шаман с удовольствием понаблюдал, как сабдаки корчится, а затем достал другое зеркальце из своей поклажи и поймал на него последний вздох полуптицы. В отражении появилось едва различимое женское лицо в слезах.

– Пощади, шаман! Хадалан долон. Хамнагахи найман, – прошелестел дух.

– Вот как мы заговорили, – ухмыльнулся, Дархан. Он весь сочился злобой, которая все прибывала несмотря на поражение противника, – что ж, понимаю. Ты вспылила. Вернуть тебя на берег, да? Или лучше в Верхний мир?

Полудевушка быстро закивала, ее заплаканное лицо засветилось надеждой.

– О, благодетель! В Верхний мир, молю! Ты так добр, благослови тебя Нум…

– Забудь, тупое создание. Ты отправишься в самую беспросветную расщелину Нижнего и слуги Нга за тебя так возьмутся, что будешь с нежностью вспоминать свою мучительную смерть!

Дархан с размаху бросил зеркало на землю, склонился над ним и ударил своим ритуальным ножом. Стекло треснуло, мелькнули полные паники женские глаза и раздался душераздирающий визг. Вместе с этим, пурга вновь ударила по шаману, и тот улегся на землю, лицом вверх, смеясь, как ребенок. Рука на ощупь извлекла из мешка флягу с самогоном. Дархан сделал щедрый глоток, а остальное выплеснул на землю. Его глаза продолжали сиять голубым, а губы беззвучно произнесли призыв духа Воздуха. Пурга усилилась, от воя заложило уши. Чтобы ветер не резал веки, шаману пришлось натянуть шарф на глаза и ориентироваться на ощущения.

– Как ты смеешь взывать ко мне снова? – замогильный вой вкрутился в левое ухо шаману.

– В смысле, снова? Прошлый раз был года три назад. И ты остался весьма доволен нашей взаимовыручкой, насколько помню, – саркастично прошептал Дархан. Он знал, что дух Воздуха прекрасно расслышит его, вплоть до интонации. – И теперь договоримся. Отошли эту пургу!

– Десять человек, – не промедлил с ответом вой, вонзаясь в правое ухо.

– Три! И это еще щедро! – возмутился Дархан, которого уверенно понесло по земле, несмотря на силу Травы.

– Семь. И это даром! Благодари, что вообще говорю с тобой, в знак дружбы с твоим амагят, – порыв пурги, словно невидимая лапа, с силой надавила на горло шаману. Он покраснел, борясь за вздох, но освобожденная злость уничтожила страхи и сомнения.

– Три. Иначе… – выдавил он с решимостью самоубийцы.

Хватка Воздуха слегка ослабла, и Дар добавил:

– Иначе все в мире духов узнают, что какая-то драная курица гоняла твоего слугу почем зря. Если тебе нужна такая слава…

– Нет у тебя друзей в мире духов! Никто тебе не поверит! Ты жалкий изгой!

Дархан взлетел вверх и закружился так, что его едва не стошнило в собственный шарф. Порыв стих, и он упал, чудом успев подобрать конечности. По телу разлилась тупая боль, но злость хлестала Дархана, как бессердечный погонщик изводит упряжных оленей.

– И что с того? Зато в мире духов знают тебя и будут рады любым сплетням. Давай, убей меня. Помнишь ли, что боги даровали шаманам за посредничество между людьми и духами? После смерти я отправлюсь не в Нижний мир, а сразу в Верхний! Я сохраню свою память и расскажу все! Готовься к вечным издевкам собратьев или бери трех!

Пурга слегка стихла, будто в раздумье. Дархан почувствовал в себе необычайную силу, хотя даже пальцем не мог пошевелить.

– Пожалуй, и я возьму себе одного, – пробормотал он, и на это страшное решение что-то внутри отозвалось ликованием.

Воздух захохотал и сделал свой выбор. Ветер улегся так резко, будто его и не было. Дархан полежал пару минут, затем неземным усилием воли поднял свое избитое ноющее тело с земли, и побрел в сторону города.

Времени в обрез, скоро начнут выходить. Нельзя, чтобы его увидели. Повезло, у ближайшего дома он натолкнулся на двух человек, боязливо выглядывающих из арки. Не глядя на лица, шаман взмахнул верным ножом. Кровь обагрила символы подношения и почитания на платиновом лезвии. Теперь маленькая деревянная фигурка санок приняла последнее дыхание жертв, вместе с их душами. С ветерком домчат до получателя. Снова мучительные шаги, больно вертеть шеей. Скрипнула дверь где-то впереди… Бежать? Не пришлось. На счастье, еще пара обреченных отыскалась неподалеку, прицепившись к ограде какого-то склада. Женщина так некстати узнала его и воскликнула:

– Господин Дархан? Уже все?

– Да, все.

Лучше бы она обрушилась с проклятиями. С ней рядом сидел нескладный юноша. Он понял все первым и бросился вперед, прикрыв собой мать. Секунды на размышление. Воздух ждет третью жертву прямо сейчас, ссориться с ним немыслимо. А если забрать только парня и оставить мать? Нет, тогда он сам упадет и не сможет защищаться, если его найдут враги. А врагов у него – не счесть. Найдут и спустят собак, и неважно, что спас всех малой кровью. А может и правда, поделом? Злость быстро улетучивалась под гнетом проснувшейся совести. Ледяной свет в глазах гас. Еще минута, и он не сможет. Рывок. Легкое сопротивление парня. Взмах ножом. Откинуть тело. Второй взмах. Дархан, еле стоя на коленях перед своими жертвами, приложил санки к губам парня и с облегчением закрыл долг Воздуха, прочитав обращение. К губам женщины он припал ненадолго сам и улегся, чтобы впитать силу, перешедшую к нему с ее душой.

Да, четверым не повезло войти в круг перерождения. Пусть Великая песнь согревает души остальных, погибших в пурге. Теперь короткая передышка, и забиться в свою нору, чтобы не застали врасплох. Хорошо великим духам природы. Жизнь человека им безразлична, что людям – прихлопнуть жука или сорвать цветок. А вот ему очередной груз на сердце. Он не соврал му-шубун. С такой тяжестью люди не живут. Он и не человек. Но и не дух.

Вдруг картинка перед глазами поплыла. Дархану показалось, что он теряет сознание, но тут в его мысли врезалось видение. Шаман вгляделся в него, а потом начал спешно поднимать себя с земли:

– Нора отменяется. Нужно доползти до князя и сообщить ему о том, где находится тотем. Не соврал тот дух. Теперь мы знаем. Теперь мы отправимся в путь.

Глава 8. Первый круг

Талви, столица региона Изыски на севере Ангардаса

Из короткого сна Нэвлиса вывела тишина, непривычная после рева черной пурги. Он встал с маленького диванчика в холле театра, с хрустом покрутил шеей и посмотрел на других узников ненастья. Большинство людей в помещении еще дремали, устроившись вповалку. Среди неспящих оказался Сармик. Любопытный шаман подошел к двери и дернул за ручку. Ему под ноги тотчас вывалилась гора снега.

– Однако, – Сармик почесал затылок. – Мужики, помогите тропку до одной красотки прокопать! Она обещала мне свидание, если снег летом выпадет. Еще сойдет!

Колдовская пурга нанесла сугробы по пояс за одну только ночь ранней осени. Вместе со снегом в театр ворвалась морозная прохлада и постепенно подняла всех на ноги. Горожане взволнованно загудели, потянулись к дверям. Нэвлис страшно не любил неразбериху и передавать кому-то инициативу. Он скомандовал:

– Ну все, пора выбираться. Бегом проверять родных! Добровольцев жду у дома князя. Есть собака – приводите. Разделим город на квадраты и будем искать, кого занесло. Встретите по пути раненых – помогите добраться до лекарей. А будут мертвые – немедленно тащите к Сармику или хороните как полагается, чтобы деретниками не стали.

Все знали, что деретники – северное проклятие, рождаются после повальной гибели людей. Энергия смерти привлекает злых духов, как запах падали зовет волков и воронов. Их жертвой становятся покойники, которые лежат без присмотра близких и охранных ритуалов.