Отель «Рай» - Алла Осипова

— У Бога времени много. И всего остального тоже. Примите святое причастие и можете жить спокойно, спаси вас Бог, — посмотрел батюшка на удивленную меня и ушел, оставив в полном недоумении.

Домой я вернулась какая-то ошарашенная, задумчивая и все размышляла о том, что батюшка имел в виду. Мне чуть-чуть полегчало, но все равно было нестерпимо больно.

Душа ощущалась точно выжженная, безжизненная пустыня с глубокими трещинами воспоминаний, без малейшего оазиса мечты. Пыльный, сухой ветер обжигал до боли, и некуда было спрятаться. «У Бога времени много…» — вспомнила я фразу батюшки.

И тут в дверь позвонили. Это была единственная моя настоящая подруга Надежда. Она наконец-то вернулась из Непала, где провела почти все лето. Наша дружба проверена временем и испытаниями, счастьем и несчастьем обеих, бедностью и богатством, а это выдерживают далеко не все отношения. Я даже не могу называть ее подругой, она ближе, чем родная сестра. Она одинаково хорошо водит свой маленький джипик, печет «Наполеон», придумывает и шьет умопомрачительные платья и по ходу пьесы влюбляет в себя всех окружающих: мужчин, женщин, детей, стариков и животных. Мне в жизни повезло, потому что именно эта необыкновенно прекрасная женщина была моей подругой и одновременно крестной матерью Вани. Надя всегда очень холодно отзывалась о моих отношениях с Алешей, постоянно приговаривая: «Ой, не нравится мне этот субчик. Чует мое сердце, вляпаешься, Верка. Не принимай ты его всерьез! Он же в глаза не смотрит! Потом, он тобой все время манипулирует, придирается, снижает самооценку. У него явные комплексы!» Я же уверяла ее, что у Алеши просто израненное сердце, его жалко, а относится он ко мне очень даже серьезно. По прошествии лет Надя привыкла к Алеше и смирилась с тем, что мы, скорее всего, останемся парой.

Я была ей очень благодарна, что в нынешней моей ситуации она не кичилась своей прозорливостью и знанием людей, не твердила самодовольно: «Вот, я же тебе говорила: не доверяй ему!» Любой другой человек при таких обстоятельствах наверняка бы преисполнился собственной значимостью, но Надежда изо всех сил пыталась реанимировать меня.

Я чмокнула Надежду в щеку и уныло прошлепала на кухню традиционно варить кофе. Она любит бразильский, с кардамоном и солью. Вот что-то еще помню, значит, не все потеряно, я еще жива. Надежда разноцветным вихрем плюхнулась на стул. Одета во все яркое, новое, непальское. Настроена Надя была весьма решительно, глаза у нее сияли.

— Так, быстро пьем по чашечке, и я тебя увожу. Ля-ля-ля! А ну, не кукситься, выше подбородок! Все к лучшему, вот увидишь! Свято место пусто не бывает, будешь еще над собой смеяться, а мы посмеемся вместе с тобой на твоей свадьбе. Выглядишь ты ужасно, но собраться надо быстро, иначе пересчитаем все пробки. Быстренько одевайся.

— Куда? — в ужасе вздрогнула я. — Не хочу никуда! Не поеду!

— Мы поедем к одной женщине, она тебе поможет, — уверенно сказала Надежда, энергично размешивая сахар.

— К бабке порчу снимать? Нет, не поеду, ни за что, я только что в церкви была, — констатировала я, глубоко вздохнув.

— Это не бабка, и про порчу и сглаз, а также про «венчик безбрачия» и талисманы на удачу и всякую другую фигню ничего не будет. Я просто знаю, что это очень хороший специалист, — сказала она, покачивая головой в такт своим словам.

— В чем специалист?! Мне сейчас нужен только специалист по крысиному яду! Я пью антидепрессанты, хожу в церковь, советуюсь с батюшкой, встречаюсь с психологами! Мне ничего не помогает, ничего! Мне выжгли душу! Как человек может жить без души, надежды и мечты? Кому верить? Ведьма или психолог? Я разорву любого психолога, который скажет мне, что по Фрейду нужно простить папу, сесть на диету прощения или что-нибудь в таком духе! С папой у меня очень хорошие отношения! Очень! И мне не за что его прощать, папа и Алеша никак не связаны. У меня все внутри изранено так, что живого места нет! — отчаянно запричитала я.

— Ну, ты уже все обо всех и обо всем знаешь! — фыркнула Надя. — Уверяю тебя, не все. А живое место у тебя в душе есть. Это живое место — Ваня и твои родители. Ты обязана возродиться, и чем быстрее, тем лучше. Я тебя отвезу к самому лучшему специалисту, это психолог-алхимик, специалист по любовной зависимости и депрессии. Ты мне веришь, Вера? — вдруг очень серьезно спросила она и внимательно посмотрела мне в глаза.

Я снова расплакалась.

— Верю, тебе верю, — всхлипывала я.

Надюшка-голубушка обняла меня, как ребенка, и нежно покачивала, приговаривая шепотом: «Знаю, как больно, знаю… Поплачь, поплачь…»

— Ладно, твоя взяла, — шмыгая носом, отступила я, — поехали к твоей волшебнице, или как ее там, я только умоюсь и отдышусь, а то еще народ распугаю.

— Не волнуйся, ехать нам в Крылатское, а в моем джипе тонированные стекла, если ты помнишь. Так что до Крылатского проветришься.

Мы довольно быстро доехали до своеобразного дома на повороте в Крылатское, где раньше давали квартиры академической публике. Несколько лет назад я проходила курсы повышения квалификации в Кардиоцентре, а это очень далеко, зато в Крылатском жила моя дальняя родственница по маме, я изредка оставалась у нее ночевать, чтобы ближе ездить. Тогда она решила стать моим экскурсоводом по любимому своему району, и мы гоняли с ней по всему Крылатскому на ее разбитой по правому боку старенькой «девятке». Она с гордостью почему-то все время показывала на этот необычный дом и каждый раз говорила:

— Я знаю, в этом доме квартиры двухэтажные, здесь Котеночкин живет, мультипликатор. Вот хорошая фамилия для мультипликатора!

Она тогда повторила про этого Котеночкина раз сто, а также про соседство Задорнова, семьи Ельцина и прочих известных людей. Поэтому сейчас, когда мы выбрались из машины и зашли в довольно обшарпанный подъезд этого дома, мне показалось, что Котеночкин немедленно выйдет нам навстречу. Но мы беспрепятственно, без всяких мультипликаторов, поднялись в лифте и зашли в одну из квартир. Нас встретила полная румяная женщина лет пятидесяти, напоминавшая луну в полнолуние на южном летнем небе. На ней был надет большой белоснежный фартук, припудренный мукой. В квартире пахло пирогами и корицей.

«Наверное, не ведьма. Слишком приятная», — механически констатировала я про себя и немного расслабилась. Запах в квартире настраивал меня на добрый, позитивный лад.

— Здравствуйте, здравствуйте. Меня зовут Софья Сергеевна, я добрая волшебница, ты — Верочка, я уже знаю, но сначала — чай, — улыбнулась Луна и пригласила нас в кухню, неторопливо и уютно пролетев по чистейшему светлому полу в мягких тапочках с рыжими помпонами. — А после чая я покажу вам квартиру. Она действительно двухуровневая, но не очень-то удобная, честно сказать, — добавила Софья Сергеевна. — Держу ее для проведения встреч с хорошими людьми, и до дачи рукой подать.