Измена. Кто третий лишний? - Адриана Чейз
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
— Хорошо. У Сережи есть десять минут, — ответила я, кивнув.
В глазах свекра появилось выражение восхищения. А вот я сама по отношению к себе его не ощущала. И скольких сил мне стоило все это выдерживать, не знал никто!
— Вы подождете меня внизу? — спросила я у Алексея.
— Да, — ответил он. — Я буду в машине.
Он покинул квартиру следом за Ярославой. Я вздохнула и обняла себя руками. Это придало мне спокойствия. Сергей какое-то время стоял, расправляя помявшуюся в результате их стычки с отцом одежду, и когда я уже хотела сказать, что обозначенное время стремительно уходит, сказал мне, ошарашив:
— Я хочу, чтобы ты вернулась, Нюрка… Я натворил очень много всего ужасного, но и ты…
Он взъерошил волосы и прикрыл глаза.
— Нет, я не буду тебя ни в чем винить. Я просто прошу тебя вернуться.
5.4
— Винить меня? То есть, ты до сих пор считаешь, что я в чем-то виновата, Сережа? В том, что после двух родов была выпотрошена, как утка к Рождеству? В том, что ты не предложил мне ничего, кроме того, чтобы я снова тебе родила? В том, что ты связался с Татосом, который готов из собственной жены сделать полутруп и после — взяться за твою? А может, в твоей измене, когда ты спал с бывшей женой якобы для дела?
Не знаю, почему, но именно в этот момент я чувствовала себя настолько сильной, насколько не была еще ни разу! То ли мне помог Алексей, присутствие которого ощущалось даже сейчас. То ли я и сама уже изменилась кардинально. Какая разница, если я действительно сильна, как никогда?
Сергей сцепил зубы и сжал челюсти. Приоткрыл глаза и смотрел на меня из-под опущенных век.
— Все уже сделано, Нюр… — начал он, но я его перебила:
— Отныне называй меня Анна. И никак иначе! Нюры больше нет. Так ты мог звать свою преданную тебе жену, которая любила тебя до чертиков!
— Значит, теперь не любишь?
Клянусь, я почувствовала боль в его словах! Но что это меняло? Пути назад не было. Я не позволю самой себе и дальше жить с человеком, который меня растоптал и унизил. Надо только перетерпеть и переждать. Надо сделать все, чтобы девочки остались со мной.
— Я не знаю, Сережа, — соврала, не моргнув и глазом и приняв вид, которому бы позавидовали даже лучшие актрисы, блистающие на подмостках театров. — Ты выставил меня прочь, словно ненужную вещь!
— Я был зол, Ню… Ань! Я был зол!
Он метнулся ко мне, попытался обнять и прижать к себе, но я не позволила ему это сделать.
— Ты выставил меня прочь… ты сделал ребенка другой! Ты грозишься отнять у меня детей… ты не защитил меня, когда какой-то чужой мне мужик говорил мне все те жуткие вещи…
Вздохнув, я цепко следила взглядом за тем, как станет вести себя Сережа. Его лицо менялось, на нем мелькали самые разнообразные эмоции — от недоумения до восторга и обратно. Может, Никольскому пора к психиатру? Похоже, у этого человека как минимум биполярка! Впрочем, мне нет до этого дела. Моя задача — забрать дочерей и жить счастливо.
— Прости меня, Анют… теперь все будет иначе!
Он сказал это с жаром, искренне веря в то, что произносил. Добился того, что ему было нужно, и теперь на голубом глазу считал, что я его прощу и все будет как раньше. Только к этому самому «раньше» присовокупился сын, которого ему станет вынашивать чужая женщина.
— Да, ты прав, — кивнула я. — Теперь все будет иначе. И у меня есть условия.
Он снова сцепил челюсти. Великому продуманному Сергею Никольскому собирались озвучить, на какие уступки ему придется пойти.
— Ярослава больше не появится в этом доме. Никогда. Ты можешь встречаться с ней где угодно и когда угодно, насколько тебе на это хватит совести, конечно, — начала я перечислять нехитрый список из тех условий, которые теперь Сергею придется соблюдать.
Я не знала причин, по которым он просил меня вернуться, да мне они были, собственно, и неважны. Мое время рядом с этим человеком подходило к концу, но уйти прямо сейчас без потерь я не могла. Так что нужно было выждать.
— Можешь в этом не сомневаться, — тут же согласился Сережа. — И встречаться я с ней буду исключительно по делу.
— Я иду работать к твоему отцу. Для этого не должно быть никаких препятствий, — проговорила я, когда Никольский замолчал.
— Не будет. Я только рад, что ты оставишь свое занятие… Тебе нужно развиваться…
— Пока ты переедешь на диван. Уж прости, но после того, что ты сделал, я точно не смогу ложиться с тобой в одну постель, — продолжила я, перебив Никольского.
Глаза Сергея вновь зажглись тем нехорошим огоньком, которого я все же опасалась. Перегнула ли я палку? Возможно. Но даже представить не могла, что мы снова занимаемся с Никольским любовью!
— Хорошо, — после паузы все же сказал он. — Уверен, я это исправлю, — он самодовольно усмехнулся. — Это все условия?
Я сделала вид, что задумалась. Все, что было озвучено, на данный момент устраивало меня если не на все сто процентов, то очень к этому близко. В идеале, конечно, мне бы забрать детей, развестись с Сергеем и жить своей жизнью, но пока (я чувствовала и знала) Никольский не даст мне этого сделать.
— Думаю, о том, чтобы впредь я хоть раз встретилась с Татосом или с какими-то твоими партнерами подобного плана, говорить не нужно? — спросила у мужа.
— Не нужно, — тут же отозвался он. — Наш ужин с ним был ошибкой. Я сам решу все моменты, которые мы с ним обговаривали.
Главное, чтобы ты не вбил себе в голову, что наши дочери, когда вырастут, должны будут стать женами его сыновей! Это вслух я говорить не стала. Костьми лягу, а не позволю подобному случиться никогда.
— Хорошо. И тогда еще кое-что. Съезди, пожалуйста, со своим отцом к нему за моими вещами. Раз уж ты их выставил за порог, тебе и возвращать.
Я сказала это, но совсем не ожидала того, что Сережа в ответ запрокинет голову и рассмеется.
— Я куплю тебе хоть три чемодана новых шмоток, Аня. Не
