Измена. Кто третий лишний? - Адриана Чейз

— Мы с Аней пока не все обсудили. Она тяжело носила наших дочерей. Возможно, нам придется искать варианты того, как на свет появится наш сын. И давайте уже закажем еду.

Он продиктовал заказ, Татос выбрал за себя и за жену (чему я совершенно не удивилась), наконец, лишние уши в лице официанта удалились. Напряжение за столом было таким, что казалось, будто оно может прорваться, как плотина, в любой момент. Но чего же ждал Сергей от этой встречи? Что мы не коснемся этой темы? Что я, услышав то, что меня заденет, засуну язык в одно место? Да, так бы сделала та Аня, по которой он не прошелся грязными сапогами. Но я уже не была такой!

— А я считаю, что все эти женские штучки, когда тяжело носить детей — ерунда, — нарушив молчание, жестко сказал Татос и посмотрел на меня так, что будь я сделана из соломы, уже бы сгорела и осыпалась на пол кучкой пепла. — Женщина создана для того, чтобы рожать! Это ее прямое предназначение!

Словно потеряв ко мне интерес, он перевел взгляд на Сергея и продолжил:

— Брось придумывать ерунду про суррогатную мать. Пусть она выносит тебе сына, — он, не смотря в мою сторону, ткнул на меня пальцем. — Как и договаривались, заключим договор, а когда дети подрастут и поженятся — у нас будет настоящая империя, которую мы передадим по наследству!

Это ни в какие ворота не лезло! Если раньше я думала, что желание обзавестись сыном — это только блажь Сергея, то теперь все становилось на места. Мой муж пошел дальше и решил создать империю с человеком, который только и делал, что заставлял свою жену вынашивать детей.

— Терпеть это я не намерена, — сказала, отодвигая стул.

На мгновение наши взгляды с Ольгой встретились. Я увидела, что она посмотрела на меня шокировано, но с надеждой. Думала, что такое невозможно? Что нельзя перестать быть безмолвным животным, которое используют для размножения?

— Что ты имеешь в виду? — процедил Татос, когда я поднялась и взглянула на него сверху-вниз. — Сергей, уйми ее!

Мне хватило одного слова «уйми», чтобы с шумом задвинуть стул и, отступив на два шага, проговорить:

— Я не намерена терпеть эти первобытные вещи! — отчеканила, хотя голос все же дрогнул.

Но я находилась сейчас в высшей степени напряжения! Как же бесили меня и этот ужасный Татос, и Сергей, во взгляде которого растерянность очень быстро сменилась злостью!

— Все эти империи стройте, пожалуйста, без моего участия! И даже не вздумай насаждать нашим дочерям подобную ересь!

Я развернулась и устремилась прочь из заведения. Туда, где не будет Сергея, которого, как оказалось, я не знала вообще. Туда, где не стану больше чувствовать на себе агрессию Татоса и затравленность Ольги.

— Аня, стой! — окрикнул меня муж, когда я стояла и пыталась вызвать такси, чтобы как можно скорее уехать отсюда. — Что ты наделала? — ужаснулся он, хватая меня за локоть.

Я вспомнила просьбу Виктора перетерпеть и переждать, но не могла сейчас позволить себе оставаться здесь ни единой лишней секунды! У всей этой ситуации был предел, и Сергей его уже перешел!

— Я наделала то же самое, что на моем месте наделала бы любая уважающая себя женщина!

Прошипев эти слова, я вытащила руку из пальцев Никольского, который схватил меня, как будто я была его вещью.

— Ты меня позоришь! — рявкнул он. — Позоришь на ровном месте! Что ты о себе возомнила, Аня? Кем бы ты была без меня?

Я так и отшатнулась, услышав то, что говорил Сергей. Что с ним стало? Откуда он вообще понабрался этих патриархально-домостроевских вещей?

— Я была бы без тебя счастливой женщиной, которой не изменил муж. Вот кем! — выкрикнула я в ответ. — Женщиной, которую не станут использовать, как инкубатор, не спрашивая о ее желаниях! Или ты предпочел бы увидеть рядом с собой такое подобие человека как Ольга?

Закончив тираду, я устремилась к такси, которое уже подъехало, Сережа меня останавливать не стал. Когда за мной закрылась дверца и водитель отъехал от ресторана, я поняла, что жить и дальше с Никольским не смогу. Он позволил какому-то мужлану говорить мне такие вещи, за которые любящий муж просто набил бы морду! И не просто позволил, а был целиком и полностью на стороне Татоса!

«Я больше так не могу!», — написала я Виктору.

Ответ от Белова пришел почти сразу:

«Встретимся и обсудим, что случилось?»

Я вздохнула и отправила короткое:

«Да!»

4.3

Витя слушал, не перебивая, лишь только хмурился все сильнее с каждым произнесенным мною словом. Когда я закончила, почувствовав небольшое облегчение от того, что выговорилась, Белов сказал:

— Подаем на развод в ближайшее время. А пока… тебе есть куда идти?

Я кивнула, прикидывая в уме, как уже сегодня соберу девочек и мы уедем к Тане. Это решение было таким, которое обязательно повлечет за собой изменения в жизни на сто восемьдесят градусов. И хоть я не была готова к ним, обязана была сделать все, чтобы не позволять больше мужу вытирать об меня ноги.

— Да, поеду к сестре. Как-нибудь уместимся у нее.

Виктор побарабанил пальцами по столу и вдруг предложил:

— Можете пожить у меня. Мы с Матвеем найдем, куда перебраться…

— Нет! Ты что? — Я едва ли не выкрикнула эти слова.

Пренебрегать комфортом сына Белова ради того, чтобы моим дочерям было удобнее и просторнее, я точно не стану.

— Спасибо, Вить… Но я разберусь с этим сама.

В этот момент еще яснее стало осознание того, как неправильно я жила все это время! Ведь была молода и с образованием, а зарабатывала сущие копейки! Но это был своего рода пинок от жизни, который мне и требовался.

— Слушай, — вдруг сказал Белов, когда я уже собиралась распрощаться с ним после того, что на него вылилось.

Это было неправильно — вот так обрушивать на малознакомого человека проблемы. Наверное, мне стоит подумать о том, чтобы записаться и начать ходить к психологу. Но, похоже, самого Виктора это никак не обременяло, и он продолжил заниматься мною и моими проблемами.

— А что отец Сергея? Может, тебе стоит поговорить с ним об этом всем и попробовать заручиться поддержкой?

Я вскинула глаза на Белова. Папа Никольского подарил квартиру сыну, чтобы я не могла на нее претендовать. О какой поддержке могла идти речь?

— Нет, Вить… Я чувствую, что осталась один на один со своими проблемами. Точнее, не совсем