Измена. Кто третий лишний? - Адриана Чейз

О, он был прав на все сто. Именно синдромом самозванца это и можно было обозвать. Но я ведь начала новую жизнь, так почему бы сейчас не сделать то, что пойдет вразрез с обычным времяпрепровождением цветочницы из небольшого магазинчика?

— Хорошо, — кивнула я, и Алексей просиял. — Обещаю, что управлюсь быстро.

К моменту, когда мы вернулись, уже ощущалась расслабленная атмосфера. Дети наигрались, гости лениво прогуливались с бокалами шампанского в руках. Теперь я была одета в светло-бежевое платье до колен, к нему — туфли на шпильке и клатч. Удивительное дело! Именно в этом наряде и находясь именно в этом месте, я чувствовала себя совершенно органично!

— Идем, выпьем по бокалу, — сказал Алексей, подставляя мне локоть, под который я его и взяла. — Очень хочется отведать шампанского, Петр мне про него все уши прожужжал.

Мы добрались до шикарно накрытых столов — здесь для гостей был организован фуршет. Я взяла бокал и огляделась. Теперь, когда смотрела кругом не замыленным взглядом, становилось понятно, что все сделано на совесть. Крохотные белые розочки, которыми было все буквально усыпано кругом, соседствовали с маленькими фонариками. Наступит вечер, и сад погрузится в чудесное сияние.

— А действительно хорошо получилось, — сказала я Алексею, отпив глоток шампанского и позволяя себе, наконец, съесть хотя бы одно крохотное канапе.

— О, моя жена тоже здесь. Как интересно, — вместо ответа со стороны свекра, раздался голос Сергея.

Я застыла, сжав бокал в пальцах. Показалось, что хрупкое стекло может треснуть и рассыпаться, потому что я впивалась в него с такой силой, словно только это могло удержать меня на месте.

Обернувшись к Никольскому, я увидела, что он не один. Муж прибыл на этот праздник в компании Ярославы!

— А что тебя не устраивает? — скользнув по бывшей жене Сергея равнодушным взглядом, ответила я. — Ты же сам так настаивал, чтобы я посещала светские мероприятия. Я следую твоему завету.

Глаза Никольского полыхнули огнем. Он взглянул на отца, по лицу которого было ясно: для него присутствие Сережи тоже сюрприз.

— А ты начал выводить в свет мать своего будущего ребенка? — спросил Алексей, не удостоив Ярославу и взора. — Похвально. Пусть все кругом знают, что Анна скоро станет свободной.

Это было настолько неожиданно и прямо в лоб, что я растерянно заморгала, не зная, как реагировать. И лишь только улыбка, как приклеенная, застыла на моих губах.

— Анна не станет свободной, — процедил муж и, взяв с подноса бокал шампанского для себя и сок для матери своего будущего сына, велел: — Идем, Ясь. Не хочу портить этот день.

Они удалились, при этом на лице Ярославы была такая довольная мина, как будто она только что в одиночку выиграла самое великое сражение своей жизни.

А из моей груди вырвался вдох облегчения, смешанного с паникой от того, что мы еще не раз пересечемся, пока идет эта свадьба.

7.2

Как же она меня злила! Именно это чувство я испытывал по отношению к своей жене и, кажется, уже готов был возненавидеть ее всем сердцем. Кем она была бы без меня? Пустое место — вот, что из себя представляла Аня до того, как я обратил на нее внимание. И только моя любовь, которой, как оказалось, она не заслуживала ни на грамм, затмила мне рассудок настолько, что я решил, будто эта женщина — моя судьба. Черта с два! Анна показала мне во всей красе, какой расчетливой дрянью была все это время. Сажала свои цветочки, плела веночки, пока я обеспечивал ее, а в благодарность за сытую и беспечную жизнь унизила меня так, как не унижают порой даже самых заклятых врагов!

— Успокойся, Сереж. Я вижу, как ты нервничаешь, — сказала Ярослава положив руку мне на плечо, когда я залпом выпил шампанское и, добравшись до бара, велел налить мне виски.

— Я спокоен, — соврал ей.

Еще не хватало втравливать во все это Ясю, под сердцем которой жил наш сын. Мысли о будущем наследнике немного привели в чувство. Я намеренно позвал бывшую с собой на свадьбу. Это была месть за то, что Аня меня отвергла. Сначала та сцена с Татосом, когда женушка позволила себе раскрыть рот, а следом она попросту послала меня куда подальше из моей же собственной постели! У Нюры был шанс сделать так, чтобы все в ее жизни снова шло по привычному пути, но она его собственноручно лишилась.

— Что она вообще здесь делает? — хмыкнула Ярослава, присаживаясь рядом со мной на высокий стул.

Руку она положила на совершенно плоский живот. Этот защитный жест был таким трогательным! Яся будет достойной матерью для нашего сына и примерной женой для меня. Но сначала я расквитаюсь с Аней и оставлю ее на улице. Одну, без детей и средств к существованию.

— Отец, наверное, притащил, — процедил в ответ, допивая виски и давая знак, чтобы мне налили еще. — Так и знал, что она начнет искать себе нового покровителя.

Ярослава поцокала языком.

— Да уж… Приспособленка она… эта твоя Аня.

Мне тут же захотелось сказать, что она уже не моя. После того, что вытворила жена, ни о какой любви к ней речи быть не могло. И я собирался провернуть одно дельце, забрав то, что принадлежит лишь мне, а потом отпустить Анну на все четыре стороны.

— Приспособленка. Ты права. Очень верное определение, — усмехнулся я.

И как только у Яси получалось вот так емко характеризовать Нюру? Она уже называла ее прилипалой и приживалкой. Однако слово приспособленка как нельзя лучше отражало всю суть. Сначала эта дура попыталась «строить» меня, а потом и вовсе пошла искать теплое местечко рядом с моим отцом! Интересно, у них дошло до постели? Или старый хрен уже ничего не может?

Начиная закипать, я опять прикончил виски. Скорее бы эта богадельня закончилась и можно было бы уехать отсюда. И отправиться не домой, где снова придется спать на диване, а к Ясе. А может, ну ее, эту Нюру к черту? Приехать, лечь в кровать и пусть делает, что хочет?

— Церемония сейчас начнется, — сказала Яся, тем самым переключая мое внимание на происходящее кругом.

Гости оживились, потянулись к шикарно украшенному саду, в котором все и должно было произойти. Я помог Ярославе спуститься с высокого стула и покинул свое место за барной стойкой следом за ней.

Свадьба началась.

На фуршет мы оставаться не планировали. И вообще я не собирался больше пересекаться с отцом и Анной, которых видел лишь мельком во