Тайный дневник девушки по вызову. Часть 2. Любовь и профессия - Бель Жур

В ту ночь разделили ложе, но, по-моему, ничего не было. Он чувствителен к ласкам, хорошо отзывается на прикосновение, но странно пассивен. То ли я недостаточно ему нравлюсь, чтобы соблазнить на измену, то ли он боится. А может быть – понемногу того и другого.

Мы сели снаружи паба, пили горькое пиво, наблюдали, как мамаши-утки и их пушистые утята играют в мелком ручье. Он рассказывал мне о девушках, с которыми флиртовал, о девушках, за которыми ухаживал.

– Я считаю, что неверность – залог здоровья долгосрочных отношений, – заявил он.

Возможно. Но пока он не изменял ей ни со мной, ни с кем-либо другим. Может быть, ему необходимо, чтобы сначала возникло некое эмоциональное чувство к другой женщине. Что разительно отличает его от клиентов, которых я привыкла встречать: к тому времени, как они заказывают девушку, решение довести дело до конца уже принято, вне зависимости от того, какой девушка окажется. Может быть, клиенты потому и клиенты, что когда-то уже пробовали такой путь и нашли его последствия слишком вредными для основных отношений. Не знаю.

– Я считаю, что неверность – залог здоровья долгосрочных отношений, – заявил он.

Воскресенье, 7 ноября

Разговоры, которые, к радости моей, окончательно остались в прошлом.

1. Мам, я больше не девственница. Это случилось за семестр до моего отъезда в университет. Мне казалось, что я любила того мальчика, он писал в мою честь песни (очень плохие) и сравнивал меня с героинями романов (очень плохих). Он был рыжий. Долго это не продлилось. В любом случае ехать в универ, оставаясь девственницей, было как-то глупо. Мама расплакалась.

2. Можете просто проверить меня на все?

Теперь, вместо того чтобы морочить своему терапевту голову лавиной причин (вымышленных), почему мне нужен полный ассортимент тестов на инфекции, передающиеся половым путем (а это немало, скажу я вам), я просто иду в лабораторию. Практически ни о чем не нужно просить. Благословенное, благословенное понимание!

3. Вычеркни меня из списка агентства – и я на этот раз говорю серьезно.

Все действительно оказалось очень просто. Я позвонила мадам и даже не сказала «привет». Только сообщила, что наши деловые отношения закончены и она получит последний депозит на свой счет в понедельник. Она не пыталась меня отговорить. И я вдруг ощутила необыкновенную легкость.

Понедельник, 8 ноября

На работу летела как на крыльях, довольная своим уходом из агентства. Сумка под столом – она мне больше не нужна! Не нужно вписывать экстрапрочные презервативы в свой еженедельный бюджет, не нужно держать два раздельных ящика для белья – один для клиентов и один на каждый день. Я насвистывала, заходя в кабинет, и меня не волновало, услышат ли меня Мира или Эрин.

На моем стуле сидел Джайлс.

– Э-э, доброе утро, – промямлила я. Насколько мне помнилось, на утро не была назначена летучка, и до дедлайна я ничего не задержала. – Что-то случилось?

– У меня две новости: хорошая и плохая, – сказал он, сложив пальцы домиком. – Какую хочешь услышать первой?

Это что, какая-то изощренная ловушка? Неужели моя канитель с уходом из секс-индустрии слишком затянулась и кто-то обнаружил мои фотки на вебсайте? Меня хотят уволить?! Долго же они собирались.

– У меня две новости: хорошая и плохая, – сказал он, сложив пальцы домиком. – Какую хочешь услышать первой?

– Думаю, сначала плохую.

– Плохая новость состоит в том, что я больше не буду твоим начальником, – сказал он, кивая в сторону Эрин, которая как раз водворялась за свой стол. – Меня переводят в отдел разработок, так что нашу группу ждет переформирование. Я уверен, кто бы ни принял начальство, останется доволен, что ему предстоит руководить такой эффективной командой.

В таком случае пройдет примерно недели две, прежде чем он обнаружит, что я тут дурака валяю. Лучше прямо сегодня начать искать новую работу.

– Как жаль! Но я рада, что у тебя так здорово идут дела. А что за хорошая новость?

Он ухмыльнулся:

– Ну, учитывая, что я больше не являюсь твоим прямым начальником, мы можем закрутить роман!

Я изобразила бледную тень улыбки. Полагаю, раздавшийся за моей спиной грохот – это стук упавшей на пол челюсти Эрин.

– Ну, учитывая, что я больше не являюсь твоим прямым начальником, мы можем закрутить роман!

Вторник, 9 ноября

Вопиющее нарушение правил компании № 3: делала больше перерывов, чем положено по контрактному соглашению.

Ничего не могу поделать. Это все чертовы Эрин и Мира! Теперь они рассказывают каждому, кто желает слушать, что я сплю с начальством. Точь-в-точь как в школе.

До такой степени точь-в-точь, что я едва ли не час просидела, спрятавшись от всех, в туалете.

Среда, 10 ноября

В половине первого ночи – шорох у двери.

Было тепло. Я наполовину завернулась в одеяло. Спала крепким сном и не была уверена, что стук мне не приснился.

Кто-то пришел? Сверилась с часами. В такое время?! Пошла в кухню и выглянула в форточку. Не тот угол. Оттуда не видно, есть ли кто-то у двери. Попытала счастья с окном в ванной. Тот же случай: я не могла заглянуть вниз, не высунув голову. Натянула белый махровый халат.

Прокралась вниз по лестнице. Выглянула. Ах!..

У входа обнаружился Этот Парень с рюкзаком. И с улыбкой:

– В твоей кроватке найдется для меня местечко? Ты такая пушистая и милая!

– Мммппфф, – произнесла я, посторонившись, чтобы он мог войти.

– Это что, сонный вариант предложения «отнеси меня в постель и изнасилуй»?

У входа обнаружился Этот Парень с рюкзаком и улыбкой: «В твоей кроватке найдется для меня местечко?»

Я все-таки настоящая идиотка. У меня нет ни единой причины впускать этого человека обратно в свою жизнь. Но ведь так поздно, и если только сосед не решится вскоре исполнить свои эротические обещания, мне понадобится обслуживание…

– Нет, это сонный вариант «поторопись, пока я по-настоящему не проснулась», – проворчала я.

Четверг, 11 ноября

Вопиющее нарушение правил компании № 4: ко мне в офис пришел посторонний посетитель.

На самом деле это получилось ненарочно. Этот Парень позвонил в обеденный перерыв и спросил, не хочу ли я с ним встретиться.

– Конечно, – сказала я. – А ты где?

– Выгляни в окошко, – сказал он.

Ох, елки-палки! Он стоял на тротуаре, задрав голову, облаченный в чудовищный костюм в мелкую полоску, и держал в руках нечто, при ближайшем рассмотрении оказавшееся букетом. Я вяло помахала ему. Мира и Эрин вихрем подлетели и запричитали за моей спиной:

– Какой милый!

– Какой чудесный!

– Красивый костюмчик, – заметила я, наконец добравшись до входной двери. – По какому случаю?

– Ни по какому, – ответил он.

– Он не совсем в твоем стиле.

– Пытаюсь произвести на тебя впечатление, – пояснил он, протягивая мне цветы. Должна признать, это был милый жест. Но я была не готова опускать свой защитный барьер только потому, что у нас был (пусть даже великолепный) секс. Я натянуто улыбнулась, и мы пошли в кафе.

Его обратный поезд отправлялся не скоро, поэтому он торчал в моем офисе еще часа два после обеда. И хотя я пыталась объяснить, как невероятно я занята, сколько мне всего предстоит переделать, он внаглую уселся за мой компьютер, чтобы просмотреть новостные заголовки, а потом заваривал всем и каждому чай. Мне надо было в туалет, но пришлось сидеть там, скорчившись в муках подступающего наводнения, чтобы Эрин не вздумалось проболтаться моему гостю о том, что наш бывший начальник имеет на меня виды. Когда Этот Парень отбыл, я пулей рванула в туалет, расстегиваясь на бегу, и плюхнулась на унитаз, высвобождая горячий, настойчивый поток мочи. Только тогда сообразила, что не позаботилась захлопнуть дверь туалета.

И ничего, никто не смутился.

Ехала домой на автобусе, всю дорогу браня себя последними словами за недальновидность. Этот человек разрушил большую часть последнего года моей жизни. О чем я только думаю?! Дома заметила, что мой письменный стол выглядит как-то не так: все per se[45] лежало на местах, но выглядело при этом так, будто вещи передвигали, а потом аккуратно ставили на место, чтобы не вызвать подозрений.

Брр, только не это снова! Такова моя расплата за минутную слабость: свидетельство того, что Этот Парень горазд красиво говорить, но не изменился при этом ни на йоту. По-прежнему ревнив и подозрителен, когда для этого нет ни малейшей причины. По-прежнему старается держать меня на поводке – и не только в спальне, где это приемлемо. Слишком устала и сыта по горло, чтобы продолжать думать об этом.