Многоточие сборки - Юлия Андреева

Обратилась к знакомому психологу. Он говорит: «Нужно позволить навязчивой идее реализоваться, воплотиться в жизнь». Вот и напечатала, чтобы от чертовщины избавиться.

Нужно будет познакомиться с этим психологом, вообще, нужно сойтись с каким-нибудь неглупым психологом, имеющим дело с известными редакторами, и взять его в долю, – решаю я.

Захват здания

Это было удивительное время, когда можно было придти в Дом культуры, представиться руководителем курсов или желающим открыть свой театр режиссером, и тебе предоставляли помещение! Не на один день – на месяцы или даже годы. Тебя вписывали в расписание, и в назначенный день и час вахтер выдавал заветные ключи. Никто не заговаривал ни о какой оплате, слово «аренда», конечно, знали, но оно было неприменимо еще к понятию «культура». Дома же культуры обязывали заниматься культурно-просветительской деятельностью или хотя бы содержать на своем бюджете бесплатные кружки и студии.

Точнее, если речь шла об аренде зала под дискотеку, на которую придут люди по входным билетам, или платные курсы, – тогда конечно, но… общество еще сохраняло социалистические нормы, согласно которым человек имел право на культурный досуг. Самодеятельность ли, кружок шитья, клуб здоровья… каждый вправе выбрать увлечение на свой вкус. И ведь было из чего выбирать!

Захватывались квартиры, этажи, а то и целые дома, идущие на капремонт, а точнее, стоящие без хозяев и ожидающие своей очереди.

Однажды мы с ребятами заняли под репетиционное помещение шестикомнатную квартиру на 1-й Советской, но потом туда же вселился какой-то явившийся из мест не столь отдаленных бывший сиделец.

Поначалу мы вроде как поладили, пришлый занял одну из комнат ближе к черному ходу, мы старались не мешать ему слишком громкой музыкой, он подкармливал нашего котенка и не лез с разговорами и ненужным общением.

Потом, осмотревшись и немного освоившись, сосед начал водить в дом пьяные компании, так что мы решили за благо для себя свалить подобру-поздорову. Тем более, что бесхозного жилья кругом было с избытком.

Фонд «Свободная культура»[17] занял целый дом на Пушкинской, 10, куда в считанные дни стеклись художники, актеры и вообще интересные люди со всего города. Квартиры очищались от хлама, перегородки между комнатками-маломерками сшибались, образуя просторные и удобные залы.

Мусор и цемент сначала выбрасывали в окна, но потом бог и царь Пушкинской, 10 Сергей Ковальский распорядился заканчивать с загаживанием территории и все стали носить строительный мусор по лестнице, честно донося его до помойки.

К моменту, когда городские власти прознали про события, произошедшие на Пушкинской, дом был уже заселен, и не просто заселен, а функционировал как культурный центр.

Получившие наконец-то мастерские художники выставляли перед комиссией свои холсты, актеры демонстрировали жуткого вида помещения для репетиций. Стены в парадных, лестницы и вообще все свободное пространство расписывалось масляной краской в стиле популярной группы «Митьки» и бог весть в каком еще. Повсюду гремели молотки и пилы, и из нескольких окон над Пушкинской плыла музыка. Только что обосновавшиеся здесь музыканты заявляли о своем появлении звуками гитары и контрабаса, альта и ударных. Дом жил, учащенно дыша после вынужденной летаргии и простоя, и это живое дыхание заставило суровую комиссию отступить перед возникшей неведомо откуда мощью и силой. Пушкинская, 10, победила, отстояв свое право на жизнь!

Лучшая мастерская, или «Контора вторсырья»

В то время как другие захватывали квартиры под творческие мастерские, регистрируясь как театры, общества и фонды, замечательный питерский художник Анатолий Кудрявцев[18], а тогда еще просто Толя, не мог надеяться оторвать для себя хотя бы крошечный клочок площади, на которой можно было бы разместить холсты и мольберты.

С деятелями фонда «Свободная Культура» он знаком не был, самолично захватывать идущие на капремонт помещения не собирался, да и вряд ли это по силам инвалиду детства. Оставалось уповать на случай, и он пришел.

Да, это было воистину странное и великолепное время!

Однажды в бассейне, рядом с Толей вынырнул незнакомый мужчина.

– Вы художник Кудрявцев? – спросил он, поправляя очки для плавания.

– Да, – Толя и не думал отпираться.

– Один вопрос: вы хотели бы иметь мастерскую в центре города? – проникновенно глядя на Толю подкупающе голубыми глазами, осведомился неведомый пловец. – Большую, светлую мастерскую со всеми удобствами и без проблем?

– Разумеется, хочу, – Толик смотрел на незнакомца, ожидая подвоха.

– О кей, тогда второй вопрос: трехкомнатную или четырехкомнатную?

– Конечно, четырехкомнатную.

Незнакомец кивнул и, не проронив больше ни слова, поплыл к другому краю бассейна. Ничего не понимая, Толя поплавал еще какое-то время, после чего уже в раздевалке, глядя на настенный календарь, он к собственному недовольству обнаружил, что сегодня первое апреля, и, поздравив себя с днем дурака, отправился домой.

Казалось бы, все разрешилось, но не тут-то было. Недели через две в квартиру к Кудрявцеву позвонили. На пороге стоял недавний знакомец с ключами от четырехкомнатной мастерской, расположенной на Фонтанке, в нескольких минутах ходьбы от знаменитого театра БДТ.

Несколько лет Толя жил и работал в своей новой мастерской, не испытывая никаких проблем или притеснений со стороны владельцев помещения. Он не платил денег, с него не спрашивали в уплату его произведений.

Единственная странность, поначалу смущавшая художника, – на двери его великолепной мастерской была прибита табличка, снимать, закрашивать или завешивать которую строго воспрещалось. На табличке значилось: «Контора вторсырья».

Именно с директором этого комбината Анатолия как-то и угораздило оказаться в одном бассейне.

Впрочем, в создавшейся ситуации было больше положительного, нежели отрицательного, так что и к странной надписи Кудрявцев решил относиться философски.

Критерии оценки

Перестройка дала возможность заниматься индивидуальной трудовой деятельностью, благодаря чему студенты Академии художеств вышли на улицы рисовать портреты. Черно-белый портрет стоил три рубля, акварелька – пять.

Настя Нелюбина расположилась со своим мольбертом и красками в еще совсем недавно славившимся своими путанами Катькином садике.

Хорошее, кстати, людное место, Невский рядом, много гостей города. Да и питерцам такой сервис в новинку, все хочется попробовать, узнать, приобрести.

К Насте выстраивалась очередь желающих заполучить для себя собственный портрет, положить начало новой коллекции.