Журнал «Вокруг Света» №04 за 1972 год - Вокруг Света

Тогда я отправился в префектуру Ита, — продолжает Шадлер, — но по записям в книге захоронений так и не смог установить личность покойника, лежавшего в загадочной могиле.

После этого я вернулся на кладбище, сунул индейцу полсотни долларов, и он решился на преступление: вскрыл могилу, чтобы я смог взять череп покойника. Этот череп я привез в Рио-де-Жанейро и показал знакомым врачам, которые установили, что он принадлежал человеку, рост которого не превышал ста шестидесяти сантиметров. Рост же Бормана больше ста семидесяти. Таким образом, вся эта история с его смертью и захоронением — просто трюк для того, чтобы уверить всех, что Бормана нет в живых.

По публиковавшимся в печати данным, в Южной Америке живет сейчас от шести до семи тысяч нацистов, которые должны были бы сидеть за решеткой, но продолжают пользоваться попустительством полиции и властей многих латиноамериканских стран. Когда несколько бразильских журналистов обратилось в начале 1968 года к руководителям бразильской службы безопасности с просьбой прокомментировать слухи о том, что Борман скрывается в западных районах страны, ответ, как его привела газета «Ултима ора», был следующим: «Мы с интересом следим за подобными сообщениями. Вместе с тем они не могут вызвать никакого беспокойства за судьбу нашей страны, потому что если Борман и жив, то ему сейчас уже около 70 лет, он прячется в глуши, не занимается активной политической деятельностью и, таким образом, не является элементом, который может причинить стране какой-то ущерб».

Трудно даже комментировать подобное поразительное высказывание. После этого начинаешь понимать, почему нацисты облюбовали в качестве убежища именно Латинскую Америку. Вернемся, однако, к рассказу Адольфо Шадлера:

— Во время поездок по Парагваю нам приходилось видеть множество тщательно охранявшихся немецких колоний (1 Об одной из таких колоний в нашем журнале писал Л. Каневский («Третий рейх» для двухсот тридцати» — «Вокруг света», № 12 за 1966 год).). Один из моих попутчиков был немец, и он выяснил, что там обитает много офицеров бывшего «третьего рейха». Впрочем, такие колонии существуют не только в Парагвае. У нас в Бразилии есть населенные пункты, где говорят в основном только по-немецки. И не только говорят. В одном из городков близ Маринги в штате Парана накануне второй мировой войны устраивались даже парады с фашистскими приветствиями, свастиками и тому подобными атрибутами. Теперь парадов уже не увидишь, но дух в колониях остался прежним. Ясно, что сбежавшие из Германии нацисты нашли в таких местах и приют, и поддержку, и единомышленников...

Адольфо Шадлер безусловно прав. После войны в Бразилии скрывался Герберт Цукурс (1 Цукурс был убит неизвестными лицами в Монтевидео 23 февраля 1965 года.), кровавый палач латышского народа. Он работал пилотом маленького гидросамолета, катавшего туристов, а заодно перевозившего нацистских беглецов в глубинные районы страны. Франц Штангль 2, третий по значению после Бормана и Менгеле нацистский преступник, в течение долгих лет благополучно подвизался в Сан-Паулу, причем работал не где-нибудь, а на заводе «Фольксваген». Он даже сумел сколотить изрядное состояние и купить роскошный особняк в одном из аристократических районов города. Штангля арестовали лишь в 1967 году, когда его выдал за (2 Франц Штангль — бывший комендант концлагеря Треблинка.) тысяч долларов один из бывших немецких офицеров. Наконец, нацистский палач Адольф Эйхман был похищен израильскими агентами в соседней Аргентине.

Цукурс, Штангль, Эйхман. Очень короткий список. Единицы настигло возмездие. Тысячи продолжают разгуливать на свободе. И не только разгуливать! Они подымают голову: как сообщил на допросе в бразильской политической полиции некий Зонненбург, нацист мелкого калибра, арестованный в одном из монастырей в Ресифи, на северо-востоке Бразилии, в декабре 1966 года, в странах Южной Америки функционирует постоянная организация бывших членов нацистской партии. Зонненбург рассказал, что в декабре 1966 года в боливийском городе Санта-Крус-дель-Сьерра состоялся конгресс этой организации, на котором присутствовали Борман и Менгеле. Обсуждалась политика нацистской организации по отношению к правительствам и режимам Южной Америки, а также перспективы дальнейшего расширения нацистской пропаганды на континенте и во всем мире. Одним из важнейших решений конгресса было следующее: «Оказывать всемерную финансовую помощь правительствам южноамериканских стран, активно борющимся против коммунизма...» Помощь должна оказываться двумя путями: либо прямыми денежными ассигнованиями от самой нацистской организации, либо косвенно — посредством привлечения в соответствующие страны частных западногерманских капиталовложений.

Каждому, кто попадает в южные штаты Бразилии, бросается в глаза засилье немцев в этих районах. Например, в муниципии Нова-Гамбургу даже негры и мулаты вынуждены говорить по-немецки! Городок Марешал Рондон бразильцы из-за обилия обитающих в нем нацистов называют иногда «четвертым рейхом». В муниципии Баже, на самом юге Бразилии, имеется немецкая колония, где никто не знает португальского, где в единственной больнице на 20 коек только восемь могут быть заняты бразильцами, остальные отведены немцам. Множество таких фактов приводит бразильская печать и рассказывают сами бразильцы. Эти факты заставляют задуматься об опасности, затаившейся в этом районе мира. О тихой угрозе. О силах, ожидающих своего часа. Эти черные силы страшны не своей, скажем, «ударной мощью», не «количеством штыков», а заразой, распространяемой вокруг себя, инфекцией, заражающей бразильцев, аргентинцев, парагвайцев...

По образцу и подобию нацистских организаций плодятся в Бразилии, Аргентине и других странах Южной Америки всевозможные легальные, нелегальные и полулегальные реакционные «общества», «союзы» и «команды», ставящие своей задачей борьбу с «коммунистическим проникновением», то есть с прогрессивными силами этих стран. Прямыми наследниками штурмовых отрядов Гитлера являются небезызвестная «Такуара» в Аргентине, ККК («Команда охотников за коммунистами»), МАК («Антикоммунистическое движение»), ФУР («Объединенный революционный фронт») в Бразилии.

Как-то с группой бразильских и иностранных журналистов я совершал поездку по штату Санта-Катарина. Самолет сильно запоздал, и мы прилетели в столицу Санта-Катарины город Флорианополис поздно ночью. На аэродроме нас встречали чиновники губернаторской канцелярии. Я подчеркиваю: губернаторской канцелярии! Почему я это подчеркиваю, станет ясно чуть ниже.

Мы с Мартином Тестером, уже упоминавшимся корреспондентом западногерманской «Ди Вельт», садились в один из лимузинов, когда к нам, сияя радушнейшей улыбкой, подскочил один из этих чиновников. Предупредительно придерживая дверцу автомобиля, он приветствовал нас «от имени правительства и народа штата», потом уселся на переднее сиденье рядом с водителем, обернулся и, сохраняя все ту же лакированную улыбку, принялся разглагольствовать, стремясь, видно, чтобы полсотни километров, отделявшие аэропорт от города, не показались нам слишком долгими. Вероятно, знакомясь с нами, он не расслышал, что один из его собеседников является корреспондентом советского радио. Но он хорошо осознал, что другой был журналистом из ФРГ. Желая доставить гостю удовольствие, он заливался соловьем, восхваляя Германию, величие немецкой нации, славные традиции и героический исторический путь германского народа. Его, что называется, понесло. В мгновенье ока он добрался до Гитлера и, воздевая руки к небу, хватаясь за голову, начал сокрушаться: «Да, да, я понимаю, он плохо кончил... Но никто не смеет отрицать, что этот человек был выдающимся государственным деятелем, что он сделал из Германии великую страну, что именно при нем с наибольшей силой окрепли концепции величия германской нации...»

Мартин Тестер, устало откинувшись на спинку автомобильного сиденья, лукаво подмигнул мне. Его забавляла эта ситуация. Мартин, хоть и работает в отнюдь не прогрессивной газете, умеет объективно оценивать недавнее прошлое своей страны. Мы с ним хорошо знакомы, немало беседовали; я знаю, что он ненавидит нацизм. Но наш гостеприимный собеседник этого не знал. Он продолжал высказывать сожаление по поводу того, что Гитлеру не удалось осуществить его идеи, «многие из которых, дорогие сеньоры, поверьте мне, были не так-то уж и плохи... Да, да, я знаю это, я хорошо владею немецким и прочел все, что можно было достать в Бразилии о Германии. Здесь у нас богатые библиотеки. Есть даже, — он заговорщически понизил голос, — «Майн кампф!..».

Тут машина взвизгнула тормозами, и заспанный портье отеля распахнул, согнувшись в учтивом поклоне, дверцы.

Мы вышли. Мартин повернулся к чиновнику — еще раз напомню — губернаторской канцелярии и снисходительно сказал: