Грешник (ЛП) - Тессье Шантель

Я лежу здесь, пока каждый из них не трахнет мою задницу, киску и рот. Я так и не кончаю. Все только для них. А я — тупая игрушка, которая позволяет им делать это снова и снова.

Я закрываю блокнот и смотрю на него, отказываясь поднимать глаза на класс. Я перечитываю свои слова на автопилоте. Я знаю их наизусть. Мой голос дрожал так же сильно, как сейчас дрожат мои колени. И сбивчивое дыхание. Мое сердце колотится так сильно, что у меня болит грудь.

Кто-то начинает хлопать, медленно и громко. Это Син. Я знаю это. Но отказываюсь на него смотреть. Затем кто-то подхватывает за ним, а потом и еще один — два его лучших друга.

С таким же успехом они могли бы надо мной смеяться.

— Хорошая работа… как всегда, Эллингтон, — говорит мой профессор, прочищая горло. — Милли, твоя очередь.

— Нет.

Я вскидываю взгляд, услышав, что это Син разговаривает с профессором.

— Нет? — спрашивает мистер Гамильтон.

Син медленно поднимается на ноги и поворачивается к аудитории.

— На сегодня занятия окончены.

Все вскакивают на ноги, хватают свои вещи и практически выбегают из зала. Студенты ходят на этот урок для заполнения. Для легкой оценки. Они съебываются и ложатся спать. Так что, если они могут пойти домой и сделать это вместо занятия, они согласятся.

— Подождите минутку, — говорит профессор. — Вернитесь сюда, — приказывает он, но половина класса уже ушла. Что совсем немного, учитывая, насколько он мал. В этом классе нет и двадцати учеников.

— Вы тоже, — Корбин вскакивает со своего места. — Вон.

— Это мой урок, — возражает мистер Гамильтон.

— Не сегодня, — с улыбкой сообщает ему Син.

Все еще стоя за кафедрой, я бегаю взглядом туда-сюда, поворачиваю голову, чтобы посмотреть на них, пытаясь понять, что, черт возьми, происходит. Но я знаю, что бы ребята ни задумали, профессор не сможет им противостоять. Они всегда побеждают. Профессор может быть Лордом, но тот факт, что он работает в Баррингтоне, говорит мне, что у него не так много власти, как у других Лордов.

Мои родители не оградили меня от путей Лордов. Я бы не сказала, что знаю о них все, но я знаю достаточно.

Корбин подходит к своему столу, хватает мистера Гамильтона за рубашку от «Армани» и вытаскивает его из зала. Он вышвыривает его вон и запирает дверь.

Быстрый взгляд вокруг говорит мне о том, чего я уже опасалась. Здесь только они трое и я.

— Присаживайся, Элли, — требует Син, указав на мой стул, словно я собака, которой он может командовать.

Мои ноги сами по себе несут меня к стулу. Я падаю на свое место, упираюсь руками в стол и смотрю прямо перед собой, пытаясь успокоить дыхание. Я вспотела, тяжело дышу и вот-вот вырублюсь к чертовой матери.

«Это то, на что похожа паническая атака?»

Комната кружится, язык отяжелел, во рту пересохло.

Син подходит и встает перед моим стулом, и его промежность оказывается прямо на уровне моих глаз. Я вижу очертания его твердого члена и сглатываю. Он наклоняется и медленно расстегивает свой черный кожаный ремень.

Это небольшое движение выводит меня из того транса, в котором я находилась.

— Син…

Я собираюсь встать, но чья-то рука хватает меня за волосы и, дернув назад, вынуждает смотреть на белый потолок, удерживая меня на месте. Я вскрикиваю от жжения кожи головы. Мое дыхание учащается, грудь быстро поднимается и опадает.

Я слышу шлепок его ремня по петлям, затем он хватает мои руки и тянет их через стол. Он скрещивает мои запястья, обматывает их и связывает вместе, а я закрываю глаза. Затем мои волосы отпускают, а вместо этого хватают за ремень и тянут его вверх, заводя мои связанные руки за голову.

Корбин садится на сиденье позади меня. Его ботинок вдавливается в спинку стула, удерживая мои руки.

Я опускаю голову, так как он больше не держит меня за волосы, и оказываюсь лицом к лицу с Сином. Он кладет руки на стол и наклоняется к моему лицу.

— Ты об этом мечтаешь, маленький демон? — склонив голову набок, спрашивает он, употребив мое прозвище.

Он называет меня так с тех пор, как мне исполнилось десять лет. Моя семья отправилась в поход с его семьей. Кира подожгла его палатку, потому что он не хотел играть с нами в «Барби». Когда Кира попала в беду, я взяла вину на себя, зная, что Син уничтожит ее, чтобы отомстить.

Даже тогда какая-то часть меня хотела привлечь его внимание. Чтобы посмотреть, как далеко я смогу завести дьявола.

С моих губ срывается стон, но я не в состоянии ответить.

— Хмм? — Син протягивает руку и проводит большим пальцем по моим приоткрытым губам, а затем засовывает его мне в рот. Не задумываясь, я смыкаю губы вокруг него и сосу его. — Я так и думал.

Его красивые голубые глаза на короткую секунду застывают, а затем он вытаскивает палец и хватает за самый низ моей рубашки.

— Хочешь быть игрушкой?

Потянув мою рубашку вверх, чтобы обнажить мой простой белый бюстгальтер, Син скользит рукой по моей талии.

Мне приходит в голову мысль, что под одеждой на мне нет ничего сексуально привлекательного, но я быстро отказываюсь от этой глупой мысли.

Я пытаюсь вырваться, но не могу никуда уйти. Корбин держит мои связанные руки за головой, а из-за стола мне трудно отстраниться от прикосновений Сина.

Он расстегивает мои джинсы, а затем молнию.

— Син, — вздыхаю я, и он ухмыляется мне. Мягко, но в то же время коварно.

Опустившись на колени перед моим столом, он просовывает под него руку, хватает мои джинсы и стягивает их вниз по ногам, до самых лодыжек, а затем встает. С таким же успехом он мог бы просто их связать, поскольку я все еще в обуви. Я все равно никого не могу пнуть

— Давай пощупаем, а? — Син скользит рукой между моих ног, просовывая ее через материал моего хлопкового нижнего белья.

Я выгибаю спину, мои бедра поднимаются с холодного стула. С моих губ срывается крик, когда он грубо вводит в меня палец.

— Чертовски мокрая, — хвалит он.

Затем Син вытаскивает палец, я опускаюсь на стул, и он проводит подушечкой своего влажного пальца по моему клитору.

— О, какой непослушный маленький демон. У тебя пирсинг, — он дергает за штангу, и я с силой вдыхаю, снова приподняв с сиденья задницу, чувствуя жжение и удовольствие от боли.

Я сделала его несколько лет назад. До этого его сделала одна моя подруга. Она сказала, что от пирсинга ее чувствительность усилилась настолько, что она кончала каждый раз, когда проезжала через железнодорожные пути. Я, однако, не получила того же опыта, что и она. Но иногда это действительно приятно.

Корбин сильнее дергает за обернутый вокруг моих запястий ремень, и он сжимает мои плечи.

— Пож-жалуйста? — умоляю я, задыхаясь.

— Хочешь, чтобы я заставил тебя кончить, Элли? — спрашивает Син, его рука снова скользит в мое нижнее белье. На этот раз он вводит два пальца в мою киску, и я покачиваю бедрами. Стол дребезжит от моих движений.

Он добавляет третий, и я вскрикиваю. Чья-то рука зажимает мне рот, и, подняв взгляд, я вижу стоящего рядом со мной Джейса, который заставляет меня замолчать. Син вводит в меня четвертый, растягивая меня, и я распахиваю глаза. В таком положении мне больно. Мне нужно раздвинуть ноги, но у меня нет такой возможности. Мои стянутые вокруг лодыжек джинсы не позволяют этого сделать.

— Блядь, Элли, какая тугая пизда.

Он вытаскивает пальцы только для того, чтобы засунуть обратно. Стол продолжает дребезжать, и я тяжело дышу через нос, а моя киска сжимается вокруг трахающих меня пальцев.

— Она будет так приятно ощущаться на моем члене.

Я хнычу, слезы жгут мои глаза от удовольствия и боли, которые он причиняет.

— Перекрой ей воздух, — приказывает он Джейсу, и прежде чем я успеваю возразить, тот переставляет руку, и зажимает мне нос.

Я брыкаюсь на стуле, дергая ногами изо всех сил, что не так уж и много, поскольку Син набирает темп на моей киске. Я выгибаю бедра, но это лишь вызывает еще большее трение о мой клитор, когда в этой позе я трусь о его ладонь.