Грешник (ЛП) - Тессье Шантель

Темп движения ее пальцев ускоряется, и глаза закрываются. Я завороженно смотрю, как она стонет и кончает на них. Откинувшись на подушки, она открывает глаза и смотрит на свою руку. Элли сердито вытирает его об одну из своих многочисленных декоративных подушек и хмурится. Она недовольна.

Четверо мужчин по очереди развлекаются с женщиной по телевизору, и Элли смотрит это в течение нескольких минут. Склонив голову набок, она слегка хмурится. Затем снова начинает играть с собой. На этот раз Элли массирует свою грудь, а затем щиплет себя за соски так сильно, что вскрикивает. Затем она протягивает руку и берет пару зажимов для сосков. Элли надевает один за другим, резко вдыхая при соприкосновении зазубренных зубцов. Мысль о том, чтобы надеть их на губки ее киски, заставляет мое дыхание участиться. Я бы с удовольствием посмотрел, как она плачет, пока я трахаю ее пизду, натягивая зажимы.

Протянув руку, Элли хватает черный кожаный ремень и наклоняется, обмотав его вокруг лодыжек, чтобы связать их вместе.

Она ложится на спину, подтягивая колени кверху, чтобы немного раздвинуть ноги. Она кладет свой вибратор между разведенными бедрами и смыкает их, вытянув ноги прямо перед собой. Затем накладывает еще один ремень на верхнюю часть бедер, затягивая его так туго, что защемляет кожу, делая невозможным их разъединить. Подняв руку над головой, она сбрасывает на пол несколько лежащих под ней подушек. Затем Элли берет стяжку и скрещивает запястья. Ей удается застегнуть стяжку, а затем Элли туго затягивает ее зубами, чтобы она была такой же плотной, как ремни вокруг ее ног, а затем надевает повязку на глаза.

Протянув руку себе между ног, Элли поворачивает ручку вибратора, приводя его в действие. Комнату наполняет жужжащий звук.

Снова откинувшись на спину, она слушает, как девушку трахают по телевизору, в то время как в ее пизду упирается вибратор.

Я выхожу из-за штор и приближаюсь к кровати. Я вытаскиваю свой член и тихо сплевываю в руку.

Я пришел сюда сегодня вечером, чтобы в последний раз избавить ее от роли человека в маске, которого она знает. Но это намного лучше. Я хочу посмотреть, как она это делает. Посмотреть, что, по ее мнению, ей нужно. Я смотрю, как ее бедра поднимаются с кровати, как она хватается за изголовье, словно ее запястья привязаны к нему.

Боже, я хочу обхватить ее за шею и вогнать свой член ей в глотку. Мне требуется все мое самообладание, чтобы не сделать этого — человек в маске не трахает ее — когда Элли начинает стонать. Ее дыхание ускоряется, и моя рука тоже.

Ее тело извивается, ее грудь быстро поднимается и опускается при каждом резком вдохе. Элли кончает с криком, и у меня на мгновение возникает паника, что она сорвет сглаз повязку и увидит меня, ожидая, что я возьму ее, но этого не происходит. Она остается на месте, нуждаясь в большем.

Блядь, мне нравится, что Элли никогда не бывает удовлетворена. Это то, чего я хочу. Вызов. Я буду трахать ее до тех пор, пока она не забудет, кто она такая, оставляя запись своих оргазмов у нее на груди в качестве напоминания о том, что только я могу дать ей то, что ей нужно.

Я продолжаю дрочить, наблюдая, как от тяжелого дыхания подпрыгивают ее сиськи, а от резких движений звенят цепочки зажимов на сосках. Она делает глубокий вдох, ее живот опускается, и я смотрю на ее выступающие ребра, представляя на них отпечатки своих рук. Я впиваюсь зубами в нижнюю губу, и мне очень хочется, чтобы это была ее шея.

Выгнув спину, она снова кончает, и я ничего не могу с этим поделать. Мои яйца напрягаются, и я задерживаю дыхание, когда кончаю на декоративную подушку, о которую она только что вытиралась.

Ее тело замирает лишь на секунду, вибратор все еще находится у нее между ног. Ее пизда стала чувствительной, она снова начинает задыхаться. Закрыв рот, Элли сглатывает, а я медленно пробираюсь обратно за занавеску, чтобы посмотреть остаток шоу.

Она продолжает еще пять минут, но на этот раз не кончает. Вместо этого она поднимает связанные руки и срывает повязку с глаз, бросая ее на пол. Со злостью она расстегивает ремни на ногах, хватает вибратор и, выключив его, отбрасывает. Затем она протягивает руку, чтобы схватить нож, который положила на кровать, и умудряется освободить свои запястья. Мне нравится думать, что это я научил ее этому в первый раз, когда был здесь с ней.

Элли хнычет, снимая зажимы с сосков, а затем выключает телевизор. Перекатываясь, она поворачивается ко мне спиной, и я слышу, как она фыркает. Но как раз, когда я думаю, что она вот-вот заснет, Элли снова открывает ящик, достает второй мобильный телефон, который я ей дал, и сердито печатает на нем. Затем кладет его на место и закрывает ящик.

Я нетерпеливо жду, слушая, как выравнивается ее тяжелое дыхание, и Элли засыпает.

Тихонько выхожу из-за занавески и подхожу к ее кровати. Я открываю верхний ящик тумбочки и смотрю, что еще она там оставила. Кляп-шар, пакет со стяжками и паддл с надписью «ШЛЮХА». Чокер с надписью «Шлюха».

Мой член снова тверд, умоляя меня использовать на ней все сразу. Часть меня хочет воспользоваться этой ситуацией прямо сейчас, но я должен подождать.

Закрыв за собой балконные двери, я достаю свой мобильный и вижу, что она отправила мне сообщение в приложении. К счастью, у меня был включен беззвучный режим.

Маленький Демон: Не бери в голову. Я сделала это сама.

Я улыбаюсь. Элли думает, что провоцирует меня — человека в маске, который заставляет ее кончать, — но она даже не догадывается, что ее ждет.

ГЛАВА ВОСЬМАЯ

ЭЛЛИНГТОН

На следующее утро я взбегаю по каменным ступеням и вхожу в дом своей лучшей подруги, даже не постучавшись. Я как приемный ребенок ее родителей. Наши родители — лучшие друзья. Мы выросли вместе.

— Доброе утро, Элли, — миссис Синнетт приветливо мне улыбается, забирая свою сумку «Луи Виттон» с круглого стеклянного столика, который стоит в центре их большого фойе.

— Доброе утро, Дженис. Кира готова?

Посмеиваясь, она направляется к двери, а я придерживаю ее, пока женщина цокает по мраморному полу своими красными туфлями от Диор.

— Она когда-нибудь приходит вовремя, милая?

Я откидываю голову назад и вздыхаю. Мы уже опаздываем.

— Спасибо, милая.

Она выходит из дома.

— Хорошего дня, — кричит миссис Синнетт, когда я закрываю за ней дверь.

— Кира? — кричу я, входя в их кухню.

Я швыряю свой рюкзак на остров и открываю холодильник.

— Кира, пойдем. Мы опаздываем.

Схватив бутылку воды, я закрываю холодильник и вскрикиваю, когда вижу, что за дверью стоит ее брат.

— Господи, Син.

Я кладу руку на грудь и встречаю его холодный взгляд голубых глаз.

Истон Брэдли Синнетт — самый раздражающий, самовлюбленный мудак, которого я когда-либо встречала. С таким сексуальным видом «мне похуй, как я выгляжу». Плюс его татуировки. Черт, он как ходячий красный флаг, от которого я становлюсь влажной. Его темные волосы растрепаны, как будто он только что вылез из постели. Вероятно, так оно и есть. Или он еще даже не спал. Его точеный подбородок покрыт щетиной, что говорит о том, что он еще не брился. Син стоит без рубашки, демонстрируя свое чрезвычайно крепкое тело. На нем только серые треники. Те, от которых у любой девушки текут слюнки. Они низко сидят на его узких бедрах. Так низко, что я понимаю, что под ними нет боксеров. Я опускаю взгляд, и, конечно, вижу очертания его члена. Я сглатываю, очень хорошо представляя, какой он большой. От этого у меня непроизвольно сжимаются бедра. Я поднимаю на него глаза, надеясь, что он этого не заметил, но Син вскидывает темную бровь.

Блядь.

— Мне показалось, что я услышал птичий крик.

Входит Джейс, к счастью, помогая мне избежать неловкого разговора с Сином. Следом за ним входит другой их друг Корбин.