Прямухин: Особенности Национальной Магии - Максим Злобин

меня поработал, - сказал Мутантин. - Видишь ли, Прямухин, среди аристократов… я имею ввиду, среди настоящих аристократов, а не таких нищебродов, как ты, идут непрерывные войны за место под солнцем. Мы друг друга кушаем, понимаешь? Сильный кушает слабого.

Ох, как же бесит этот менторский тон. Клянусь, Мутантин, ты ещё пожалеешь, что со мной связался. Я ведь не всю жизнь собираюсь быть дрищом-помещиком без толковой магии.

- И в данный момент, - продолжил самодовольный лысач, - мне очень нужно скушать барона Клоновского, потому что в противном случае он может скушать меня.

- Ну так воспользуйся Правом Вызова.

- Ой, - Мутантин отмахнулся. – Не говори, о чём не знаешь, соплюха. Право Вызова! Романтический бред. У меня другие методы…

- Слушай, просто скажи, что тебе от меня нужно.

- Сущий пустячок, - Мутантин гаденько улыбнулся. – Взорви клоноферму.

- Ну да, - кивнул я. - Делов-то. Вошёл и вышел.

- На самом деле, всё именно так, - барон засмеялся. – Вошёл и вышел. Послезавтра ты придёшь на клоноферму Клоновского и скажешь, что хочешь устроиться на работу в столовой. Собеседование тебе уже назначено. Ты пройдёшь его, получишь форму, проникнешь на территорию фермы, а затем просто зайдёшь в сортир и выпустишь бомбу. После этого можешь уходить. Обещаю, что забуду про тебя и мы будем в расчёте.

- «Выпустишь бомбу»? – не понял я. – Это как?

- Ты поймёшь, поверь мне.

- Так. Ладно. Но почему именно я?

- Потому что всех моих людей Клоновский знает в лицо, равно как и я знаю в лицо всех людей Клоновского. А ты человек случайный, тебя не знает никто, - опять эта мерзкая ухмылка. – К тому же ты мне должен.

- Понятненько, - сказал я. – Послушай, барон, а давай договоримся по-другому? Не хочу я лезть в ваши разборки. Давай я сейчас немножечко поработаю и погашу должок деньгами?

- Ой, не смеши, - Мутантин уселся за стол. – Всё, хватит разговоров. Кристиночка, душа моя, подготовь помещика Прямухина к операции.

- Чего!? – не понял я. – К какой операции!?

Тут та самая брюнеточка, которая подхихикивала моим остротам, поднялась с кресла и шагнула в мою сторону.

- Твои веки тяжелеют, - услышал я.

В тот же момент Кристиночка, - душа Мутантина, - резко изменилась. Белки исчезли, зрачки исчезли, исчезла к чёртовой матери радужка. Вместо глаз я увидел черноту, по которой плавали туда-сюда пышные бутоны красных, жёлтых и белых цветов.

Жостовская роспись! Еби его мать! Маг разума!

- Тебе хочется спать, - промурлыкала Кристиночка.

И мне действительно захотелось спать. А-а-а-ай, чёрт! Нужно срочно качать звездовидку, чтобы противостоять таким вот детским разводам!

- Ты засыпаешь…

* * *

Мне снова снилось синее и белое. Белое и синее. На миг я, кажется, очнулся, но не до конца. Кажется, я был в операционной, лежал на столе лицом вниз и смотрел в пол.

- Скальпель, - услышал я голос врача. – Начинаю ампутацию ягодицы.

Пу-пу-пу, - подумал я и снова провалился в небытие. – Пу-пу-ру-пу-пу…

Глава 6. Про лисичек и хомячков.

Очнулся я у себя в поместье, голенький и под одеялом. Лежал на спине, скрестив руки на груди, - будто покойник, ага. Кое-как я сумел разлепить веки; свет тут же болюче резанул по глазам. Рядом на табуреточке дремал Кузьмич.

- Илья Ильич! – дрёму бородатого как ветром сдуло. – Живой! Слава яйцам! Живой!

- Кузьмич, - губы пересохли и не слушались; я до сих пор отходил от какой-то очень серьёзной медикаментозной анестезии. – Как я сюда попал?

- Вчера ночью тебя привезли люди Мутантина. Донесли до кровати, уложили и сказали не тревожить. А как очнёшься, сказали пить побольше воды, - Кузьмич протянул мне стакан. – На вот, пей.

- Погоди, Кузьмич.

Я вспомнил свой вчерашний бред.

«Ампутация-ация-ация», - с характерным эхом пронеслось у меня в голове. – «Ягодицы-дицы-дицы».

Ватное тело чувствовалось кое как. Я попытался сосредоточить всё свое внимание на жопе. Как ты там, моя маленькая?

Больно, - понял я. – Мне очень-очень больно.

Правая булка буквально горела огнём по всей площади. Я дотянулся до неё и аккуратно потрогал. Хм… Странно. Ничего не чувствую. Как такое возможно одновременно? Адская боль и нечувствительность к касанию.

- Кузьмич, - сказал я, перевалился на бочок и сдернул с себя одеяло. – Посмотри на мою жопу, пожалуйста.

- Э-э-э. Смотрю.

- Что с ней?

- Илья Ильич, - осторожно сказал мой камердинер. – Попей водички, а? Всё у тебя нормально с жопой.

- Точно?

- Точно.

- Не щади меня, Кузьмич. Я выдержу правду. Если там какое-то…

- Да всё нормально с твоей жопой, Илья Ильич! Прикрой срам-то!

- Ну ладно, - я снова накинул одеялко. – Давай сюда стакан.

И впрямь, вода быстро привела меня в чувство. Через час я смог подняться на ноги, а через два пропали последние неприятные ощущения, включая боль. Я залез под горячий душ, хорошенечко вымылся, надел халат и двинул во двор.

Мутантин. Падла. Не знаю, что ты со мной сделал, но я тебе отомщу. Не знаю как, не знаю когда, но месть моя будет страшной. Я тебя изувечу, сука. Я сожгу твой дом. Я подсажу твоих детей на мефедрон, а потом продам цыганам. Ты у меня ещё о пощаде будешь молить, тварь.

На улице было свежо, солнечно и, - внезапно, - красиво. Все те заросли репейника и лопуха, что я наблюдал вчера на своём участке, сегодня внезапно куда-то исчезли.

- Ну как? Полегче? – широко улыбнулся мне Кузьмич.

Я заметил в руках у бородатого новенькую ручную газонокосилку. Так вот в чём дело. Камердинер решил проявить инициативу. Ну красавчик, чо?

- Молодец, Кузьмич, - я обвёл участок взглядом. – О! А у нас что, беседка есть?

- Конечно, есть.

Вчера я не заметил её за буйством тверской природы. Симпатичная такая деревянная конструкция, с крышей, круглым столиком и лавочками. А рядышком мангал. Красота. Покрасить бы её еще не помешало, конечно…

- Вечером покрашу, - будто бы прочитал мои мысли Кузьмич. – Купил белую, красную и чёрную краски. В цвета твоей магии. Заебеню какой-нибудь узор по картинке, от мезенской росписи не отличишь.

- Ты не просто молодец, Кузьмич. Ты умничка. Чего ещё купил?

- Да много чего,