Прямухин: Особенности Национальной Магии - Максим Злобин
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Ох, как же бесит этот менторский тон. Клянусь, Мутантин, ты ещё пожалеешь, что со мной связался. Я ведь не всю жизнь собираюсь быть дрищом-помещиком без толковой магии.
- И в данный момент, - продолжил самодовольный лысач, - мне очень нужно скушать барона Клоновского, потому что в противном случае он может скушать меня.
- Ну так воспользуйся Правом Вызова.
- Ой, - Мутантин отмахнулся. – Не говори, о чём не знаешь, соплюха. Право Вызова! Романтический бред. У меня другие методы…
- Слушай, просто скажи, что тебе от меня нужно.
- Сущий пустячок, - Мутантин гаденько улыбнулся. – Взорви клоноферму.
- Ну да, - кивнул я. - Делов-то. Вошёл и вышел.
- На самом деле, всё именно так, - барон засмеялся. – Вошёл и вышел. Послезавтра ты придёшь на клоноферму Клоновского и скажешь, что хочешь устроиться на работу в столовой. Собеседование тебе уже назначено. Ты пройдёшь его, получишь форму, проникнешь на территорию фермы, а затем просто зайдёшь в сортир и выпустишь бомбу. После этого можешь уходить. Обещаю, что забуду про тебя и мы будем в расчёте.
- «Выпустишь бомбу»? – не понял я. – Это как?
- Ты поймёшь, поверь мне.
- Так. Ладно. Но почему именно я?
- Потому что всех моих людей Клоновский знает в лицо, равно как и я знаю в лицо всех людей Клоновского. А ты человек случайный, тебя не знает никто, - опять эта мерзкая ухмылка. – К тому же ты мне должен.
- Понятненько, - сказал я. – Послушай, барон, а давай договоримся по-другому? Не хочу я лезть в ваши разборки. Давай я сейчас немножечко поработаю и погашу должок деньгами?
- Ой, не смеши, - Мутантин уселся за стол. – Всё, хватит разговоров. Кристиночка, душа моя, подготовь помещика Прямухина к операции.
- Чего!? – не понял я. – К какой операции!?
Тут та самая брюнеточка, которая подхихикивала моим остротам, поднялась с кресла и шагнула в мою сторону.
- Твои веки тяжелеют, - услышал я.
В тот же момент Кристиночка, - душа Мутантина, - резко изменилась. Белки исчезли, зрачки исчезли, исчезла к чёртовой матери радужка. Вместо глаз я увидел черноту, по которой плавали туда-сюда пышные бутоны красных, жёлтых и белых цветов.
Жостовская роспись! Еби его мать! Маг разума!
- Тебе хочется спать, - промурлыкала Кристиночка.
И мне действительно захотелось спать. А-а-а-ай, чёрт! Нужно срочно качать звездовидку, чтобы противостоять таким вот детским разводам!
- Ты засыпаешь…
* * *
Мне снова снилось синее и белое. Белое и синее. На миг я, кажется, очнулся, но не до конца. Кажется, я был в операционной, лежал на столе лицом вниз и смотрел в пол.
- Скальпель, - услышал я голос врача. – Начинаю ампутацию ягодицы.
Пу-пу-пу, - подумал я и снова провалился в небытие. – Пу-пу-ру-пу-пу…
Глава 6. Про лисичек и хомячков.
Очнулся я у себя в поместье, голенький и под одеялом. Лежал на спине, скрестив руки на груди, - будто покойник, ага. Кое-как я сумел разлепить веки; свет тут же болюче резанул по глазам. Рядом на табуреточке дремал Кузьмич.
- Илья Ильич! – дрёму бородатого как ветром сдуло. – Живой! Слава яйцам! Живой!
- Кузьмич, - губы пересохли и не слушались; я до сих пор отходил от какой-то очень серьёзной медикаментозной анестезии. – Как я сюда попал?
- Вчера ночью тебя привезли люди Мутантина. Донесли до кровати, уложили и сказали не тревожить. А как очнёшься, сказали пить побольше воды, - Кузьмич протянул мне стакан. – На вот, пей.
- Погоди, Кузьмич.
Я вспомнил свой вчерашний бред.
«Ампутация-ация-ация», - с характерным эхом пронеслось у меня в голове. – «Ягодицы-дицы-дицы».
Ватное тело чувствовалось кое как. Я попытался сосредоточить всё свое внимание на жопе. Как ты там, моя маленькая?
Больно, - понял я. – Мне очень-очень больно.
Правая булка буквально горела огнём по всей площади. Я дотянулся до неё и аккуратно потрогал. Хм… Странно. Ничего не чувствую. Как такое возможно одновременно? Адская боль и нечувствительность к касанию.
- Кузьмич, - сказал я, перевалился на бочок и сдернул с себя одеяло. – Посмотри на мою жопу, пожалуйста.
- Э-э-э. Смотрю.
- Что с ней?
- Илья Ильич, - осторожно сказал мой камердинер. – Попей водички, а? Всё у тебя нормально с жопой.
- Точно?
- Точно.
- Не щади меня, Кузьмич. Я выдержу правду. Если там какое-то…
- Да всё нормально с твоей жопой, Илья Ильич! Прикрой срам-то!
- Ну ладно, - я снова накинул одеялко. – Давай сюда стакан.
И впрямь, вода быстро привела меня в чувство. Через час я смог подняться на ноги, а через два пропали последние неприятные ощущения, включая боль. Я залез под горячий душ, хорошенечко вымылся, надел халат и двинул во двор.
Мутантин. Падла. Не знаю, что ты со мной сделал, но я тебе отомщу. Не знаю как, не знаю когда, но месть моя будет страшной. Я тебя изувечу, сука. Я сожгу твой дом. Я подсажу твоих детей на мефедрон, а потом продам цыганам. Ты у меня ещё о пощаде будешь молить, тварь.
На улице было свежо, солнечно и, - внезапно, - красиво. Все те заросли репейника и лопуха, что я наблюдал вчера на своём участке, сегодня внезапно куда-то исчезли.
- Ну как? Полегче? – широко улыбнулся мне Кузьмич.
Я заметил в руках у бородатого новенькую ручную газонокосилку. Так вот в чём дело. Камердинер решил проявить инициативу. Ну красавчик, чо?
- Молодец, Кузьмич, - я обвёл участок взглядом. – О! А у нас что, беседка есть?
- Конечно, есть.
Вчера я не заметил её за буйством тверской природы. Симпатичная такая деревянная конструкция, с крышей, круглым столиком и лавочками. А рядышком мангал. Красота. Покрасить бы её еще не помешало, конечно…
- Вечером покрашу, - будто бы прочитал мои мысли Кузьмич. – Купил белую, красную и чёрную краски. В цвета твоей магии. Заебеню какой-нибудь узор по картинке, от мезенской росписи не отличишь.
- Ты не просто молодец, Кузьмич. Ты умничка. Чего ещё купил?
- Да много чего,
