Ветер в ничто (Стихотворения) - Василий Пригодич

НОВЫЙ ЖУРНАЛ. № 1. 1994. С. 48.

ПРИЛОЖЕНИЕ III.

ВИКТОР КРИВУЛИН КЕЛЬЯ, КНИГА И ВСЕЛЕННАЯ (фрагмент)

... строки стихов В.Пригодича (С.Гречишкина) озарены кровавыми отсветами мистических закатов, сопровождавших пророческие бдения младших символистов, этих, по слову Андрея Белого, "первых большевиков духа", чьих ошибок мы не только не изжили, но до конца и не осознали еще. И поэзия Пригодича - не что иное, как новейшая версия поэтического осмысления мистикобольшевистской утопии, это полемика, выдержанная в стилистике русского символизма, но взрывающая ее изнутри, это актуальное продолжение горячечного спора, затеянного еще Вл.Соловьевым и подхваченного лагерными дискуссиями на Соловках и Колыме, в русском Берлине, Праге и Париже...

АРИОН. Журнал поэзии. № 3. 1994. С. 53.

ПРИЛОЖЕНИЕ IV.

НИКОЛАЙ ГОЛЬ И ГЕННАДИЙ ГРИГОРЬЕВ ПОЭТЕРИЙ. "Гамбургский счет"

? Когда Сергей Гречишкин принес в поэтерий стихи, я, поверь мне, ничуть не удивился. ? Почему? ? Потому что известно, что Василий Пригодич пишет - и даже издал в 1990 году книгу стихов "Картонные личины". ? Логика совершенно убийственная. А когда ты увидел, что поэзия Василия Пригодича полна цитат, литературных отсылок и аллюзий, ты не удивился тоже? ? Нимало! Поскольку знаю, что член Союза писателей СанктПетербурга Сергей Сергеевич Гречишкин много лет занимается исследованиями и публикациями литературы серебряного века. ? Тогда приходится признать, что Гречишкин и Пригодич - одно физическое лицо. ? Да, и лицо, нисколько этого факта не скрывающее. ? А когда ты прочел стихи, окунулся в эти, прости за каламбур, волны высокого штиля, не показалось ли тебе купание затруднительным и слегка, что ли, несвоевременным? ? Отнюдь! Потому что реминисценции естественно растворены в ткани современного стиха, и приподнятый тон совершенно органичен. ? А когда, читая эти высокие стихи, ты обнаружил в них, что Пастернак "гнусаво провыл", А Булгаков и Федотов "смердят", это тебя тоже не смутило? ? Нисколько! Потому что, по мнению автора, выраженному куда как определенно, в мире есть вещи, более заслуживающие молитвенного преклонения, чем литература или философия. ? И все-таки он стихотворствует и философствует? ? Все-таки! ? Но что же это за вещи, которые "более заслуживают"?.. ? Иди и читай!

СМЕНА, 1994, № 219-220 ( 8 октября ). С. 6.

ПРИЛОЖЕНИЕ V.

МИХАИЛ КУЗЬМИН "ПОВЕРХ БАРЬЕРОВ, СТРАН И ВКУСОВ..."

"ПРИШЕЛЕЦ ЗЕМЛИ" - хорошее название для книги, почти целиком состоящей из поэтических кроссвордов. Ее автор, Василий ПРИГОДИЧ издал свое детище тиражом в двести экземпляров. И этого по нынешним временам вполне достаточно. Если стихам суждено выжить, то бессмертный экземпляр всегда найдется. В ОБЫЧНОМ кроссворде слова пересекаются по геометрическим законам. В поэтическом кроссворде логика пересечения гораздо более странная и прихотливая:

В извивах пакостных словес,

Шизоидных и лучезарных,

Страх стушевался и исчез... Даже в этих трех строках вопросов больше, чем ответов. Зато сочетание "шизоидного и лучезарного" дает такой поразительный эффект, что страх исчезает. И это действительно можно назвать победой поэта. Когда исчезает страх, поэт начинает творить чудеса, сочиняя новые, еще более немыслимые кроссворды:

Где нож и веревку

В изящный букет

Сплести с поллитровкой

Сумеет поэт. Василий Пригодич прекрасно понимает, что четыре строки - это не только четыре стороны света, но и четыре стороны тьмы, восемь сторон полумрака, шестнадцать черно-белых окон... И если смысл "торчит" из слов во все стороны, то из кроссвордных строк смысл вырывается как лава из вулкана. Хорошенькая перспектива для читателя: не успел он прикоснуться к строке, а она уже обожгла его!.. Впрочем, и сам автор тоже постоянно рискует:

Поэт изрешечен навылет.

В чем теплится душка-душа.. Во имя чего Василий Пригодич проделывает такие опасные эксперименты? Стоит ли овчинка выделки? Наверное, стоит, если:

Стих - взбунтовавшаяся медь,

Перекипающая в тигле...

Сквозь копоть колкого стекла

Глядят на диво смерть и слава.... Конец XX века - ужасное время для поэтических поисков и стихотворного строительства. Все, что ни напишешь, уже было. Сотни подражателей и тысячи эпигонов наступают на пятки классикам. Василий Пригодич не участвует в этой игре. В своей алхимической лаборатории он смешивает поэтические строки, написанные Державиным и Пастернаком, Блоком и Мандельштамом. И еще десятком известных поэтов. Для того, чтобы выяснить, "что есть поэзии сакральное зерно" (стр. 108). Кто знает, сколько строк (чужих и своих) надо смешать, сколько кроссвордов надо составить, чтобы получились просто стихи. Обыкновенные, но живые:

...Беснуется дождь. Осыпается куст.

Приладожской осени свист.

Я чую оси мироздания хруст,

И строфы ложатся на лист. Автор может и не знать рецепта. Он творит по вдохновению. Но пришелец земли наверняка знает. Он их и оценит.

СМЕНА, 1995, № 265 ( 16 ноября ). С. 6. ПРИЛОЖЕНИЕ VI.

М. Л. ИНАЧЕ - НИЧТО

...Воспринимать такие стихи трудно и страшно. Для этого необходимо мужество: "Ведь может метастаз стихотворенья // Разъесть навылет детские умы". Для этого необходима "взрослость" - взрослость современника, который хочет, способен, имеет мужество осознавать себя в мире, не оправдавшем оптимистические посулы европейского гуманизма. Приготовьтесь к восприятию отражения в поэзии мук и конвульсий сегодняшней цивилизации, катаклизмов и неврозов современного общества. Сквозная и ведущая тема поэтического творчества Василия Пригодича - тема Смерти и Воскрешения. Это - тема "Смерти Бога", повлекшей за собой и смерть (самоубийство) Человека. "Отпадение" человека от Бога означает конец самого Человека, превращение "мира человека" - в "казарму, ночлежку, дурдом". Старый европейский гуманизм с его гипертрофированным человеческим "Я", с его детскинеосмотрительной иллюзией "историко-земного" рая ныне развенчан. Поэт не щадит гуманистические идеалы прошлого именно потому, что они обнаружили в XX веке свой утопически-агрессивный и тоталитарный дух, обернулись против Человека, почти неузнаваемо обезобразили его божественный лик. Вместо "земного рая" надвигающаяся катастрофа, реальность Страшного Суда... Но не угасает надежда на возвращение Бога, на воскрешение Человека. Поэт ждет возвращения Бога после почти целого столетия забвения его Человеком: "Дорога, ведущая к храму, // Лишь Ветхий и Новый Завет". На пути к Богу каждому предстоит нелегкий поединок "с самим собой". И все же: "Идем к Тебе, Христос, в крови и гное..." Как ни мучителен путь, но крепнет вера: над нами Бог, с нами Бог. Иначе Ничто.

1 Высшая мера наказания.