Через три войны. Воспоминания командующего Южным и Закавказским фронтами. 1941—1945 - Иван Владимирович Тюленев
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Я тоже поднялся наверх и пошел на корму к штурвалу, где находился дядя Егор, управляя быстро несущейся на всех парусах «Чайкой».
– Ну что, как, сынок, дела? Наверно, опять проиграл коку.
Я кивнул в знак согласия и попросил руль для управления из рук дяди Егора. Он несколько поколебался, но все же позволил мне в его присутствии, при его помощи и по его указанию управлять «Чайкой». При получасовой работе за рулем я показал некоторые способности, за что дядя Егор похвалил меня.
– Ты в будущем будешь неплохой моряк, – сказал он, забирая из моих рук штурвал.
Два дня дул свежий попутный ветер, и наша «Чайка», не снимая парусов, шла к Апшеронскому полуострову. Давно уже мы прошли рыболовецкий базар, где рыбаки сдавали приемкам рыбу. Миновали и 12-футовый рейд. Время клонилось к вечеру, впереди лежал более трудный путь. Нужно было проходить мимо двух «братьев», так называли рыбаки две подводных каменных скалы. Нужно было проходить «бирючь косу», которая глубоко вдавалась своим языком в Каспийское море со стороны калмыцких степей. За рулем стоял сам Бакулин. Он всегда в более опасных местах лично вел судно.
– Вот сейчас, сынок, – обратился ко мне дядя Егор, – мы пройдем это каверзное место, сойдем с тобой в мою каюту, позовем кока к себе, и ты ему всыпь в шашки.
Кок стоял неподалеку от нас, этот разговор слышал и удовлетворенно улыбнулся. Я тоже был доволен предложением дяди Егора. Но в это время меня более всего интересовали причины опасного движения судна около «бирючь косы» и «двух братьев».
Для того чтобы нашей «Чайке» пройти опасное место, требовалось еще 45 минут или час времени. Я спросил, в чем же опасность движения в этом месте. Дядя Егор охотно стал мне рассказывать об этих опасностях.
– Ты слышал рыбацкую пословицу «бирючь коса», там не ходи и якорь не клади.
– Да, я эту пословицу не раз слышал от Ивана Елкина и от других рыбаков.
– А знаешь смысл этой пословицы?
– Нет, – отвечал я.
– Так вот, это означает то, что «бирючь коса», которую мы сейчас пересекаем, действительно существует. Надо полагать, что она далеко уходит в Каспийское море, является довольно широкой и состоит из сыпучего песка. Если судно сбивается с правильного курса и попадает на эту косу, то оно прежде всего садится на мель. Но это не так страшно. Страшно то, что судно заносит в воде песком, оно как бы всасывается в дно морское. А раз так, то снять судно становится трудно и даже невозможно. Кроме того, около «бирючь косы» нельзя класть якоря.
– А почему? – спросил я.
– Потому что грунт усеян сплошными острыми камнями, он не только не держит якорь, а на этом месте не выдерживает, перетирается любая пеньковая шейма и якорь, конечно, теряется. А когда потерян якорь, судно остается как человек без руки. Во время стоянки ему нечем держать себя на море. Что касается подводных скал, которые мы называем «два брата», могу тебе сказать следующее. Например, при такой вот погоде, как сейчас, подводные скалы трудно заметить. Их может заметить только опытный моряк, и то не каждый. Так вот, представь себе, вы не заметили, и судно наскочило на них. А таких случаев было немало. Погибали люди и судно. И никакой вести о них не было. Только через некоторое время рыбаки обнаруживали плавающие или выброшенные на берег обломки судна. И тогда не оставалось сомнений в том, что люди погибли именно на подводных скалах. Ну что, понял что-нибудь?
– Да, все понял, спасибо вам, дядя Егор.
– Так не забывай этого никогда. Будешь работать на Каспии, это тебе пригодится. А сейчас иди и скажи Захарову – вахтенному, пусть подготовит лот. Нужно узнать точно, где мы находимся в данное время.
Захаров разобрал выбежку, к которой был прикреплен лот, и доложил о готовности.
Дядя Егор искусно повернул судно, оно стало как бы на месте, а паруса затрепетали на реях мачт. Бросив лот, Захаров начал отмерять глубину. Когда лот уже больше не шел, то есть достал до дна моря, вахтенный доложил:
– Глубина двадцать семь метров, грунт – суглинок, на дне ракушка.
– Хорошо, – сказал дядя Егор, – «бирючь косу» прошли. Завтра к утру будем у Апшеронского.
Затем он повернул судно на два румба левее, передал управление своему помощнику. «Чайка» шла точно по направлению к острову Жилому. Утром 2 апреля мы бросили якорь. Спустили шлюпку и вышли на берег. У начальника маяка получили снасть. Затем пополнили запас пресной воды, к вечеру снялись и вновь пошли в открытое море. В море начали готовить снасть для постановки. Эта работа была закончена быстро. Требовалось точно определить глубины и течение, чтобы начать выкладывать снасть в море.
Выбор места для постановки снасти имеет большое значение. Вся рыба, в том числе и белуга, любит более спокойные районы, любит те места, где меньше ходят пароходы. Причем и дно моря рыба выбирает, чтобы оно было усеяно ракушками, мелкими камешками и водяной зарослью, которая является для рыбы кормом.
Как опытный моряк и рыболов, Бакулин знал такие места. И теперь, стоя за штурвалом, он взял определенный, ведомый только ему курс. Периодически он приказывал измерять глубину и определять дно моря. Когда прошли трассу движения пароходов Баку – Красноводск, несколько южнее, на глубине тридцати шести метров, Бакулин приказал бросить якорь. Здесь решено было завтра с утра, если позволит погода, ставить уже приготовленную снасть.
Рано утром вся команда была на ногах. Погода благоприятствовала. Снялись с якоря, подняли малый парус на фок-мачте. Дядя Егор перекрестился и бросил в море первый якорь с искусственно сделанным маяком, который определял начало выставляемого порядка снасти. На небольшом ходу мы начали выметывать снасть с востока на запад. Каждый делал свое дело. Кто выбрасывал удочки, кто выбрасывал поплавки или, как их называли, стеклянные буи, на которых держится стеной в море снасть, кто выбрасывал через каждые 150 метров якоря, на которых становится снасть, кто накалывал приманку на удочки. Благополучно закончили работу часам к десяти. Были выставлены снасти длиной до 10–12 километров.
Бакулин сам бросил последний якорь (также с маяком), определил другой конец порядка снасти, потом направил судно вдоль выставленного порядка. Перед серединой бросили якорь.
Так начался наш
