Дорога домой (сборник) - Валериан Курамжин

Незаметно подкрался пенсионный возраст. Константин Иванович с завода ушел, пенсию оформил, ветеранское удостоверение получил, подарок брать не стал, а попросил деньгами – все отнеслись к этому с пониманием и собрали толстый конверт. Накрыли стол в красном уголке, тосты и речи говорили, некоторые даже прослезились и лезли целоваться, но закончили быстро. Константин Иванович всех поблагодарил, обнял на прощание, забрал свои вещи из шкафчика в раздевалке и ушел, попросив не провожать. Словно не было тех сорока лет, что он на заводе этом проработал. Как отрезало.

Через некоторое время он устроился сторожем на автостоянку, что находилась в соседнем дворе, дежурил сутки через трое. Как – никак при деле, да и деньги платили по тем временам не плохие.

…Константин Иванович проснулся в своем кресле внезапно, с чувством то ли страха, то ли тревоги: сердце колотилось, затекла поясница, на лбу выступили капельки пота, тоненькая дорожка слюны сбегала по подбородку, слегка дрожали руки, слезились глаза.

Вот черт, подумал он, нельзя днем спать. Он еще немного посидел, пытаясь привести дыхание в норму, успокоиться, потом встал, прошел на кухню и выпил еще валокордина, постоял у открытой форточки – вроде полегчало. Достал из холодильника и сжевал с сахаром три лимонные дольки, запил холодным чаем, снова постоял у окна, и, увидев на столе продуктовый список, что оставила Тонечка, начал собираться в магазин.

Не торопясь оделся, пересчитал деньги, вытащил из серванта и сунул в карман сберкнижку (на всякий случай) и вышел из квартиры, заперев входную дверь на два замка. Выйдя из подъезда, он посидел несколько минут на лавочке, передохнул и тронулся в путь по своему обычному маршруту. Во дворе никого из знакомых не было, чему он даже обрадовался – что болтать попусту? С покупками он справился быстро, спрятал сдачу и чек во внутренний карман куртки и вдруг замер – опять защемило сердце, опять подташнивало и знобило, болел затылок.

В баньку бы, – подумал Константин Иванович, – как раньше, с веничками, точно полегчало бы!

В соседнем отделе он купил бутылку пятизвездочного коньяка, коробку конфет (сам не понимал, зачем он это делает) и вышел из магазина, а по дороге к подъезду остановился у газетного киоска, купил вдобавок еще и два глянцевых журнала с красотками на обложках – гулять так гулять!

Поднимался на свой третий этаж долго и тяжело, с остановками, хотелось присесть прямо на ступеньки, но он себе этого не позволил, постоял, отдышался и дошел-таки до своих дверей – открыл, ввалился в квартиру, не раздеваясь, прошел на кухню и снова, в третий раз уже за сегодняшний день, выпил валокордин и присел на табуретку.

Затем разделся, разобрал пакеты с продуктами, разложил все по своим местам. Коньяк и конфеты поставил на стол, достал из холодильника яблоки, помыл и положил в вазу, на видное место водрузил банку шпрот (чтоб не забыть), оглядел все это и остался очень доволен. Вот Тонька придет – удивится!

Обедать не хотелось, да и время уже к вечеру. Ужинать скоро, – подумал Константин Иванович, – подожду Антонину и посидим, посумеречаем вместе. Да, в баньку бы сходить, как раньше, с веничками!

Телевизор на кухне продолжал работать, но звука не было как и утром, за завтраком. Он включил звук, просмотрел бегло с десяток программ, ни на одной не захотелось остановиться, всмотреться, вдуматься, поучаствовать, попереживать.

– Пустое все, – пробурчал он, – для кого это все? И выключил телевизор.

Раздражение нарастало, даже не раздражение, а скорее какое-то внутреннее беспокойство, он почувствовал, что вспотел, что голова уже мокрая, и майка мокрая, и по спине течет, и опять тошнота эта к горлу подступает…

Сосуды, наверное, – подумал Константин Иванович, – говорил мне доктор про это, все обследовать собирался, да сам-то взял и помер раньше меня, хорошо хоть лекарствами льготными обеспечил, и то спасибо! Коньяк, говорил он, от сосудов хорошо и кислое, лимон хорошо.

Константин Иванович потянулся за бутылкой, отвинтил пробку, достал из серванта хрустальную рюмку и, налив ее до краев, с удовольствием выпил и закусил долькой лимона с сахаром.

Затем посидел, подошел к окну и открыл форточку, почувствовал, как действует выпитый коньяк, как успокаивается сердце и проходит дрожь, тошнота, стихает стук в висках.

Константин Иванович собрал в своем шкафу чистое белье, полотенце, прихватил с собой старенький, но чисто выстиранный махровый халат и отправился в ванную, там он уложил эти вещи на табурет, подвинув его в угол, под умывальник, чтобы не забрызгать случайно свое добро, потом вытащил из кладовки видавший виды пластмассовый зеленый стул (он любил сидеть на нем летом на балконе, а на зиму убирал в кладовку, берег) и поставил его в ванну. Так, сидя, удобнее будет, да и за поручень, что он в свое время к стенке привинтил, для Веры еще, удобнее держаться, ведь не дай бог поскользнуться!

Затем включил душ, тщательно помыл стул, ванну, положил поближе мыло, шампунь, мочалку свою любимую, кусок пемзы, заткнул пробку и начал потихоньку наполнять ванну водой. Аккуратно разделся, и осторожно забрался в ванну, сел на стул, тщательно задернул шторку и проверил еще раз, все ли под рукой, все ли удобно. Потом он долго, тщательно мылся, тер себя мочалкой, споласкивал, дважды помыл голову, потер ступни ног пемзой, с каким-то особым наслаждением просто сидел, поливал себя водой из душа, не забывая при этом время от времени открывать пробку и спускать излишки воды. Наслаждение! От горячей воды он расслабился, покидать ванну не хотелось, но надо. Он с сожалением выключил воду, отдернул шторку и, придерживаясь за края ванны, выбрался на коврик.

Вытершись и причесавшись, он чуть приоткрыл дверь, дал вырваться в коридор влажному, горячему воздуху, и оделся в чистое и свежее белье, натянул теплые носки, халат.

Он еще постоял несколько минут в прихожей, у зеркала, обсыхая и окончательно остывая, потом прошел на кухню и поставил чайник. Пока тот закипал, навел порядок в ванной, все протер, убрал стул в кладовку, мокрое полотенце и мочалку повесил сушиться.

– Хорошо, ай как хорошо, – пробормотал себе под нос Константин Иванович, – словно в баньке побывал.

На кухне засвистел чайник. Константин Иванович заварил свежего чаю, нарезал лимон и налил себе еще рюмку коньяка. Есть по-прежнему не хотелось и он с наслаждением выпил два стакана чая. Потянуло в сон, он глянул на часы – почти шесть вечера. Тонюшка придет часов в семь. Поужинаем, посидим вдвоем…

Он прошел в свою комнату и прилег на кровать поверх покрывала, чуть-чуть ноги им укрыл – мерзли. Он немного поворочался и затих, повернувшись на бок. «Подремлю часок, – только и успел подумать Константин Иванович, закрывая глаза. Раскаленная острая игла пронзила его грудь, разорвалась внутри, и он потерял сознание.

Через час приехала Тонечка, очень удивилась, увидев на столе в кухне початую бутылку коньяка, рюмку, конфеты, лимон. В квартире стояла тишина, но она уже поняла, что в магазин Константин Иванович ходил и все купил, куртка висела на месте, в прихожей, ботинки аккуратно поставлены и даже вроде вычищены.

Отдыхает, подумала она, и принялась готовить ужин. Накрыла на стол, поставила вторую рюмку, а ту, из которой пил Константин Иванович, помыла.

– Константин Иванович, ужинать!

Она позвала еще раз, потом трижды стучала в дверь его комнаты, потом приоткрыла ее. Константин Иванович лежал на боку, отвернувшись лицом к стене. Она подошла поближе, присела на краешек кровати, как бывало раньше, положила руку ему на лоб и вскрикнула. – Тело уже остывало.

Антонина умерла через год после Константина Ивановича. Умерла легко, как и он. Вечером легла спать, а утром не проснулась.

Москва 2013 г.

Статистика

Статистика – отрасль знаний, в которой изучаются общие вопросы сбора, измерения и анализа массовых статистических данных; изучение количественной стороны массовых общественных явлений в числовой форме.

Ru.Wikipedia.org.

Статистикой я никогда не увлекался, хотя в свое время, мне пришлось изучать курс в тех заведениях, где я учился. Да и пользоваться статистическими данными приходилось постоянно во время своей активной трудовой деятельности. Я, конечно, никогда не воспринимал статистику как науку, даже посмеивался, называя статистиков счетоводами, но статистические отчеты читал исправно чтобы щегольнуть в компании собутыльников своими «свежими знаниями».

Это утро было обычным, по-зимнему серым и хмурым. Я рано проснулся и лежал, не открывая глаз, а когда затрещал будильник, мне их все еще открывать не хотелось. Так, с закрытыми глазами, я дотянулся до тумбочки, выключил будильник, рука моя автоматически ухватила бутылку минералки. Сделав несколько жадных глотков, я понял, что пора вставать. Постепенно восстанавливались события вчерашнего дня. Я похвалил себя: вот и годов уже до фига, и выпили прилично, а встать собираюсь вовремя и вроде все помню. Молодец! А что же сегодня? Выезжаю в 10.00, маршрут посмотрю на «Яндекс-пробки», сначала в офис, потом встречи (не забыть заглянуть в ежедневник), обедать не буду (вчера объелся), заплатить за телефон и интернет, позвонить в банк, проверить подготовку документов к Совету директоров, на обратном пути аптека и магазин, ну, как всегда… Стоп! Я ничего не забыл? В моем мозгу, словно на дисплее, высвечивалось и мигало знакомое слово: статистика. Оно высвечивалось настолько ярко, что я замер в растерянности, впал в некий ступор, все остальное отошло на задний план и словно померкло.