Боги с Родины. С Нибиру анунаки. 1 книга трилогии. Ритмика. Дополненный вариант - Святослав

– Один вопрос висит всё время, на любопытной части языка. Хочу задать, если, конечно, можно.

– Бессмысленно. Нет выбора. И суд реальный над тобой прошёл. Исчезнуть невозможно. В розыск подать менты ведь могут, если сбежать решил. Засветишься, всё потеряешь. Из кандидатов в партию слетишь, если в райкоме вдруг прознают, что осуждённым стал, пока был в отпуске. Что будет, понимаешь.

Тут парень нужно делать всё, как надо. Полез сам в кашу. Брать не нужно было – хату. Дерзай теперь – на благо Родине и, биографию не порти больше, – специалист – домушник, альпинист – чердачник. Меньше намного, чем обычный неудачник.

– Знать бы, за что?

– Не знаешь, что найдёшь, что потеряешь. А за квартиру, срок мог больший схлопотать, так что спасибо должен мне сказать за лёгкое последствие, при тяжком – обстоятельстве.

Кстати, знакомься со своим спасителем, возможно, пригодится. Он, подозвал водителя, – Адель Шарков. Это хороший твой знакомый, помог тебе, в отделе мест распределений наказаний, договорившись с Лютым, чтобы не в Волгодонск на комбинат отправили, а «отпустили» на хлеба привольные, хозяйство поднимать в Багаевском районе.

Спрашивать будут, как попал, на такое место, – случайность эта, неизвестна.

– А что я натворил? За что меня судили?

– Да, ни за что. В России это часто. Сидел на лавочке возле двора по Грибоедовскому, товарища спокойно ожидал, вышел подвыпивший баклан и начал доставать. Ты отослал поспать, а он, булыжник взяв, пошёл с ним на тебя.

Чтобы не допустить удар булыжником по голове, ты втёр ему меж глаз. Мужик был крепким, устоял на месте, хотя и выронил булыжник. Двинулся буром снова на тебя. Ты приголубил вновь и, он улёгся. Потом заяву накатал, фуфлыжник. И за тобой пришли, с почётом. Как дорого гостя увели, с сопровождением, ты им, не сопротивлялся.

– Так это самооборона?

– Превысил ты её, – два раза бил. А это – нападение. Да и мужик, – осведомитель участкового – алкашика Байба'ка, с которым разговор был у тебя однажды, на непривычных для него тона'х.

– Ну и дела!

– Дела в суде, у прокурора, а у тебя корячилась впрямую зона и, срок реальный был.

Сидеть! Остыл! – команду дал, увидев, что Влад, встрепенулся.

Ведь, понимал судья, что сделал правильно в той обстановке, год химии лишь «дал» тебе. Не мог «впаять» он меньше, г-на от правды отделил он в деле столько; мент и следак тебя решили по статье прогнать, по полной, на срок большой.

Такую справку о побоях потерпевшего, в больничке МВД – на Ленина, сварганили, что получить мог, минимум, лет пять.

– Ну и легенда? Сами думали или помог Вам, кто-то?

– Такое дело есть районе в вашем.

– Живу я в Александровке.

– Я будто бы не знал. В квартире побывал, «случайно».

А то, произошло, от Театральной площади, – один квартал.

Закончились за разговорами, и пирожки и завтрак, собрав полог, отправились в Богаевку. Остановившись за квартал от РОВД и отделения ИТУ. Васильевич дорогу, показав ему, напомнил, должен подойти к кому, сказать, что по звонку от Лютого.

Начальником Богаевского управления ИТУ был Перегудов, мент служака…, в…

Он прибыл вовремя, не опоздал. Васильевич прекрасно дело знал, и опоздания не допустил. Прибыл Влад – осужденный, своевременно.

– Смотри-ка, прибыл, как говорили мне – дисциплинирован, в назначенное время, то ли хвалил, то ли иронизировал начальник отделения ИТУ.

И вызвав Прибыткова, объяснил, что этот господин – Владимир Эдуардович Прибытков, теперь для Влада – царь и бог. Ты – позвоночный, весь свой срок молиться должен на отрядного, чтобы на зону – не упёк.

– Время найдёт, приедет и, проверит, но сам являться будешь – отмечаться, при обстоятельствах любых, – к нему, когда он скажет. Срок отбывать отправишься – в Пустошкино. Ребята там – проверенные временем.

Тебе отрядный всё расскажет, – какие неудобства. Зато не в зоне, не на крытке [26].

22

Влад промолчал, не знал, какт воспринять, им названное имя – позвоночный. Млекопитающие на планете – позвоночные. Потом узнал значение – явился по звонку. Пошёл с отрядным, «знакомиться» поближе, как к своему – начальнику.

Прибытков показал на дверь, где на табличке надпись красовалось, – отрядный – лейтенант – Владимир Эдуардович, фамилия понятная, не для тупых. Приятная. Оформив документы: приказ, подписку о невыезде из хутора Пустошкино, с предупреждением – в неделю дважды, разрешается убытие в районную станицу, отмечаться, при общежитии для «химиков», Влад с удовольствием огромным, вышел из ИТУ, направившись к Васильевичу.

Но тот не ждал, возможно, лишний раз, не стал светиться, вдруг, кто заметит, – «химик» не простой, приехал на машине КГБ в ИТУ оформиться. Пришлось расспрашивать, как добираться до Пустошкино.

Сказали, – в этом нет проблем. Хутор Пустошкино, на юго-запад от Багаевки, примерно – тридцать километров, – близко.

Выйдя на выезд из станицы, остановив попутку, напросился до трассы подвезти. Водитель ехал в Арпачин, что было по пути, почти до места нужного.

Дорогу оба промолчали. Водитель, озабочен чем-то был, А Влад, немало озадачен. Он в жизни «химиков» не видел. Как обернётся их знакомство? Они преступники. Он же в тюрьме ни разу не был.

Помня чему учил Васильевич, он представлял, как будут брать «на понял».

Как отвечать придётся на вопросы, и отвечать по-фене. Может, проколоться. А это, допустить, нельзя. Ой! Будет плохо.

Остановив у перекрёстка, водитель, указав дорогу, среди полей с томатами бегущую, вдоль редкой лесополосы, уехал в Арпачин. А Влад, остался на дороге, с тревогой в сердце, – замирающим от страха, в предчувствии событий, явно неприятных.

Вздохнув, отправился неспешно к хутору, дорогой пыльной.

Солнце стояло высоко, в зените, пришла жара, палящая безбожно, – нестерпимой, как будто специально. Лучи жгли тело и глаза слепили, дыхание, пекло – настолько, – невозможно было посмотреть вперёд, дышать проблемно. Казалось, – специально жжёт, чтобы он сжарился в лучах его.

– Словно в аду, на сковородке, сравнил невольно Влад и призадумался над всем случившимся с ним под землёй, сравнив лучи, со струями огня из пасти Ке'рбера.

Всё будто сон, если не явь – последствий, сна. Он много думал о произошедшем. Гипноз, помог не усомниться, – использовали гады…

До хутора не далеко от перекрёстка. Влад утруждать себя, излишним рвением, не стал. Спешить к тому, чего боится, глупо.

Морально, от проблем устав, раскидистое древо выбрав, прилёг под ним в тени, – от обжигающих лучей светила спрятавшись. Воздух дрожал, создав, нечёткой, сказочной и нереальной видимости фон, многообразные картины фантастические, сюрреалистические и мистические. Подход ментальный их определял, как углублённое видение событий – частично, в возбуждённом осознании. Влад видел результат их, словно через фильтры – частично искажённые, но, будто явные, реальные.

Прикрыв глаза, представить попытался, встречу с реальной бандой уголовников. Васильевич советов дал немало, с рецептами по применению.

В фильмах по телевизору, в кино он видел зоны, хаты, шпонки, и отношения блатных, между собой, но видеть, одно дело, а другое – пробовать на шкуре собственной. Несладко. Легко обидеть могут, требуя, чего-то непотребного, заставить выполнять услуги – уборкой заниматься, готовить пищу и стирать, «играть» по беспределу в игры, не только ролевые, в нарды. И, заставлять себя, скрывать от них обиды, не только глупые и, беспричинные.

Он, вспоминал разговоры взрослых, с рассказами комичными и неприятными, усвоил, – обычно новеньким, знакомясь, приёмку делают. И от неё зависит отношения на зоне в будущем, напостоянно.

– На химии, должно быть проще, подумал и, засомневался – одни и те же волки; им бы порвать дать, что, кого, от скуки, для прикола, для разборки.

Прикрыв глаза, Влад возвратился в детство, – выпендриваясь перед мамой, крутого строил из себя, «ботал по фене». Она смотрела на него растерянно, не зная, что ответить – несмышлёному. И, усмехаясь, с сожалением, рассказывала, что же такое есть, в натуре, зона.

Почувствовав присутствие кого-то, встрепенулся. – Странно, подумал Влад, недавно я осматривался, никого не видел. Не спал. Наверно, показалось, что-то?

С досадою открыл глаза и, приподнявшись, не видя никого, на землю лёг вновь тёплую. Лежать, желания не оказалось больше. Вскоре увидел, – неторопливо направилась к нему машина. Остановилась, не доехав сотню метров. Бригада вышла из неё, без всякого энтузиазма, откинув борт. Взяв ящики, лениво разбрелись по полю, походкой ватной, молодёжь.

– Сбор помидор, дошло до Влада, на поле посмотрев с томатами. Здесь столько «химиков»? Наверно, специально «сажали» молодь? – но тут же догадался, – студенты, а не «химики» в колхозы загнанные помогать – работникам колхоза, бороться с урожаем, до упора.