Всего лишь спор - Арина Вольская

— Да, поставила, — кивнула, и попыталась вырвать руку. Это не тот Сомаров, который мне нравится.

— Быстро ты. И что теперь будешь делать? — на его лице появилась кривая улыбка.

— Работать, — резко отозвалась я. — А потом домой поеду.

— Все-таки поедешь? — в его глазах загорелся какой-то непонятный огонек, а на губах взыграла та самая улыбка, которая теперь часто появляется в моих мыслях.

— Поеду, — подавив ком в горле, как можно спокойнее отозвалась я. Он все еще был тем человеком, чьи поступки вызывали во мне лишь отвращение.

— Это правильно. Ты дополнила картину своей правильности, — ухмыльнулся Сомаров, разрушив свое очарование. Вернувшись в привычного гада.

— Я рада, отпусти, — плотно сжав зубы, я ожидающе смотрела на него.

— А есть хоть что-то неправильное в тебе? Ну, кроме правильности, — как будто и не слышал он моих слов.

— Отпусти, — вновь повторила, дернув на себя руку.

— Ты такая самоотверженная. Все ради других. А для себя? — его голос понизился, а рука с запястья переместилась на талию, притягивая ближе. Вторая привычно собрала волосы в кулак. Я тут же попыталась его оттолкнуть, но у меня ничего не получилось. — Прежде, чем мы распрощаемся на месяц, а возможно, даже больше, попробуй взять сейчас что-то для себя, — совсем тихо проговорил он и, наклонившись, поцеловал.

Это было по-другому. Не из-за меня. Что-то изменилось в нем, в его движениях. Появилась какая-то бережность, которая прибавилась к осторожности. А стоило мне ответить, совсем неумело, неуверенно, и он усилил напор.

Я всего лишь старалась исполнить то, о чем говорил он. Пыталась что-то взять для себя. И брала. Вновь иллюзия, несуществующий Сомаров. И настоящий поцелуй. Реальность перемешалась с умыслом, и это оказалось весьма приятным. Хотя я и знала, что это неправильно, потом будет больно. Но ничего не могла с собой поделать.

— Это было приятнее, не так ли? — усмехнулся Кирилл, когда отстранился. И тем самым разрушил всю положительность ситуации.

— Надеюсь, ты забудешь меня за это время, — вздохнула я, и, вырвавшись из его объятий, не обращая внимания на удивленные взгляды, отправилась в общагу. У меня есть месяц, чтобы убить на корню то, что проснулось у меня к этому парню.

Кирилл проводил тонкую фигурку тяжелым взглядом. Только она этого не видела, ни разу не обернувшись.

В который раз он достал сигарету и вновь закурил.

Он задавался вопросом, как бы она поступила, узнай, о чем он думает? Убежала бы без оглядки или неуверенно застыла на месте?

Другая бы точно повисла у него на шее. Что-то вроде из какого-нибудь дешевого романа «И прильнула она к нему со словами «Ах, мой дорогой!».

Но от этой скромной и правильной девчонки такого точно ждать не приходится. Может, оттого ему и интересны её жизнь, поведение и характер?

— Бросай курить, Кир, — появился рядом с ним друг. Как всегда, спокойный и невозмутимый. Кирилл даже позавидовал его спокойствию и уверенности в завтрашнем дне.

— Отъебись, — бросил он, даже не взглянув на того.

Если бы он мог утолить все свои желания, зная, что его не отвергнут, и он не увидит ни в чьих глазах отвращения, презрения или ненависти, он бы не курил. Но у него не было такой возможности. И поэтому приходилось волей-неволей заменять одно на другое.

— Ты играешь нечестно, Сомаров. Не нужно пытаться заставить её забыть, что это всего лишь спор. Если хочешь выиграть, пусть она об этом помнит. Пусть она осознанно либо отвергнет тебя, либо поддастся.

Кирилл искоса глянул на друга. Все такой же спокойный, безэмоциональный.

Его раздражало то, что Леха пытался его заставить играть по прежним правилам, когда ему самому это было давно не нужно.

Но еще больше его раздражало то, что он не мог поступить так, как хотелось ему. Это противоречило всему, чему его научила жизнь. Да и Алина не примет его такого… Только по правилам. Честно.

Но другу он признаваться в этом не собирался.

— А я разве говорил, что буду играть честно? — усмехнулся он.

— Она тебе нравится, не так ли? — невпопад спросил Леха.

— Нет, — невозмутимо пожал плечами Кирилл.

Алина Калинова ему нравится? Абсурд.

Ему и всего-то кажется, что рядом с ней он живет, а без неё — существует, все еще вспоминая о Ней. Всего лишь кажется, что он мог бы рухнуть перед ней на колени, встреться они раньше, до того, как он познакомился с Ней. Чего уж там.

— Серьезно? — голос друга был переполнен равнодушием, но его цепкий взгляд Кирилл чувствовал каждой клеточкой своего тела.

— Лех, — он глянул на друга тяжелым взглядом. — Ты что-то сказать хотел, или пытаешься вывести меня на душевные разговоры? Если второе — так предложи напиться в хлам, я не откажусь. А если первое — так говори.

— Я уже сказал то, что хотел — играй по-честному. Пусть она помнит о споре, — Леха хлопнул его по плечу и заглянул ему в глаза. — И ты о нем не забывай. Помни, какую цену ты платишь за то, что будет потом. Неважно, выиграешь ты спор или проиграешь.

Кирилл молчал с минуту, за которую друг его отпустил и задумчиво глянул куда-то вдаль.

— Лех, — позвал он.

— Что? — тот даже не обернулся.

— Если я начну переходить границы — останови меня. Лады?

Друг внимательно глянул на него.

— Договорились.

— И Лех…

— Что?

— Если ты поймешь, что я тот или иной поступок делаю из-за Неё, врежь мне хорошенько.

— Неё? — Леха нахмурился и свел брови вместе.

— Ты понял, о ком я, — Кирилл похлопал друга по плечу, развернулся и пошел к своему мотоциклу. Ему сейчас, как никогда, нужны были скорость и адреналин.

— Кир, — позвал Леха, но Кирилл даже не обернулся. Он и так знал все, что его друг мог сказать ему.

Оказавшись на своей кровати, я вновь погрузилась в работу, стараясь не думать о случившемся. Теперь времени будет больше. Да и повязку я наконец-то сняла с ладони. Палец еще немного побаливал, но уже не был синим, как поначалу. А девять пальцев все же лучше, чем пять.

И лишь на следующий день я отправилась на вокзал, удачно купив билеты домой и обратно, прекрасно зная, какой потом на них ажиотаж. Вернулась в общагу, и с удивлением обнаружила в своей комнате Сомарова. Кажется, кое-кто не собирается оставлять меня в покое на целый месяц.

— Что ты здесь делаешь? — я так и застыла у двери, смотря на парня, занявшего мою кровать.

— Тебя жду, — он ухмыльнулся, похлопав рядом с собой. Вздохнув, я смирилась со своей участью, и, сняв куртку, подошла и осторожно присела на краешек кровати.

— Ты ведешь себя нагло, Сомаров. Как ты здесь вообще оказался? Как в комнату попал? — поскольку Яси с Дашей не было, а я точно закрывала дверь, выходя последней, это слегка пугало. Казалось, что ему открыт доступ куда угодно.

— Неважно, — усмехнулся Кирилл, и неожиданно схватил меня за запястье. Я пожалела, что надела сегодня блузку с коротким рукавом. — Рука уже в порядке? — спросил он, а потом его взгляд наткнулся на то, чего я не хотела, чтобы он видел. На сходящие синяки. — А это откуда? — он приподнял брови, повернув мою руку другой стороной.

Я поджала губы. Его лицо резко изменилось. Он нахмурился, и осторожно положил пальцы на соответствующие места. Я же отвела взгляд. В голове проскользнула мысль, что я уже спокойно реагирую на Сомарова. Я и вправду к нему привыкла.

— Это я? — требовательно спросил Кирилл. — Алина, это я? — так и не дождавшись ответа, повторил он.

— Да, — тихо отозвалась, так и не глядя на него.

— Извини, я не хотел, — сквозь зубы проговорил парень, все же заставив меня посмотреть на выражение его лица. Он выглядел злым. Странно.

— Никогда бы не подумала, что ты умеешь извиняться, — усмехнулась я.

— Умею, если считаю нужным, — раздраженно отозвался Сомаров, и, отпустив меня, резко подвелся, и подошел к окну, встав спиной ко мне. Руки он засунул в карманы джинсов.

— Зачем ты пришел? — вздохнув, спросила, откинувшись на кровать. Сменить тему разговора сейчас было просто необходимо.

— Хочу поговорить. Точнее, кое-что разъяснить, — он медленно повернулся ко мне лицом, но подходить не стал.

— Ну давай, вперед, — махнула рукой и прикрыла глаза. Как же я уже от него устала.

— То, что сейчас происходит… Это всего лишь спор, Алина, — его спокойный голос вновь ударил ниже пояса.

Подавляя боль, я направила свой взгляд на него. Он казался таким невозмутимым… Аж тошно.

— И я хочу, чтобы ты это понимала и не забывала, — неожиданно он усмехнулся. — Вообще-то, это было не совсем мое желание. Я раньше об этом вообще не думал. Это Леха настоял. Он такой праведник. Считает, что я перехожу границы. Он даже при споре ставил на мой проигрыш. Считает, что у меня ничего не получится. Здесь он не прав. Я всегда добиваюсь желаемого.