О гномах и сиротке Марысе - Мария Юзефовна Конопницкая

на свой воз, а тулупа-то нет. У другого только что купленные сапоги исчезли. Не успели мужики взять в толк, что происходит, как женщины крик подняли: у старостихи узорчатый платок пропал. Народ бросился догонять воров, а цыгана поколотили так, что он и про цепочку и про верёвочку забыл. Воспользовавшись суматохой, Хвощ и Чудило-Мудрило исчезли, будто в воду канули.

V

Уже за полдень перевалило, когда гномы, еле переводя дух, добежали до леса и бросились на траву — отдохнуть немного.

Особенно устал Чудило-Мудрило. Цепь, к которой приковал его цыган, немилосердно натирала ему ногу и мешала идти.

Учёный стонал и охал от боли, пока Хвощ не разбил цепь камнем и не приложил к ноге свежую травку. Но лечить Чудилу-Мудрилу было не так-то просто. Он отчаянно сопротивлялся, утверждая, что все эти простонародные средства годятся разве что для мужиков, но никак не для учёных. Однако, почувствовав облегчение, сразу умолк.

А Хвощ, внимательно оглядевшись, радостно воскликнул:

— Да ведь это та самая полянка, где нас цыган поймал! Ура! Значит, и кулеш тут!

И бросился искать потухший костёр. Обнаружив его очень скоро, он разгрёб золу, подложил хвороста и стал дуть изо всех сил. Угли разгорелись, повалил дым, по хворосту запрыгали искры, и наконец вспыхнул яркий, весёлый огонёк. Скоро в котелке забулькал вкусный кулеш. Друзья поели и закурили.

Посидев немного, они уже собрались было в путь, как вдруг Хвощ наткнулся ногой на что-то твёрдое. Нагнувшись, он поднял варганчик, оглядел его со всех сторон и заиграл.

На звуки варганчика, разбудившие лесное эхо, сразу отозвались из кустов дрозды, зяблики, синицы, пеночки и другие птицы, будто там был спрятан целый оркестр, который только и ждал сигнала.

Один щегол заливался так сладко, что дерево, где он сидел, всё покрылось розовым цветом, а полевые маргаритки, шиповник и лиловые колокольчики зашептали: «Весна… Весна… Весна!..»

Опустив варганчик и опершись на палку, Хвощ с упоением слушал. Но вот к пению птиц и шёпоту цветов присоединилась другая, печальная мелодия. Сначала она доносилась издалека, потом зазвучала ближе.

На опушку вышла измождённая, бедно одетая женщина. Она собирала лебеду, то и дело утирая рукой слёзы, и пела, думая, что её никто не слышит:

Ой, весна, весна в поле, Ой ты, горькая доля! В закромах ни крупинки, И в хлеву ни соринки!

Жалобное эхо вторило ей, далеко разнося песню по лесу:

В доме хлеба ни крошки, Деткам супу ни ложки! Ой, луга зацветают, Детки слёзы глотают!..

И снова из лесной чащи отозвалось эхо:

Ой, с росой солнце встало — Мои слёзы застало, Ой, с росой закатилось — Я слезами умылась!.. —

Всё пела женщина, собирая лебеду.

Слушал Хвощ эту песню, и сердце у него сжималось от жалости. Представилась ему весна в деревне, когда у бедняков кончаются хлеб и мука, скот дохнет от бескормицы, матери кормят детей лебедой, а кто может испечь лепёшку из отрубей, считается счастливцем.

Когда песня смолкла, он сказал со вздохом:

— Теперь я знаю, что весна пришла! Птицы поют, цветы расцветают, а голодные плачут.

Тут он вспомнил, что сор из Хрустального Грота на земле превращается в деньги. И, тихонько прокравшись к тому месту, где женщина рвала лебеду, вывернул оба кармана и стал их вытряхивать. На земле сразу что-то заблестело.

— Клад! Клад! — закричала женщина, увидев серебряные монетки. — Слава богу! Теперь не помрём с голоду! Выбьемся из нищеты!

Она набрала пригоршню монет и, упав на колени, стала горячо молиться. Потом подняла глаза к небу, и слезы, градом катившиеся из глаз, были красноречивей молитвы.

Глядя на нее, Хвощ тер кулаком глаза: лицо у него сморщилось — вот-вот сам заплачет.

Смиренно поцеловав землю, женщина встала и ушла в лес.

— Ну, больше нам тут нечего делать! — сказал он, когда женщина скрылась в лесу. — Весна на дворе! Надо скорее сообщить королю!

Но, едва сказал, на дороге послышались шаги. Глядь — а это цыган, который их на ярмарке показывал, за своим варганчиком и котелком воротился.

Не растерявшись, Хвощ поднял с земли суковатую палку — для защиты.

Чудило-Мудрило вскочил и хотел уже было дать тягу. Но Хвощ схватил его за рукав и сказал:

— Не бойся! Плясали мы под его дудку, теперь он под нашу попляшет! В твоей книге сказано, что в минуту страшной опасности мы, гномы, можем превратиться в великанов. Говори