Серпомъ по недостаткамъ - Луиза-Франсуаза

Но довольно скоро выяснилось, что "предчувствия меня обманули", причем самым наглым образом. "Царицынские" обозы подходили к Ерзовке в ожидании трактира (ну, те из них, кто был платежеспособен), и возчики, сжимая в потном кулачке трудовые копейки, в уме подсчитывали лишь сколько удастся им потратить в винной лавке. А те, кто из Ерзовки выезжал в послеполуденное время, винную лавку (удачно или не очень) миновали, и их ожидал пяти-шестичасовой переход до города. Большинство из них трактир все же пропускало мимо - простой обед из пары блюд стоил там копеек пятнадцать. А три копейки - это уже гораздо меньше.

И все оставшиеся бутерброды были распроданы за полчаса. И выручили мы за все булки шестьдесят две копейки.

Я смотрел на нарастающий поток обозов со стороны Дубовки и буквально рыдал (в душе конечно) по так и не полученным медякам: эта же какая прорва народу мои копейки проносит мимо! А через час-полтора, когда сготовится следующая порция, тракт снова опустеет. Обидно буквально до слез!

Пока воодушевленная Евдокия пекла следующую дюжину булок (в печь ей просто больше не помещалось так, чтобы пропекаться одновременно), я подсчитывал баланс. Шесть булок - это фунт муки и ложка сахара, лук покупной, еще немного постного масла и яйцо. Как ни крути, все укладывается в пять копеек. Если рыбу мы не покупаем. Получается гривенник чистой прибыли. А рыбу мы не покупаем, и зелень не покупаем. Мы это ловим и растим. Ловить больше - это мы сможем. А растить?

Ужинали мы все собственными "гамбургерами". И по бутерброду каждый их детишек домой отнес: по их собственным словам "такого хлеба в Пичуге отродясь никто не едал". А проезжавшие вечером по тракту мужики остались без гамбургеров - сегодня праздник у нас! Я придумал, как денежку зарабатывать - и это дело просто необходимо было отметить. Праздник, точнее именно ощущение праздника не покинуло нас и на вечерней рыбалке - чему очень поспособствовала и клевавшая как бешеная рыба.

А на следующий день мы продали уже почти сотню котлет. И ограничила продажи, как это не покажется странным, нехватка яиц. Мало было кур в Ерзовке, нечем зимой их кормить, а без яиц котлеты не лепились. Вот разве что попробовать котлеты мукой слеплять?

Три рубля - это уже не просто деньги. Это - серьезные деньги. Пока что с общепитовских доходов мы купили только дюжину яиц, поскольку лук я давно уже с запасом на рыбу наменял, масло - тоже было, а уж муки - так просто завались. Не совсем завались, конечно - но дней на десять такой торговли хватит. Успеем еще купить.

Я же, запихнув довольно тяжелую кучу медяков во внутренний карман рюкзака, свежевыстиранный и наглаженный (студенческая жизнь научила правильно сушить одежду) в субботу отправился в город. С удобствами отправился: на пароходе. Небольшая пароходная компания из Царева (это маленький городишко, хоть и уездный центр соседней, Астраханской, губернии) запускала с первых чисел апреля крошечный пароходик под громким именем "Рюрик" по маршруту Дубовка - Царицын. Проезд на нижней палубе стоил всего пятачок, и до Царицына пароходик шел всего полтора часа. Правда назад - два с половиной, но это вечером, когда дела уже все сделаны и спешить некуда. А утром (пароходик отваливал от устья Пичуги, что в паре верст от слободы, около восьми) мне было куда спешить.

Ехал я не один: со мной в город отправились Колька-сосед и самая старшая из "моих" девочек, с удивившим меня именем Павла. Была она дочерью местного шорника - человека уважаемого и зарабатывающего (по меркам слободы) "бешеные деньги". Денег он и вправду зарабатывал много, зимой иногда и до сотни рублей за месяц выходило. А вот летом шорник все заработанное пропивал - и почти что четырнадцатилетняя Павла с двумя младшими братьями добывали летом пропитание себе самостоятельно, причем на себя и на папашу. Поэтому когда эта тройка попросилась ко мне "в отряд" - я возражать не стал: и они прокормятся не впроголодь, и мне польза. Теперь же польза получилась очень даже приличная: Павла на окрестных рынках чувствовала себя очень уверенно - а я "заодно" вез на продажу и невеликий урожай первой редиски.

Урожай-то невелик, редисок я посеял ровно триста пятьдесят штук. С десяток мы уже потратили на "зелень для гамбургеров", да и сами съели раза в два больше. Но редиски оказались и на самом деле "гигантскими", каждая выросла со средних размеров яблоко. Не зря я земличку удобрял! Так что двадцать пять пучков редиски (по шесть штук всего) тянули на полпуда - и была обоснованная уверенность в том, что их получится продать за приличные деньги. Евдокия (и, понятное дело, Колька) считала что три копейки за пучок - цена хорошая. Но Павла убеждала меня, что и пятачок мало будет.

В Царицыне Павла с Колькой отправились на рынок выяснять, кто из них был прав, я же пошел немного в другую сторону. Не очень немного, до нужного мне места оказалось идти почти версту, о чем и сообщил городовой. Благо, у пристани их я увидел сразу троих и тут же спросил ближайшего о цели моего путешествия:

- Извините, не подскажете, где тут городская типография?

- За что извинять-то? И вам, господин, какая именно типография потребна?

- Да мне любая, которая поближе.

- А, понятно. Да они все в одном месте, угол Астраханской и Покровской. Тут недалече, с версту всего. Прикажете извозчика кликнуть?

- Спасибо, я прогуляюсь.

Вежливая сейчас полиция. Но насчет прогуляться - я видимо все же слегка погорячился. Улицы в городе были широкими, светлыми. Окруженные двух-, и иногда - и одноэтажными, но именно городскими домами, они казались почти что проспектами. Однако было одно мелкое неудобство: замостить их явно забыли. Снег сошел больше месяца назад, дождей еще не было - и улицы были покрыты слоем мелкой глиняной пыли сантиметров на пять, а то и десять. И идти по ним было наверное труднее, чем американским астронавтам топать по Луне. Каждая телега поднимала огромный шлейф пыли, а двигались эти телеги по улице внепрерывную - в общем, остаться хотя бы относительно чистым возможности не представлялось. Я еще подумал, что если дождей в ближайшее время не будет, то ведь и поля крестьянские в такую же пыль превратятся, и даже вспомнил подходящую случаю цитату из "Графа Монте-Кристо". С другой стороны, если будет дождь, то улицы превратятся в поток грязи и в городе будет только хуже, так что уж лучше пыль...

Да места я добрался примерно через полчаса, весь пропитавшись этой пылью. Оказалось, что городовой сказал верно: тут в соседних зданиях размещались сразу все четыре городских типографии.

К моему удивлению, в первой же я нашел в небольшом коридорчике веник, висящий на стене на гвоздике - им я кое-как отряхнулся от пыли, и умывальник, наполненный чистой водой: умыться тоже было явно нелишним. Секунду подумав, в вошел в дверь, за которой явно слышался шум машин. За дверью оказалась большая комната ,в которой стояла и работала вероятно как раз печатная машина: что-то большое и очень шумное. Двое мужчин у машины мельком взглянули на меня и продолжили заниматься своими делами. Но третий - которого я сразу не заметил, потому что он сидел за чем-то вроде комодика - встал и подошел ко мне:

- Господин, контора находится за соседней дверью! - он говорил довольно громко, почти кричал - да и то слышно его было неважно из-за шума.

- А мне контора и не нужна, я хочу спросить...

Мужчина взял меня за руку и вышел в коридор, затем закрыл дверь и повторил:

- Контора - за этой дверью. Тут - типография.

- Мне типография и нужна. Вы что делаете с концами?

- С чем?

- Ну, с заправочными концами, которые остаются после заправки печатной машины.

Он задумался:

- Наверное выкидываем. Или в печке сжигаем - кому нужна мятая бумага?

- Мне нужна. У вас же их много остается?

На лице мужчина отразилась напряженная работа мысли. Немного подумав, он снова взял меня за руку, провел в типографию, подвел к большой корзине в углу. В корзине были свалены мятые куски бумаги - на вид вроде бы большие.

- Вам это нужно?

- Да, именно это.

- А... Эй, Семен, подь сюды! - крикнул он стоящему у машины молодому парню лет пятнадцати. Не иначе, подмастерье или ученик тут - Вот, за бумагой господин пришел - и ткнул в меня пальцем. Подошедшему парню я постарался объяснить подоходчивее:

- Мне нужны вот такие концы бумаги, вы же их все равно выбрасываете? А я возьму их все, сколько у вас их будет, за деньги возьму. Единственное, я бы попросил не мять их сильно, а просто складывать...

- Вы кто, откуда будете? - неожиданно поинтересовался Семен.

- Инженер Волков, из Ерзовки... вообще-то из Австралии, но вот...

- Странно...

- Что странно?

- Обычно за бумагой лавочники деревенские приходят, кулачишки начинающие, а тут - целый инженер, да еще из Австралии. Вы же небось для обертки бумагу хотите взять? Так не годится она для обертки! В масле концы, причем в касторке неочищенной. Мануфактуру - так напрочь испортит, про еду какую - и говорить вовсе неприлично: ядовитая касторка-то неочищенная, пронесет что душу вывернет - так счастье будет что жив остался... - и, качая головой, Семен развернулся и пошел обратно к машине. Неожиданно остановился, повернулся ко мне: