Фаргал. Трон императора - Александр Мазин

Это была милость. Шотар, капитан Дворцовой стражи, властью своей превосходил тысячников. Внутри Дивного Города только начальник Царской стражи не подчинялся ему. Впрочем, начальник Царской стражи повиновался только царю. Сам Ашшур не мог встать между императором и тем, кто жизнью своей отвечал за жизнь владыки Карнагрии.

Итак, он отправит в Райно капитана Шотара. Карнагрия не должна страдать из-за того, что Фар-галу не по нраву Шарам Сарнал. И, посылая Шотара, он, царь, показывает, как важна для него обида, причиненная Райно. Это справедливо!

— Государь! — Шарам Сарнал смущенно посмотрел на возвышавшегося над ним Фаргала. — Если мне будет позволено еще некоторое время побыть под твоей защитой…

Фаргал насторожился, но потом вспомнил, что таков традиционный оборот речи, и успокоился.

— Да, — сказал он. — Старший Советник Са-коннин укажет тебе твои покои!

И поднял руку, отпуская благородного Владыку.

Так император Карнагрии коснулся второй из нитей паутины. Второй, которую мог заметить. Но не заметил.

Глава десятая

Дорога полого опускалась вниз, между безмолвных вековых деревьев. Справа была сплошная тьма. Слева же, кое-где, между крон редко стоящих могучих деревьев просачивался лунный свет.

Два всадника рысью ехали по сухой лесной дороге.

Капюшон плаща первого был откинут на плечи. Светловолосую голову охватывала широкая серебристая диадема. Но металл, из которого шесть веков назад выковали эту чудесную вещь, был много дороже серебра. Еще древнее — вправленный в металл камень. Сердцевина его красным огнем горела над переносицей всадника. Как глаз зверя.

Глаза увенчанного диадемой всадника сами ничуть не уступали звериным. Не мигая, смотрел он вперед. И различал каждый камешек на дороге и каждый лист в темных кронах. С виду немолод был светловолосый всадник, но в седле держался уверенно и лицо его сохранило холодную красоту.

Оружия у первого всадника не было, того оружия, которое носят воины. Только короткий кинжал, что разрешен в Карнагрии любому свободному. Но и без меча всякий мог видеть, что перед ним — не простой человек.

Второй всадник не уступал первому ростом, но превосходил шириной плеч. Капюшон шерстяного плаща укрывал его голову, а из-под полы плаща выглядывали ножны двуручного меча.

Сытые сильные кони бежали весело. Видно было, что лишь недавно покинули стойла. А значит, ночь была для всадников предпочтительнее дня.

Деревья слева расступились, и открылась широкая водная гладь, черно-синяя в свете полной луны. Озеро Реми.

— Мой господин? — второй всадник придержал коня.

— Не здесь, Карашшер!

У человека, увенчанного старинной диадемой, был высокий свистящий голос, похожий на звук, что издает клинок, когда им ведут по точильному камню.

Всадники некоторое время ехали вдоль берега. Вид на озеро был изумительно красив. Полнолуние, безветрие, тишина. И водная чаша — как драгоценность в оправе древнего леса.

Дорога снова пошла вверх, свернула, и черное зеркало скрылось за деревьями.

И снова стучали копыта по сухой дороге, а ноздри людей втягивали теплый воздух, пропитанный запахом земли и старых листьев.

— Нас ожидают, — спустя некоторое время уронил первый всадник.

Второй откинул в сторону плащ и взялся за рукоять меча. Капюшон упал с его головы, тускло блеснула сталь шлема.

Всадники проехали еще шагов двести и увидели темные фигуры, маячившие впереди.

Первый всадник и не подумал придержать коня. Он не остановился и тогда, когда между ним и преградившими путь осталось лишь несколько десятков шагов.

Перегородившие дорогу тронули коней навстречу. Трое. Обнаженные мечи тускло блестели в темноте.

Карашшер ехал на два корпуса позади светловолосого.

По сторонам дороги раздался легкий шум, и из-под крон, из тени, отбрасываемой толстыми ветвями, выступили люди. Лучники.

Первый всадник продолжал ехать с прежней скоростью.

— Кто таков? — зычным голосом спросил один из преградивших ему дорогу.

Всадник в диадеме не ответил. И не остановился. Между ним и тремя осталось не больше двадцати шагов.

— Стой! — рявкнул тот же голос.

Лязгнули забрала шлемов, закрывая лица.

Карашшер напрягся, услышав, как скрипнули натягиваемые луки. Спину его защищала двойная кольчуга, но он чувствовал себя голым под прицелом двух дюжин стрелков.

Первый всадник поднял руки, показывая: безоружен!

Те, что двигались ему навстречу, опустили мечи…

Напрасно!

Змеящиеся красные молнии вырвались из поднятых ладоней и вонзились в дорогу, под ноги лошадям. Животные взвились на дыбы, захрапели и, охваченные безумным ужасом, ринулись прочь. При этом лишь один из всадников сумел удержаться в седле. Остальные, со звоном, тяжело рухнули наземь и остались лежать, не подавая признаков жизни.

Карашшер ударил коня шпорами, и тот огромным прыжком поравнялся с лошадью человека в диадеме.

Дружно ударили тетивы луков.

Карашшер инстинктивно пригнулся, но ни одна стрела не задела его. Быстро оглянувшись, воин увидел, как валятся на землю пронзенные стрелами лучники. Они перебили друг друга!

Конь Карашшера переступил через лежащее на земле тело, зацепил его. Раздался негромкий стон. Всадник не взглянул вниз. Он пришпорил коня и догнал своего господина. Вскоре место, где на них пытались напасть, осталось далеко позади.

— Разбойники? — спросил Карашшер.

— Нет, — последовал ответ. — Воины здешнего Владыки. Там, — поднятая рука указала на запад, — в миле отсюда — замок! — последние слова маг произнес с особой интонацией, но его слуга был слишком взволнован, чтобы обратить на это внимание.

— Значит, это был дозор? — спросил он.

Маг не ответил. Карашшер понял: господина лучше не беспокоить. Если не хочешь присоединиться к тем, кто остался лежать на дороге.

Слева опять засверкала вода.

— Здесь! — раздался свистящий голос.

Человек в диадеме повернул коня и остановил его в нескольких шагах от берега.

На этом месте дорога проходила на два человеческих роста выше уровня воды.

Всадники спешились. Карашшер принял повод второго коня.

— Подождем! — сказал маг. — Еще не сошлось!

— Знак избранного? — указывая на небо, спросил Карашшер.

— Да! — подтвердил его господин и усмехнулся. — Очень скоро он сойдется со знаком Царя! Я упреждаю их соединение во славу Аша!

— А что бы ты делал, если б нынешняя ночь не была ночью Ирзаи? — осторожно спросил Карашшер.

— Этого не может быть! — последовал ответ. — Мудрость Змея провидит пути звезд. И творит будущее на века вперед. След Аша извилист, но тому, кто следует путем Змея, нужно опасаться только одного!