Под пологом семейного счастья - Эмилия Остен

Последующие несколько дней он избегал общества мисс Дженни Браун, пытаясь разобраться в своих чувствах и определить, насколько сердце его задето. Он не испытывал никакой досады на мисс Браун, напротив, теперь ему стали понятны некоторые странности ее поведения, меланхолия и задумчивость. Он перестал также удивляться дружбе между Дженни и Марком Рэдволом, которую считал до сих пор удивительным явлением, настолько мало были схожи во взглядах и привычках эти двое. Вероятно, Марк был посвящен в историю Дженни и ее жениха, а возможно, даже был с ним дружен и мог позволить себе в открытую поддерживать мисс Браун, на правах друга детства не вызывая подозрений. В то время как мистер Томлинс, скорее всего, пытался сделать себе карьеру где-нибудь в другом месте. Навряд ли, проживай жених Дженни неподалеку, молодые люди смогли бы сохранять невозмутимый вид в обществе, они наверняка выдали бы себя каким-либо неосторожным словом или взглядом.

К началу ноября Стюарт убедил себя, что не был пылко влюблен, так как испытывал лишь сожаления, не перешедшие в глубокие страдания, но все же решил по мере возможностей сократить общение с семьей Браун, так как еще полагал сердце свое в некоторой зависимости от нежного взгляда мисс Дженни.

Регулярные приглашения на обеды и чаепития в дом Бродвиков, а также на званые вечера к графине Рэдволл, последовавшие вскоре после разговора с миссис Хорсмен, мистер Квинсли принимал без особого трепета, но не считал необходимым отказываться, тем более что Браунов не звали ни к тем, ни к другим. Несколько удивило юношу явное благоволение леди Рэдволл к мисс Корделии, которую графиня отмечала постоянно, то и дело расхваливая рисунки мисс Марч или ее игру на фортепьяно. Однако Стюарт упорно не приходил в восторг от талантов мисс Корделии, предпочитая выступать в роли слушателя, а место компаньона в дуэтах с мисс Марч уступая другу Марку. Прелестная девушка не смогла затронуть душу мистера Квинсли, так как он еще не совсем оправился от одной привязанности, истинной или воображаемой. Имел значение и тот факт, что юноша счел повышенное внимание друг к другу между Марком и мисс Корделией началом чего-то большего, чем просто знакомство, и не собирался становиться на пути у приятеля. Ко всему прочему, его визит к дедушке несколько затянулся, о чем ему уже неоднократно напоминала в письмах мать.

В середине ноября графиня Рэдволл, как обычно, собрала небольшой кружок в своей гостиной, подальше от язвительной свекрови и вялого, так и не вышедшего из-под материнской опеки супруга. Графиня с царственным видом восседала на уютном диване, перед которым мисс Марч, стоя на коленях, расчесывала белоснежную шерсть любимой кошки хозяйки. Марк, только что возвратившийся с долгой прогулки, расположился у камина, рисуя в своем воображении поединок на зонтиках между своей бабушкой и миссис Хорсмен и с удовольствием представляя посрамление последней. Миссис Бродвик и миссис Пич играли в лото за маленьким столиком, мистер Бродвик в уголке внушал двум молодым леди, мисс Мэй и мисс Сторкинс, недопустимость чтения романов и красочно расписывал вред, который они наносят женской натуре, падкой до всяких безрассудных поступков.

Появление Стюарта Квинсли немного оживило компанию, графиня тут же усадила юношу рядом с собой и стала спрашивать, отчего он явился так поздно и что могло его так задержать.

– Вы упустили чудесную возможность послушать, как мой сын и мисс Марч поют арию из новой оперы, надеюсь, это послужит вам достаточным наказанием за опоздание.

– Вы правы, ваша светлость, это действительно большая потеря для моего эстетического вкуса, тем более что мне не скоро теперь доведется послушать столь приятное пение, по крайней мере в этом составе, – ответил Стюарт с поклоном в сторону мисс Корделии.

– Что это означает, мистер Квинсли? – тут же осведомилась графиня, а другие дамы отвлеклись от своих занятий, и только Марк, просвещенный уже относительно намерений друга, продолжал полеживать в кресле, чему-то улыбаясь.

– Я должен сообщить вам, ваша светлость, а также и вам, дорогие дамы, что вскорости покину ваше очаровательное общество и направлюсь домой, в Винчестер, где меня ожидает матушка. Мне остается только со всем пылом моей души поблагодарить вас за несказанно любезный прием, оказанный мне всеми членами местного общества. Никогда еще я не гостил у лорда Дримстоуна с такой приятностью, – учтивость юноши не рассеяла разочарование, которое испытала графиня при этих словах.

– Ваш сыновний долг, разумеется, должен быть исполнен так скоро, как этого требуют обстоятельства. Но по вашему обществу здесь будут так скучать… – графиня выразительно посмотрела в сторону Корделии, которая продолжала возиться с кошкой, словно бы не произошло ничего необычного.

– Я также буду глубоко огорчен расставанием, мадам, но матушка настойчиво требует моего присутствия дома по важному делу.

– Я уверена, что она смогла бы обойтись без вас еще некоторое время, а лучшее, что она может сделать, – пожаловать в наши края лично. Я однажды встречалась с вашей матушкой, мистер Квинсли, и нашла ее общество невыразимо приятным.

– Боюсь, миссис Рэдволл, ее приезд в настоящее время не представляется возможным. Дело в том, что сразу же по моему возвращению домой между мной и дочерью наших соседей, мисс Спиритс, будет заключена помолвка, и матушка не хочет долее откладывать это радостное событие.

Графиня, не сдержавшись, охнула, ее примеру тут же громогласно последовали другие дамы, за исключением мисс Марч, которая восприняла известие довольно равнодушно, ведь Марк-то Рэдволл никуда уезжать не собирался.

Графиня засыпала Стюарта вопросами и упреками – как он смел так долго скрывать от друзей столь важную новость? Стюарт отвечал, что родители его и молодой леди сговорились о будущей помолвке еще много лет назад, а сейчас невеста достигла самого благоприятного возраста для вступления в брак, которого так ожидают две семьи.

Мистер Квинсли не стал упоминать о позволении, которое дали родители обоим молодым людям – если до наступления двадцати одного года кто-либо из них изъявит желание вступить в брак по собственному выбору, семьи не станут чинить им в этом никаких препятствий. Еще недавно Стюарт собирался воспользоваться своим правом, но сейчас, пережив неудачное увлечение мисс Браун, решил выполнить взятое некогда на себя обязательство. Он не любил свою невесту, но был привязан к ней по крайней мере не меньше, чем Марк Рэдволл к Дженни, а этого уже вполне довольно для счастливого брака.

Вскоре после своего объяснения Стюарт откланялся, сославшись на необходимость собираться в дорогу, и Марк отправился вместе с другом, чтобы проводить его и пожелать счастья. Оставшиеся гости некоторое время увлеченно обсуждали новость, за исключением графини, перед которой снова возникла опасность в лице ее дорогой мисс Марч.