Ïðîñòî ëþáîâü - Òàììàðà Âåááåð

Он поцеловал меня в щеку, и я смогла лишь кивнуть, не в силах выговорить ни слова

из-за комка в горле.

Затем он приблизился к Келлану, который стоял на почтительном расстоянии от нас и

наблюдал за нашим прощанием. Денни странно глянул на меня через плечо и что-то шепнул

другу. Тот побелел и зыркнул в мою сторону. Денни отступил с серьезной миной и протянул

ему руку. Бледный и чуть сконфуженный, Келлан пожал ее, кивнул и пробормотал что-то. О

чем шла речь? Денни в последний раз обернулся, послал мне воздушный поцелуй и зашагал

к терминалу, покидая меня.

Я потерянно вздохнула, вновь и вновь прокручивая в памяти эту сцену. Внезапно

зазвонил телефон, и я вскочила, чтобы ответить. Волшебный голос Денни заполнил мои

разум и сердце. Мы не виделись всего полдня, а его отсутствие уже стало невыносимым. Он

рассказал, как добрался и где устроился. Я долго не отпускала его уже после того, как он

заявил, что больше не может разговаривать. Наконец Денни сказал, что ему действительно

пора, но он перезвонит мне перед сном. Я недовольно согласилась.

Вечером мне пришлось идти на работу, и я ненавидела каждую секунду, проведенную

в баре. Я могла пропустить звонок Денни, и это причиняло мне физическую боль. Тот не

уточнил, когда выйдет на связь: перед сном – и точка. Но перед чьим сном – его или моим?

Весь вечер я пребывала в раздражении. В итоге я нагрубила Рите, которая крайне

неподобающе высказалась насчет моего нынешнего существования наедине с Келланом. Я

перепутала несколько заказов и даже не потрудилась извиниться перед клиентами. В конце

концов, когда Гриффин схватил меня за задницу, я отвесила ему оплеуху. Впрочем, этот

эпизод мне понравился.

Келлан задержался в баре допоздна и снова подвез меня домой, что было очень мило с

его стороны. Всю дорогу я сидела как на иголках в надежде, что все же не пропустила звонок

Денни, тот не спит и я смогу с ним говорить – хорошо бы часами. Можно устроиться

ночевать на кухне – тогда мы будем болтать, пока я не засну. Я вздохнула. Надо взять себя в

руки.

Келлан улыбнулся, услышав мой вздох:

– Если хочешь позвонить Денни, то я уверен, что он еще не спит.

– Спасибо, что меня целый день возишь.

Он рассмеялся и сказал:

– Кира, мне вовсе не трудно.

Я на секунду задержала на нем свой взгляд, пока мысленно не вернулась в

прощальные объятия Денни.

Телефон зазвонил, едва мы переступили порог. Сияя от восторга, как школьница, я

ответила после первой же трели. Денни знал, что я была на работе, и точно все рассчитал. Я

расслабилась, осознав, что напрасно переживала весь вечер. Денни тоже хотелось меня

услышать. Он так или иначе добился бы этого.

Келлан подошел, улыбнулся и взял трубку:

– Доброй ночи, Денни.

Вернув ее мне, он подмигнул и отправился спать.

Мы с Денни разговаривали и смеялись не один час.

Глава 5

Одна

Первая неделя оказалась самой долгой в моей жизни. Семестр еще не начался, и мне

целыми днями было нечем заняться. Я начала впадать в спячку. Я отмеряла каждую секунду

каждой минуты каждого часа каждого дня.

Келлан, как мог, развлекал меня. Мы болтали за кофе, он пытался учить меня игре на

гитаре (у меня очень плохо получалось), а в итоге вытащил меня на пробежку. Я быстро

невзлюбила Сиэтл – красивый город, спору нет, однако беспощадный к бегунам,

предпочитающим описывать круги по равнине, а не сбивать себе ноги, одолевая холмы. Мне

пришлось остановиться на полпути и повернуть домой. Келлан посмеялся, но предложил

составить мне компанию. Я выбилась из сил и чувствовала себя глупо, а потому шикнула на

него, чтобы он бежал себе дальше, а сама побрела обратно, мечтая упасть на диван.

Когда запасы продуктов истощились, Келлан сходил со мной в магазин. Это была

забавная, но абсолютно несуразная вылазка. Хорошо еще, что у меня не было недостатка во

всяких женских принадлежностях, иначе я умерла бы от стыда. Впрочем, Келлан и так

вогнал меня в краску, когда рассеянно прихватил и бросил в корзину пачку презервативов.

Украдкой оглянувшись с выражением – в том не было сомнений – ужаса на лице, я схватила

эту коробочку и осторожно, словно та могла укусить, вручила ему обратно. Сперва он не

захотел взять ее и лишь насмешливо уставился на меня. Но мимикой и жестами я настаивала

все яростнее, и Келлан в итоге забрал упаковку. Он вернул ее на полку, не уставая

потешаться над моим смущением.

Быстро оправившись от инцидента, я покатила тележку по проходу, а Келлан,

вполголоса подпевая убогим фоновым песенкам (он знал каждую наизусть), наполнял ее, но

только теми товарами, которые я предварительно одобряла. Меня веселило его симпатичное

ухмыляющееся лицо. Мы прошагали полмагазина и вступили в центральный проход, когда

по радио заиграл дуэт. Келлан выжидающе взглянул на меня, приглашая исполнить женскую

партию, и меня бросило в жар. Певица из меня была никудышная.

При виде моего нежелания Келлан расхохотался и затянул свою партию громче,

отступив и жестикулируя так, будто пел мне серенаду. Это был сущий позор: несколько

человек, оказавшихся рядом с нами, откровенно развеселились. Он не обращал на них

внимания и продолжал петь для меня, наблюдая, как краска на моем лице становится все

ярче. Он буквально лучился восторгом при виде моей неловкости.

Келлан простер руки – давай же! – и вскинул брови: он снова хотел, чтобы я

подключилась. Я упрямо помотала головой и шлепнула его по руке, надеясь, что он

прекратит меня позорить. Он хохотнул, схватил меня и крутанул прямо посреди прохода, а

затем оттолкнул, вновь притянул к себе и даже наклонил, ни на секунду не прекращая петь.

Пожилая пара улыбнулась, обходя нас.

Когда он поставил меня на место, я прыснула и сдалась, начав очень тихо выпевать

женскую партию. Келлан ослепительно улыбнулся и только тогда отпустил меня. С

покупками было покончено и с пением тоже. Впоследствии я пела все, что он хотел.

Сопротивляться ему было решительно невозможно.

Желая скоротать время, я нехотя позвонила родителям. Я не собиралась сообщать им,

что Денни бросил их малютку одну в чужом городе, но это каким-то образом всплыло в

разговоре, и мне пришлось выслушать часовой спич на тему «Я так и знала, что от него

добра не жди, давай-ка живо уматывай оттуда домой». Я в тысячный раз повторила, что

остаюсь в Сиэтле и что мне здесь нравится. По крайней мере, будет нравиться, когда

вернется Денни. Я снова и снова заверяла их, что незачем так волноваться из-за меня.

Денни звонил мне по два-три раза на дню – и это были лучшие моменты моей

теперешней жизни. Я постоянно сидела на кухне в ожидании звонка. В конце концов это

стало меня раздражать. Я была сама по себе, и если и пропустила бы звонок, то вполне могла

прожить день без разговоров с Денни. Хорошо, не день – несколько часов. Я старалась не

зацикливаться на этом… но без толку, разумеется, и лелеяла в памяти каждую беседу.

– Эй, крошка!

Я сознавала, что по-идиотски улыбаюсь в трубку, но ничего не могла с собой

поделать. Я соскучилась по его голосу.

– Привет… – Я буквально выдохнула это слово. – Как дела? Не пора ли домой?

Я досадливо поморщилась, понимая, что в точности копирую родителей.

Денни рассмеялся, как будто тоже заметил это:

– У меня все отлично. Устал, конечно, но дела просто блеск. Конца, правда, еще даже

не видно, прости.

В его голосе слышалось искреннее сожаление, и я невольно улыбнулась:

– Да ладно, все в порядке… Я просто безумно скучаю.

Он снова усмехнулся:

– Я тоже соскучился.

Это был ежедневный ритуал. «Не пора ли домой? Я по тебе скучаю. Я тоже скучаю».

До чего же я любила этого дуралея.

– Я собирался быстренько перекусить и отрубиться. А ты что делаешь вечером? – Он

негромко крякнул, словно наконец присел, полностью вымотанный.

– Абсолютно ничего, – вздохнула я, – а Келлан с ребятами сегодня играют в

«Бритвах», так что я буду сидеть тут совсем одна… – Я сообщила об этом тихо, обводя

взглядом дом, внезапно показавшийся мне огромным.

– А ты почему не идешь? – зевнул Денни.

Я в замешательстве уставилась на телефон:

– Куда?

– Ну, с Келланом… Почему не пойдешь их послушать? Хоть какое-то занятие…

Он снова зевнул, и я услышала звук, как будто Денни плюхнулся на кровать.

– Ты устал, наверное? – спросила я.

Мне было совестно удерживать его, но пока я не хотела класть трубку.