Ïðîñòî ëþáîâü - Òàììàðà Âåááåð

Денни настаивал, чтобы я не вставала с ним вместе, раз уж работаю допоздна, но я

любила смотреть на него по утрам. Уходя, он весь сиял. Работа очень нравилась ему, и я

ликовала. У меня было много свободного времени, и вскоре я захотела найти себе какое-

нибудь занятие, хотя и начинала тревожиться насчет учебы, которая должна была начаться

через пару месяцев.

Келлан, похоже, нигде не работал и только играл в группе. Днем или ранним вечером

он мог исчезнуть на несколько часов, чтобы повидаться с ребятами. По будням они

выступали в нескольких барах поменьше, а в «Пите» – каждую пятницу и почти каждую

субботу. Иногда он делал пробежки и даже пару раз звал меня с собой, но мне было

неудобно. Все остальное время он валялся, читал, писал, пел или играл на гитаре. Он сам

стирал, сам готовил и прибирал за собой, не считая вечно разоренной постели. Он был

идеальным соседом.

Я тоже втянулась в рабочий ритм. Мои скудные навыки обслуживания начали

улучшаться. В первую неделю Денни регулярно появлялся у «Пита» после работы, чтобы я

«поупражнялась» на нем. Он заказывал то одно, то другое, стараясь намудрить и проверить,

пойму ли я. Я хохотала, но это помогало. В третий вечер я наконец принесла ему то, что он

хотел, и это было здорово, так как мы уже начали раздражать поваров.

Меня удивила частота, с которой Келлан и его команда наведывались в бар по

будням. Они всегда занимали один и тот же стол, спиной к сцене. Вряд ли их волновало,

свободен ли он. В баре просто знали, что это их стол, и стоило им войти, как чужакам

приходилось решать, остаться ли сидеть с ними или пересесть. В будни работа кипела, но

далеко не так, как на выходных, и, хотя женщины все равно глазели на Келлана, в обычные

дни в баре собирались завсегдатаи и группу оставляли в покое. Как правило. Фанаты всегда

находились. Ребята приходили к «Питу» после репетиции или перед концертом и посещали

бар практически ежедневно.

Их личный стол оказался в моем ведении. В мой второй вечер они прибыли в полном

составе. Я подошла к ним, стиснув зубы. К счастью, с ними был Денни, и наш разговор

упростился. Всем скопом они вселяли в меня панику – особенно после сортирных восторгов,

пока еще свежих в моей памяти. И, как я и предвидела, я позорно тушевалась перед

Гриффином, что доставляло ему несказанное удовольствие.

Я успокоилась на их счет лишь к понедельнику, который последовал за безумным

уик-эндом с толпами людей, пришедших послушать их в пятницу и субботу (там воцарился

такой ад, что я мало что помнила). К несчастью, они к тому времени тоже привыкли ко мне.

Им страшно нравилось меня дразнить – всем, кроме Эвана, который оставался здоровенным

милягой.

И вот, едва они нарисовались, я вздохнула и закатила глаза. Опять двадцать пять.

Эван вошел первым и заключил меня в медвежьи объятия. Я рассмеялась, когда снова смогла

дышать. Мэтт и Гриффин о чем-то спорили, но Гриффин все-таки на ходу изловчился и

шлепнул меня по заднице. Я покачала головой и глянула на Сэма, который не обращал на

этот квартет никакого внимания. Любого другого за такое бы вышвырнули вон из бара, но

эти четверо явно были здесь хозяевами.

Келлан вошел последним – как всегда, воплощенное совершенство. Сегодня он был с

гитарой, которую прихватывал с собой, когда работал над новой вещью. Он кивнул мне с

легкой волшебной улыбкой и сел.

– Как всегда, мальчики? – спросила я, стараясь говорить на манер Дженни, уверенно и

любезно.

– Да, Кира, спасибо, – учтиво ответил за всех Эван.

Гриффин был не так вежлив и одарил меня порочной ухмылкой:

– Конечно, сладкая, без балды.

Он словно знал, до чего меня бесит его хамство, и отличался всякий раз, когда я

оказывалась поблизости. Я проигнорировала его, призвав на помощь всю свою выдержку и

не меняя выражения лица.

Очевидно, я плохо постаралась, и он уловил мое раздражение.

– Ты такая лапочка, Кира. Просто невинная школьница. – Он в откровенном восторге

покачал головой. – Я всего-то и хочу тебя растлить.

Он подмигнул.

Я побледнела и уставилась на него, лишившись дара речи.

Келлан прыснул, не сводя с меня глаз, а Мэтт, сидевший рядом с Гриффином,

фыркнул:

– Дурик, она же с Денни, раз и навсегда. Зуб даю, ты упустил свой шанс.

У меня отвисла челюсть, я в ужасе внимала им. Неужто они и вправду обсуждают

мою девственность прямо передо мной? Я была слишком потрясена, чтобы уйти.

Гриффин повернулся к Мэтту:

– Вот облом… Я мог открыть ей целый мир.

Эван и Келлан захохотали, а Мэтт, с трудом сдерживая смех, возразил:

– Когда это было… чтобы ты открыл женщине… целый мир?

Гриффин ощерился:

– У меня есть навыки… Вы, парни, просто не догадываетесь. Жалоб не было.

– Как и благодарностей, – ухмыльнулся Келлан.

– Пошел на хрен. Я тебе прямо сейчас покажу! Берешь телку…

Он осмотрелся, словно в поисках добровольца, и его взгляд остановился на мне. Я

побледнела еще сильнее и отступила на шаг.

– Не-е-ет! – возопили все они хором, отшатываясь от Гриффина и вскидывая руки,

готовые скрутить его при необходимости.

Поскольку разговор, в моем представлении, перешел все мыслимые границы, я взяла

себя в руки и подумала, что настало время ускользнуть от них. Я двинулась бочком, но

Гриффин продолжал смотреть на меня. Он осклабился, не обращая внимания на общее

веселье.

– Если тебя, Кира, уже лишили девственности… – Он раздраженно зыркнул на своих

дружков. – Уверен, что вручную, какой-нибудь штукой…

Он снова взглянул на меня, и парни захохотали пуще прежнего.

– Если я прав, развлеки нас какой-нибудь шалостью…

Его светлые глаза лучились озорством. Гриффин поиграл штангой, вживленной в его

язык. Вышло весьма чувственно, и я слегка похолодела. У меня не было ни малейшего

желания разбираться с его тупыми запросами.

Я скривилась и повернулась, чтобы уйти.

– Мне надо работать, Гриффин.

– Да ладно тебе, матюгнись разок. Ты, вообще, умеешь ругаться?

Я хотела пройти мимо, но он схватил меня за руку.

Более занятая тем, чтобы высвободиться, чем думая о словах, я вздохнула:

– Да, Гриффин, я умею ругаться.

И немедленно пожалела о сказанном.

– Серьезно? Ну, давай!

Похоже, его искренне позабавила мысль о том, что я могу нахамить не хуже. Эван,

возмущенный такой настырностью, закатил глаза. Мэтт подпер кулаком подбородок и

подался вперед, а Келлан взъерошил волосы и откинулся назад. Оба взирали на меня с

любопытством. Мне стало не по себе под их взглядами.

Я уставилась на Гриффина:

– Черт побери.

Мэтт и Келлан прыснули. Гриффин заправил свои белокурые волосы за уши и надул

губы:

– У-у-у, как нехорошо. Давай теперь по-настоящему.

– Это и есть по-настоящему.

Я хотела лишь одного – вернуться к бару, но очутилась в западне. Теперь Келлан, не

таясь, смеялся над моим смущением, и я все сильнее злилась на него лично.

– Ну же, выдай чего позабористей, что-нибудь простенькое. Как насчет «суки»?

Гриффин дьявольски усмехнулся и скрестил руки на груди.

– Ты еще такое дитя, Гриффин.

Я закатила глаза и посмотрела на Эвана, мысленно умоляя его положить этой беседе

конец, ведь он единственный, кроме меня, тоже испытывал неловкость.

Гриффин рассмеялся, заметив этот призыв:

– Тебе что, и вправду не выговорить?

– Мне незачем.

Не то чтобы я никогда не ругалась – но только мысленно, чтобы никого не задеть.

Впрочем, я не собиралась радовать Гриффина. Можно было просто уйти и покончить с этой

идиотской забавой, но я осталась, так как представила, какой грянет хохот.

Сцепив руки, Гриффин навалился на стол и взмолился:

– Давай! Хоть что-нибудь. Мне все равно – главное, чтобы гадость.

Я помялась, все еще подумывая о бегстве. Может, просто влепить ему пощечину? Это

наверняка отвлечет от меня внимание, но я не знала, как он отреагирует. Я не хотела ни

злить его, ни возбуждать.

Тут вмешался Келлан:

– Однажды она назвала меня сексуальным.

Гриффин чуть не свалился со стула от смеха.

Я уставилась на Келлана, который взирал на меня с невиннейшим видом и воздевал

руки к небу, будто спрашивая: «А что?» Воспользовавшись паузой – теперь уже хохотал весь

стол и даже мой союзник Эван, – я устремилась к бару.

В надежде, что лицо у меня не слишком пылает, я добралась до Риты, которая уже

приготовила всей группе напитки. Я осторожно оглянулась. Гриффин и Мэтт продолжали

потешаться над глупой репликой Келлана. Эван виновато смотрел на меня – что ж, хоть ему