Ïðîñòî ëþáîâü - Òàììàðà Âåááåð

забыть про телевизор в гостиной, Келлан несколько отставал от прогресса. Я и сама не

слишком за ним поспевала – у нас с Денни даже не было мобильников. Келлан, явно

гордившийся своим автомобилем, с улыбкой скользнул за руль. И почему ребята так

прикипают к своим тачкам?

В пути мы молчали, и очень скоро у меня засосало под ложечкой. В первый рабочий

день меня всегда подташнивало. Я смотрела в окно и считала фонари, чтобы отвлечься.

Когда мы подъехали к «Питу» – аккурат после двадцать пятого фонаря, – я вдруг

осознала, что не имею понятия, что мне делать и куда идти. К счастью, хорошенькая

блондинка, которая накануне подавала нам пиво, встретила меня на входе, представилась

Дженни и, махнув Келлану, увела меня по коридору в заднюю комнату напротив туалетов.

Там оказался большой склад: многочисленные полки вдоль одной из стен были

уставлены коробками со спиртным и пивом, салфетками, солью, перцем и прочими

припасами. Возле другой стены стояла пара столов и несколько стульев, а третью занимали

шкафчики для персонала. Дженни вынула для меня из коробки красную футболку «У Пита»,

показала мой шкафчик и журнал учета. В туалете я переоделась, и мне сразу стало чуть-чуть

легче. Внешнее сходство с работниками бара породило во мне чувство общности.

Я немного преувеличила, когда сказала Питу, что работала официанткой. Однажды

летом я подменяла сестру, которая отправилась «на поиски себя», что бы это ни значило. Ее

крошечная закусочная вмещала, дай бог, половину публики, которую в «Пите» обслуживали

за обычный вечер. Мне было немного страшно.

Через несколько минут выйдя из коридора, я увидела Келлана, который потягивал

пиво, облокотившись на стойку. Барменша подалась к нему и пожирала его глазами. Она

переделала свою форменную футболку, снабдив ее непристойным вырезом. Келлан, не

обращая на нее внимания, мимоходом глотнул из своего стакана и улыбнулся, увидев меня.

Я чуть нахмурилась, взглянув на его бокал, и он заметил это.

– Извини. Рита тебя опередила. В следующий раз.

Барменша Рита была блондинкой постарше – впрочем, я сильно сомневалась, что цвет

ее волос натуральный. Ее кожа чуть загрубела, Рита слишком увлекалась автозагаром. Когда-

то, возможно, она была симпатичной, но время не пощадило ее. Однако в собственных

глазах она оставалась красавицей и отчаянно кокетничала. Вечер показал, что она очень

любила свою работу и с удовольствием пересказывала всякие слухи, которыми с ней

делились клиенты. За смену я не однажды краснела, выслушивая эти байки и мысленно

приказывая себе (хоть я и не собиралась) никогда и ни за что не доверяться барменам –

особенно этой.

Весь вечер я по пятам ходила за Дженни, принимавшей заказы. Было немного

неловко, так как большинство клиентов были завсегдатаями и неизменно заказывали одно и

то же. Она подходила к столику и просто спрашивала: «Салют, Билл, тебе как обычно?» Тот

кивал, она улыбалась и шла в бар или кухню передавать заказ, которого я даже не слышала.

Это пугало меня.

Дженни заметила мою тревогу.

– Не волнуйся, освоишься. По будням с постоянными клиентами легко… Они будут с

тобой вежливы. – Она чуть нахмурилась. – Ну, большинство, а с остальными я помогу.

Она дружески улыбнулась, и я была очень признательна ей за любезность. Ее

наружность полностью отражала характер. Она была, как говорится, словно нераскрывшийся

бутон: миниатюрная, с шелковистыми струящимися светлыми волосами, светло-голубыми

глазами и формами ровно такими, чтобы привлечь внимание некоторых клиентов. Но я не

могла к ней ревновать: Дженни была слишком мила. К тому же я моментально

почувствовала, что между нами установилась связь.

В какой-то момент Келлан нарисовался передо мной и дал мне на чай за выпивку,

которой я ему не подавала. Он виновато улыбнулся, извиняясь за свой вынужденный уход.

– У меня концерт в другом баре. – Он указал большим пальцем через плечо. – Надо

встретить ребят, помочь им с аппаратурой.

– Спасибо огромное, что подвез.

Я чмокнула его в щеку и почему-то покраснела, а Рита озадаченно вскинула брови.

Келлан улыбнулся, пробормотал что-то насчет пустяков и вскоре покинул бар.

Позже зашел Денни – взглянуть, как у меня дела. Он обнял меня и расцеловал к

восторгу Риты, которая, как я сочла, взирала на него довольно нахально. Но Денни

задержался лишь на минутку. Он получил проект, над которым спешил поработать дома. Он

неистово ликовал и заразил меня своей радостью. Впервые с тех пор, как он уехал, я

улыбалась во весь рот.

Помимо наблюдения за Дженни, мне приходилось заниматься уборкой. Я потратила

много времени на протирку столов, мытье стаканов и помощь на кухне, а стоило веселью

пойти на убыль – и на очистку стен туалета от граффити. Пит выдал мне серую краску и

маленькую кисть. Рита велела сообщить ей, если найдется что-нибудь смачное. Дженни с

улыбкой пожелала мне удачи, и я вздохнула.

Я начала с женского туалета, решив, что там будет приличнее, тем более что в

мужской мне идти совсем не хотелось. Все три кабинки были исписаны снаружи и изнутри

ручками и маркерами. Я снова вздохнула и помечтала о валике – дело грозило затянуться.

Некоторые надписи были вполне безобидны: «Я люблю Криса», «А. М. + Т. Л.»,

«Здесь была Сара», «Люблю навеки», «Ненавижу водку», «Иди домой, ты пьяна» (эта меня

рассмешила). Но многие оказались не столь невинны: «Хочу трахаться», «Хочу

перепихнуться вечерком, мой парень в этом знает толк». Иногда попадалась нецензурщина.

А в некоторых надписях говорилось о людях, уже знакомых мне: «От Сэма я вся теку», «Я

люблю Дженни» (гм, это был женский туалет), «Рита – шлюха» (я прыснула – не иначе тот

самый смак, которого ей хотелось).

И наконец, масса слов, посвященных рок-группе. Сперва я удивилась, но после

решила, что это объяснимо, коль скоро они так часто здесь играют и выглядят так

привлекательно.

Самые откровенные фразы были посвящены Гриффину. Я даже не смогла прочесть их

полностью. Красная как рак, я поскорее закрасила слова, в которых выражались всяческие

намерения в его адрес и желание ему отдаться. Имелось даже крайне живописное

изображение полового акта с ним, настолько нелепое и грубое, что я встревожилась, не

застрянет ли оно в моей памяти. Со вздохом я поняла, что непременно вспыхну, как только

увижу Гриффина. Ему, небось, это понравится.

Надписи, относившиеся к Мэтту и Эвану, были более сдержанными. Девицы

восхищались Эваном: «Я люблю его, я хочу его. Эван, женись на мне». Про Мэтта писали:

«Черт, он крутой, я дам ему хоть сейчас», «Мэтт меня заводит».

Но большая часть граффити была, конечно, посвящена Келлану, начиная с милого

«Келлан меня любит», «Келлан навеки, будущая миссис Кайл» и заканчивая уже не таким

милым. Келлан явно знал, о чем говорит, когда заявил, что женщины реагировали на его

сексуальность. Высказывания были весьма откровенны – почти как те, что касались

Гриффина, – и сообщали миру о вещах, которые девушки хотели бы с ним проделать. Были

надписи и от женщин, которые, похоже, успели познакомиться с ним ближе. Правду они

говорили или нет, но их фразы являлись наиболее бесстыдными: «Келлан лизал мне…» (я

закрасила продолжение, где пояснялось, что именно он лизал), «Я отсосала у Келлана…»

(стоп, не хочу ничего знать), «Хочешь отдохнуть – позвони…» (я захлопала глазами – да тут

наш телефон! – и немедленно закрасила номер), «Келлан вставил свой…». Так, об этом я и

вовсе не стала читать. Мне уже были обеспечены кошмары с участием Гриффина, а потому

совершенно не хотелось, чтобы к нему присоединился и наш сосед по квартире.

Покончив с дамской комнатой, я отправилась в мужской туалет, больше не переживая

на этот счет. Хуже, чем у девушек, там быть не могло.

Дженни любезно подвезла меня домой. Я вошла на цыпочках, но Денни все равно

проснулся. Он терпеливо выслушал мой отчет о первом дне, а затем битый час

разглагольствовал о своем. Он был на седьмом небе от счастья, как и я – от радости за него.

* * *

Денни, Келлан и я быстро наладили общий быт. Келлан почти всегда вставал первым,

и, когда я наконец приползала в кухню, там меня уже ждал свежий кофе. Денни шел в душ, а

мы сидели и болтали о всякой чепухе.

Денни настаивал, чтобы я не вставала с ним вместе, раз уж работаю допоздна, но я