o bdf4013bc3250c39 - User

валялись обрезки тканей и кожи и почему-то пахло парикмахерской.

В ответ на вопросительный взгляд Зины профессор пояснил:

- Здесь еще и подстричься можно. Модно и недорого. Хотите?

- Подумаю, - скромно ответила Зина.

Профессора и его спутницу встретил невысокий пожилой человек с гладко

зачесанными назад волосами цвета «баклажан».

«Вот диво-то! – опешила Зина. – А я думала, что так только женщины

красятся!»

- Евгений Ипатьевич, - поздоровался с модельером, Швец. - Вот этой

очаровательной девушке надо пошить что-нибудь модное. Она сама вам

скажет, что ей хочется.

- С удовольствием, Константин Генрихович, - слегка поклонился модельер и с

улыбкой обратился к Зине:

- Что хотите?

- Не знаю, видели ли вы платья Нормы Камали,6 - неуверенно начала Зина, вспомнив имя известного модельера, вычитанное в «Журнале мод». Вообще-

то она изо всех сил старалась показаться сведущей и произвести должное

впечатление, в то время как сама тряслась от страха.

- Конечно, - снисходительно улыбнулся закройщик. – Вам какой фасон –

спортивный, романтический?

- Такой… трикотажный… с большими подплечиками… - запиналась Зина,

опасаясь, чтобы закройщик не углублял тему, в которой она была профаном.

6 Норма Камали (Норма Арраэс, родилась в 1945 году) — американский дизайнер одежды.

72

- Понимаю, - все так же улыбаясь, ответил модельер. – Фасон, соединяющий, скажем так, спортивные и романтические мотивы в стиле ретро? Я вас

правильно понял? – и он быстрыми, уверенными движениями набросал на

ватмане, прикрепленном к верстаку, силуэт платья.

- Да-да, именно такой фасон, - согласилась Зина. Она сейчас согласилась бы

на что угодно, лишь бы прекратилась эта пытка, и тем приятнее было то, что

модельер понял ее с полуслова.

- Какого цвета?

- Темно-вишневого.

- Пройдите к свету, я сниму мерку, - Евгений Ипатьевич пригласил Зину в

большую, щедро залитую солнцем комнату и сноровисто начал елозить по

ней гибким метром, записывая промеры в блокнотик. Иногда его быстрые

пальцы едва касались Зининого тела, и девушка невольно вздрагивала – так

неожиданны были ей прикосновения чужого мужчины к ее спине, груди,

животу.

- Вот и все, готово, - сказал модельер, приветливо улыбаясь красивыми,

ровными зубами.

- Так быстро? – поразилась Зина.

- Смею вас уверить, что платье будет готово еще быстрее, - поклонился

Евгений Ипатьевич. – То есть фигурально выражаясь.

- Это… недорого? – поинтересовалась Зина.

- Евгений Ипатьевич с нас дорого не возьмет, - поспешил успокоить ее Швец.

– А платье действительно будет готово очень быстро. Когда нам прийти,

Евгений Ипатьевич?

- Сейчас, - модельер взглянул на часы, - половина второго.– Значит, где-то без

четверти пять, устроит?

73

- Вполне, - кивнул профессор, и они с Зиной вышли к лифту.

- Как он точен! – вырвалось у девушки.

- Профессионал, - ответил со значением Константин Генрихович. – Не хотите

до назначенного времени съездить в деканат?

- Зачем? Ведь распределения еще не было, - удивилась Зина.

- Да я не про распределение, - улыбнулся Константин Генрихович. – Я про

себя скорее. Надо подать прошение о вас.

- Прошение? – Зина по-прежнему ничего не понимала.

- Ну понимаете, - благосклонно пояснял профессор. – Чтобы вас оставили на

кафедре, нужно мое ходатайство. Вот и я хотел заехать в деканат и подать

такое ходатайство.

- А от меня что требуется?

- Ровным счетом ничего. Просто подождать меня в машине. Или, если хотите, подниметесь со мной. Впрочем, это вовсе не обязательно, вас и так все

прекрасно знают. С лучшей стороны, между прочим.

Зина покраснела и промолвила:

- Спасибо вам, Константин Генрихович, большое. Не знаю, как и благодарить

вас. Я пока еще не зарабатываю…

- Ну, а вот это бросьте, - перебил ее Швец. – Ни к чему, знаете ли, меня

обижать. Я от чистого сердца желаю вам интересной, достойной жизни и

счастья.

- За что же, Константин Генрихович? – тихо спросила Зина.

- За головку вашу умную, за характер упорный, творческий. Это самое первое

и простое, что просится на язык умудренному профессору, пожалуй, впервые

74

на своем научном веку до такой степени ошеломленному достижениями

своей ученицы.

И они поехали в институт. Пока профессор оформлял документы, Зина ждала

его в машине. Вспоминала все случившееся за минувшие два дня и никак не

могла поверить в перспективы, которые сулил ей Швец. Но верить хотелось, и Зина, закрыв глаза, постаралась представить многолюдные студенческие

аудитории, внимающие каждому ее слову, и себя, молодую и красивую, на

кафедре престижного вуза. Пыталась – и не могла: она никак не могла

предположить, что ее, вчерашнюю выпускницу, по сути студентку, будут

слушать ее сверстники, такие же двадцатидвухлетние парни и девушки, как

она сама. Да и что такого особенного она может им передать?

«Нет, вряд ли, конечно, мне сразу доверят преподавать на старших курсах, -

успокаивала она себя. – Для начала, видимо, поручат вести семинары по

введению в литературоведение для первокурсников. Это уже проще, как-

никак за плечами защищенный диплом по теории литературы. Да и

Константин Генрихович наверняка поможет, даст необходимые пособия,

посоветует, с чего начать. Так что ничего страшного!»

Зина открыла глаза и увидела спешащего к машине Швеца. Он широко

улыбался и еще издали помахивал какой-то папкой в руке.

- Декан одобрил мое ходатайство, - сообщил он, усаживаясь на водительское

кресло. – Теперь отнести его к ректору, и через пару недель можно ждать

результата.

- А если ректор… - начала и запнулась Зина.

- Пустяки, - поспешил успокоить ее Константин Генрихович. – Роман

Гаврилович, мне кажется, хорошо ко мне относится. По крайней мере,

надеюсь, что хорошо. Так что, тьфу-тьфу, - он постучал по пластиковой

приборной панели, - считайте, что дело выгорело. Ну что, едем?

75

- Прямо сейчас? – вздрогнула Зина. Перспектива оказаться в роскошном

ресторане ее, никогда не бывавшую даже в кафе, очень пугала.

- А почему бы нет? – улыбнулся профессор. – Рестораны работают с

двенадцати. Или вы предпочитаете вечером, когда музыка и многолюдно?

- Нет-нет, - выпалила она. – Давайте уж сейчас.

- Точно? – Константин Генрихович мягко, подбадривающее улыбался и

выжидающе смотрел на нее.

- Точно! – категорически выпалила она и попыталась тоже улыбнуться, но

улыбка вышла неловкая, и Зина покраснела и отвернулась к окну.

- Мне понятно ваше смятение, но смею вас уверить, что в данном случае оно

совершенно не адекватно ситуации. Мы с вами выберем отдельный столик,

где-нибудь у окна. Будем смотреть на Арбат и спокойно беседовать. Если я

вам, конечно, не надоел за время учебы, - и он еще раз обворожительно

улыбнулся.

- Не надоели, Константин Генрихович, - оправившись, наконец, от смущения, ответила Зина и тоже улыбнулась.

- Вот и прекрасно, - кивнул Швец и включил зажигание. – Столик я уже

заказал. Вы какую кухню любите?

- То есть? – не поняла Зина.

- Ну, кухню каких стран – арабскую, узбекскую, итальянскую, французскую?

Надо было что-то отвечать, но Зина чувствовала, что все мысли покинули ее.

Котлеты на пару да окрошка на кефире – вот, пожалуй, все деликатесы,

которые ей довелось отведать в родительском доме. Боясь, что покраснеет

еще гуще, Зина брякнула первое, что пришло в голову:

- Я предпочитаю русскую, - и действительно покраснела.

76

Швец, кажется, совсем не заметил очередного смущения девушки и даже

поддержал ее:

- Мы с вами солидарны. Ничего вкуснее настоящего холодца и добрых котлет

по-киевски я тоже не едал. Добавим сюда что-нибудь из салатного ряда – у

них это превосходно. Как насчет напитков?

Из книг и по рассказам однокурсников Зина знала, что в ресторанах принято

пить крепкие напитки, но сейчас, после вопроса Швеца, перед ней вдруг

отчетливо встал покойный отец, как всегда, пьяный и грубый. Он посмотрел в

глаза дочери, хотел что-то сказать, но не смог, а только икнул и смачно

сплюнул в сторону. Это видение не посещало Зину уже давно, и она невольно

вздрогнула. Профессор, хотя и смотрел на дорогу, успел заметить это

движение собеседницы. Однако причина такой реакции осталась ему не

понятной, и он первым делом подумал, что как-то неловко обидел девушку.

Тем более что она молчала, опустив глаза на свою сумочку, лежавшую на ее

коленях.

- Если хотите, можем ограничиться соками. Квас у них неплохой, - осторожно

сказал он, пытаясь снять напряженную паузу.

- А что есть в ресторанах? – Зина резко подняла голову, но смотрела не на

профессора, а на дорогу. – Я имею в виду - из крепких напитков?