Календарь преступлений - Эллери Квин

— Не могу выразить, как я был рад получить от тебя весточку, Марк, — сказал старый джентльмен, подпрыгивая на сиденье. — Я чувствовал себя подлецом из-за того, что так долго не писал вашей матери. Приятно будет снова повидать Кору.

— В аду! — прокричал Марк Хэггард, скользя по льду, образовавшемуся после недавнего снегопада.

— Что-что, Марк?

— Ма в аду!

— Очень сожалею, — смущенно произнес инспектор. — А когда…

— Два года назад.

— Но Кора никак не могла попасть в ад!

Марк расхохотался:

— Вы ее не знали. Вы не знаете никого из нас.

— Конечно, люди меняются, — вздохнул инспектор и продолжал, пытаясь сохранить беспечный тон: — Помню, Марк, когда твой отец ушел из полиции, твоя мать была против этого. Но думаю, ему ударили в голову деньги, которые он унаследовал.

— По-вашему, инспектор, до того его голова была другой? Он всегда был чокнутым. Мы все чокнутые.

Эллери это показалось весьма мудрым замечанием.

— Еще далеко ехать? — с отчаянием в голосе спросил старый джентльмен.

— Я уже вся промокла, — пожаловалась Никки.

— Швырялся деньгами как маньяк, — сердито продолжал Марк Хэггард, как будто тема разговора не менялась. — Тоже мне, великий коллекционер! Кем он себя считал — Розенбахом?[33]

— Он коллекционировал книги? — с внезапным интересом осведомился Эллери.

— Отец? Да он едва умел читать! Собирал все, что относится к играм, — старые колеса от рулетки, средневековые игральные карты, древние кости. Заполнил хламом всю оружейную комнату… Держись на своей стороне дороги, ты…….!

— Звучит как вполне безобидное хобби, — дрожащим голосом сказала Никки.

Встречная машина скрылась в ночи. Молния осветила лицо Хэггарда, и Никки закрыла глаза.

— Безобидное? — фыркнул Марк. — В нашей семейке нет ничего безобидного. Включая чертову хибару, которую папаша унаследовал от дяди Джонаса.

— Очевидно, — заметила Никки, не открывая глаз, — вы живете в доме с привидениями, мистер Хэггард?

— Да! — радостно отозвался мистер Хэггард.

Никки взвизгнула. Но это оказалась всего лишь ледяная капля, скользнувшая по ее шее.

— И там есть знакомые мне призраки? — спросил инспектор.

— Призрак нераскрытого убийства.

— Убийства?

— Нераскрытого? — переспросил Эллери.

— В доме тогда проживала семья из пяти человек, — усмехнулся их шофер. — Отец, мать и трое взрослых детей. Два сына увлекались охотой, и у них был целый арсенал. Однажды ночью в оружейной обнаружили труп отца. Он был застрелен. Судя по уликам, самоубийство и преступление, совершенное посторонним, исключались полностью. Той ночью убийца находился в доме, а там не было никого, кроме матери и трех взрослых детей. Здорово, а?

Эллери что-то промычал.

— Лучше потакайте ему! — шепнула Никки.

— Марк все это выдумал, — добродушно сказал инспектор Квин. — Слушай, Марк, я промок до костей. Ты что, потерял дорогу?

Хэггард снова расхохотался, но смех сменился руганью, когда он объезжал очередную машину. Эллери поежился.

— Самое интересное — никто так и не заподозрил, что отца убили. Даже полиция.

— Видишь? — весело сказал инспектор. — Это всего лишь сказка.

— Тогда каким же образом удалось скрыть убийство? — спросил Эллери.

— Самым простым. Один из сыновей был врачом, а другой — владельцем похоронного бюро. Врач выписал фальшивое свидетельство о смерти, а гробовщик приготовил тело к похоронам. — Хохот Хэггарда смешался с шумом дождя и раскатами грома. — Поэтому убийство так и не раскрыли. И не раскроют, если кому-нибудь не удастся разобраться в трех ключах к разгадке.

— Значит, ключи все-таки были?

— Это зашло слишком далеко, — резко сказал инспектор. — Ты уверен, Марк, что не ездишь по кругу? — Он посмотрел в окошко, но вид там был такой, словно они переправлялись через Стикс.[34]

— Что это за ключи, Марк?

— Эллери! — простонала Никки.

— Первый — пуля из револьвера 38-го калибра, которая убила отца. В оружейной было два таких револьвера — это второй ключ.

— Баллистическая экспертиза… — пробормотал инспектор.

— Нет, — усмехнулся Марк Хэггард. — Пуля прошла навылет и расплющилась о кладку камина. А оба револьвера чистили после убийства.

— А третий ключ?

— Он в вашем вкусе, Эллери. Его нашли сыновья в руке отца.

— Что же это было?

— Пара игральных костей — притом очень знаменитых. — Хэггард опять захохотал.

— Когда, вы сказали, все это произошло, Марк? — спросил Эллери.

— Я не говорил, но это произошло десять лет назад.

— Десять… — Инспектор с трудом сдержался.

— Вы бы хотели взглянуть на револьвер и кости?

— А они у вас?

— Ага, — ответил Марк. — Дома, в деревянной коробке.

— Это уже черт знает что! — взорвался инспектор. — Прекрати эти бесконечные повороты, Марк, или вези нас назад на станцию!

Марк Хэггард снова засмеялся. При свете молнии они на миг увидели его выпученные глаза, синеватую кожу под черной щетиной, беспокойные руки, лежащие на руле.

Эллери услышал, как застучали зубы Никки.

— М-мистер Хэггард, — заикаясь, спросила она, — чем вы и ваш б-брат з-зарабатываете на жизнь?

— Трейси — врач, — прокричал Марк, — а я — владелец похоронного бюро!

Автомобиль резко затормозил, отчего пассажиров бросило вперед. Марк Хэггард спрыгнул в темноту, откуда вскоре донесся его голос:

— Выходите — приехали! — Казалось, какой-то демон командовал пассажирами для развлечения.

Таким было начало этой исторической ночи. Из всего дома они смогли разглядеть только скрипящее под ногами крыльцо. Испуганная Никки повисла на Эллери. Правый кулак Марка Хэггарда заколотил в невидимую дверь.

— Открывай, Мальвина, черт бы тебя побрал! Почему ты заперла дверь?

Существо в белом халате, ниспадающем складками, держало в левой руке свечу в черном подсвечнике. Никки хихикнула, пробормотав о статуе Свободы, ставшей левшой. Лицо существа было еще белее халата. Живыми казались только пронизывающие собеседника насквозь глаза.

— Хорошо, что ты вернулся, Марк, — заговорила женщина абсолютно безжизненным голосом. — Свет погас, а горячая вспышка следует за мной по всему дому и обжигает меня. Почему нет света?

— Горячая… что? — пробормотал инспектор. Хэггард щелкнул выключателем.

— Авария в электропроводке.

— Она обжигает, Марк, — повторила его сестра.

— Мальвина, у нас гости. Дай мне свечу. Я принесу пару фонарей. — Правая рука Марка Хэггарда ухватилась за подсвечник, и пламя метнулось в сторону, оставив гостей в темноте с женщиной в белом халате.

— Ты ведь помнишь меня, Мальвина? — Казалось, инспектор обращается к ребенку. — Я друг твоего отца — Ричард Квин.

— Нет. — После этого нечеловеческого звука воцарилось молчание. Дрожа от холода и сырости, гости ждали в темноте со своими чемоданами возвращения Марка Хэггарда.

Наконец он появился вне себя от ярости.

— Ни света, ни тепла, ни обеда! Трейси ушел по вызову, прислуга где-то шляется… Мальвина! Где, черт возьми, Бесси и Коннорс?

— Ушли. Они хотели убить меня, но я погналась за ними с кухонным ножом, и они убежали. А Трейси тоже ушел. Мой родной брат — врач, но его не беспокоит, что меня обжигают горячие вспышки. — Послышалось жуткое сопение, и они поняли, что существо плачет.

Марк сунул в руку Эллери фонарик и взмахнул своим собственным, осветив голый пол, темную мебель и плачущую сестру.

— Прекрати, не то у тебя начнется очередной припадок! — Припадок, очевидно, уже начался, так как Мальвина с визгом корчилась на полу. — Чтоб тебя… Если бы Трейси не ушел… Нет-нет, я сам с ней справлюсь. Поднимайтесь в ваши комнаты. В кухне найдете хлеб и банку сардин…

— Не могу даже подумать о еде, — проворчал инспектор Квин. — Переоденусь в сухое и лягу спать.

Но Хэггард уже убежал, неся сестру на руках. Луч его фонарика описывал бешеные параболы в темноте.

— Нам лучше переодеться, отдохнуть и поскорее убраться отсюда, — сказал инспектор.

— Почему бы не убраться сразу? — предложила Никки. — Иногда мне очень нравится ходить в мокром, и я ничуть не устала. Если мы сможем вызвать такси…

— В то время как тайна убийства десятилетней давности витает в доме, моля о раскрытии? — Эллери устремил взгляд на черную дыру лестницы. — Я остаюсь на уик-энд.

Инспектор Квин растянулся на одной из двух холодных кроватей, а Никки хныкала в соседней комнате — она обещала устроить истерику, услышав предложение закрыть дверь между спальнями ради соблюдения приличий. Внезапно дверь мужской спальни распахнулась, и в нее ворвался луч света. Никки взвизгнула, инспектор подскочил на кровати, а Эллери уронил ботинок.