Календарь преступлений - Эллери Квин

— Похоже на человека с золотым зубом, — с сомнением промолвила Никки.

— А я думаю, это Винс! — возбужденно воскликнул Майкл.

— Это может быть и тот, и другой, — проворчал инспектор. — Зигги постарался улучшить свой английский, или же Винс намеренно использовал небрежный слог. Отличная работа, сынок. Мы будем там, и…

— Ну нет!

— То есть как это?

— Помни об иске на несколько миллионов.

Инспектор стиснул зубы.

— Кроме того, — продолжал Эллери, — я дал миссис ван Дом слово джентльмена, что ни одного полицейского не будет на вечернем свидании.

— Эллери! — простонал старик.

— С другой стороны, я не полисмен и не официальный детектив, не так ли? И Майкл тоже. А тем более Никки.

— Эллери!

— Майкл, вы не кажетесь довольным.

— Довольным! Сегодня 15 марта, — сквозь зубы процедил Магун. — Эта крыса не покажется до восьми вечера, а срок подачи деклараций истекает в полночь. Он еще удивляется, что я не выгляжу довольным!

— Ничего, Майкл, — успокоил его Эллери. — У нас останется четыре часа.

— Схватить за шкирку эту вонючку, узнать, где он спрятал мои документы, найти их, закончить работу с декларацией, отправить ее по почте — и все это от восьми до двенадцати!

— Можете считать, что декларация уже в сумке почтальона, — заверил его Эллери.

Но пророчества — рискованное занятие.

Без двенадцати минут восемь вечера 15 марта высокая, полная женщина в черной шляпе с пурпурной вуалью и с красным пакетом в левой руке появилась в дверях южного зала ожидания вокзала Пенсильвания.

Миссис Клемента ван Свикен ван Дом обозревала своих соотечественников. Черты ее лица выражали возбуждение. «Так вот как выглядит Народ», — казалось, говорили они.

Народ смущенно взирал на миссис ван Дом, которая царственно проплыла к ближайшей скамейке. Негр-солдат подвинулся, освобождая ей место. На другом конце скамейки молодая мама перепеленывала орущего младенца. Глубоко вздохнув, миссис ван Дом опустилась на скамейку и застыла как вкопанная. Ее лицо покрылось румянцем.

Без двенадцати минут десять она все еще сидела на прежнем месте. Теперь ее соседями были старик без галстука и с бумажной сумкой и девушка в норковом манто и без шляпы, курящая сигарету.

Три наблюдателя обменялись взглядами поверх газет.

— Он не мог нас заметить, Эллери, — пробормотал Майкл.

— Не мог, — согласился Эллери. — Если только он не был здесь в шесть часов и не видел, как мы вошли. В том месте, где мы сидим, нас нельзя заметить, входя в зал ожидания, поэтому я его и выбрал.

— Но мы должны были заметить его, — сказала Никки.

— Вот именно. — Эллери поднялся. — Либо нас одурачили, либо он передумал в последний момент.

— А что делать с миссис ван Дом? — спросила Никки.

— Оставим ее вдыхать запахи Америки, — ответил Эллери. — Это ей на пользу. Пошли.

— Моя декларация! — простонал Майкл Магун.

Первыми людьми, которых они увидели, войдя в приемную инспектора Квина в Главном полицейском управлении, были Леонардо Винс и Джек Зигги.

— Эллери… — начала Никки, но умолкла, взглянув на лицо инспектора.

— Вот человек, которого заинтересует ваша история, мистер Винс, — добродушно сказал старик. — Кстати, сынок, ты хорошо пообедал?

— Ужасно. Сплошное разочарование.

— В этих меню трудно разобраться, верно? Так вот, в половине восьмого мистер Винс явился в управление. Мистер Винс, расскажите моему сыну то, что рассказали мне.

— Я занимался живописью дома, — устало начал Винс. — Без четверти семь зазвонил телефон. Звонили из «Вестерн Юнион» — они прочитали мне телеграмму: «Хочу заказать вам портрет дочери. Уезжаю из города вечером, но у меня есть несколько минут, чтобы все обсудить с вами перед отходом поезда. Встретимся в восемь вечера в южном зале ожидания вокзала Пенсильвания. Я буду в черной шляпе с пурпурной вуалью и красным пакетом в руке».

— Подписано: «Клемента ван Свикен ван Дом», — закончил инспектор Квин.

— А вы… — начал Эллери.

— Ну конечно, маэстро, — прервал сержант Вели. — Я уже получил в телеграфной конторе копию телеграммы. Текст был передан по телефону во второй половине дня. Кто звонил, они не знают. Им велели доставить телеграмму или сообщить адресату текст без четверти семь.

Обернувшись к художнику, Эллери вежливо осведомился:

— Почему же вы не пошли на встречу, мистер Винс?

Художник усмехнулся, обнажив зубы, похожие на деревянные:

— С малышом Леонардо этот номер не пройдет. Когда человека в этом мире преследуют столько, сколько преследовали меня, у него развивается животный инстинкт в отношении опасности. Богатый заказчик снизошел до меня как раз в тот день, когда я стал подозреваемым в убийстве? Ха-ха! Я отправился прямиком к инспектору Квину.

— И с тех пор он находится здесь, — сухо добавил инспектор.

— Не могу выставить его из офиса, — пожаловался сержант.

— Здесь так уютно и безопасно, — осклабился Винс.

— А мистер Джек Зигги? — внезапно спросил Эллери.

Маленький букмекер вздрогнул.

— Это клевета, — заявил он. — Я не знаю…

— Вы ничего не знаете, — кивнул инспектор. — Мистера Джека Зигги задержали в половине восьмого во время обычной облавы в большом притоне букмекеров на углу Тридцать четвертой улицы и Восьмой авеню.

— Когда ребята увидели, кого они схватили, — злобно добавил Вели, — то притащили его прямо сюда.

— Где он составил компанию мистеру Винсу. Оставайтесь здесь, Вели, и развлекайте этих джентльменов. Мы идем ко мне в кабинет.

— Моя декларация… — пробормотал Майкл Магун.

— План преступления кажется мне весьма ловким, — сказал инспектор, закидывая ноги на стол. — Наш человек — Винс. У него есть голова на плечах, и он понимает, что мы связываем кражу с убийством. Возможно, он понял это, потому что мы не обращались с Майклом как с одним из подозреваемых. И Винс решает обеспечить свою безопасность.

— Он посылает эту записку миссис ван Дом, — подхватила Никки, — назначая ей встречу на вокзале Пенсильвания, а сегодня телеграфирует самому себе, назначая такое же свидание!

— И конечно, тут же бежит ко мне, — кивнул инспектор. — Результат? Он — невинный человек, которому старались приписать кражу, попытку вымогательства и убийство.

— Но тогда, — возразил Майкл, — каким же образом он собирался шантажировать миссис ван Дом? Я думал, что целью преступника было именно это.

— Винс хитер, Майкл, — ответил инспектор. — Поняв, что его первоначальный план терпит неудачу, он решает замести следы. Как тебе эта теория, Эллери?

— Приемлемая, но слишком путаная. — Эллери нахмурился. — Есть альтернативная теория, которая гораздо проще. Мистер Джек Зигги, чувствуя опасность, решает подсунуть нам невинную жертву. Он отправляет записку миссис ван Дом, а потом телеграмму Винсу.

— Возможно, до него дошел слух об облаве, — воскликнула Никки, — и он нарочно отправился в этот притон, чтобы его задержали до восьми часов — времени свидания на вокзале! Если Винс встретится с миссис ван Дом, когда Зигги будет арестован по пустяковому обвинению…

— Что плохого в этой теории, папа?

— Ничего, — проворчал инспектор. — Две теории. Почему они никогда не возникают в единственном числе?

— Моя налоговая декларация, — заныл Майкл. — Хоть кого-нибудь она волнует? Посмотрите на часы!

— Двумя теориями это дело не ограничивается, папа, — рассеянно произнес Эллери. — Я могу придумать еще минимум две, которые удовлетворят меня гораздо больше. Беда в том… — Он внезапно умолк и уставился на ноги отца.

— В чем дело? — спросил инспектор, также глядя на свои ноги. — У меня дырка в ботинке?

— Портфель, на который ты положил ноги, — сказал Эллери.

— Что-что?

— Это мой портфель, — вмешался Майкл. — Помнишь, Эллери, тот, который я принес, когда приходил к тебе…

— Погодите минуту, Майкл, — остановил его Эллери. — Мне пришло в голову, что я ни разу не обследовал этот портфель в офисе, когда мы нашли мертвую миссис Карсон… Папа, могу я его осмотреть?

— Конечно. Но он тебе ничего не скажет.

— Эту газету засунул сюда вор? — спросил Эллери, вытаскивая из портфеля мятый номер «Нью-Йорк таймс».

— Дай-ка взглянуть, — попросил Майкл. — Да. Я помню, что она была разорвана над буквой «Т».

— Вы уверены, Майкл?

— Конечно!

— Что вы так сосредоточенно рассматриваете? — фыркнула Никки, заглядывая за плечо Эллери. — Это просто экземпляр вчерашней «Нью-Йорк таймс».

— И на нем нет отпечатков пальцев, поддающихся идентификации, — добавил инспектор.

— Ну, скажите нам, что вы сделали ошеломляющий вывод!