Пятая авеню - Кристофер Смит

– Я теряю в весе, Луис. И у меня стул с кровью.

Он отвез ее в больницу. Врач был грубым, холодным и откровенным. Осмотрев Катерин, он отвел Луиса в сторону.

– У твоей матери дырки в костях, – сказал он. – У нее рак. Его не вылечить. Ей потребуется госпитализация, но лишь для того, чтобы обеспечить ей хоть какие-то удобства. Но это будет дорого. У вас есть страховка?

– Страховки у нас нет, – ответил Луис, глядя в глаза врача твердым взглядом. – Но у нас есть деньги, так что лечите ее как положено.

Его жизнь превратилась в ад. Времена были нелегкими, больницы были переполнены. Мать поместили в палату с тремя другими женщинами, все они цеплялась за жизнь из последних сил, но жизнь упрямо вытекала из них. Луис не мог забыть тех дней, когда мать лежала в больнице, – он трудился на трех работах, и только поэтому мог оплачивать счета, да и то на пределе возможного. Он практически не спал, для того чтобы проводить время с женщиной, которая уже перестала походить на его мать, держать ее за руку – он знал, что она боится смерти и тоскует по мужу.

Он помнил нескончаемый поток специалистов, вводящих один яд за другим в ее тело, которое и без того было смертельно отравлено. Он видел, что мать уходит от него. Ее кожа постепенно становилась слишком большой для ее тела. Житейский опыт, полученный в этот период, закалил Луиса. Заставил его по-иному смотреть на вещи.

В конце первой недели пребывания в больнице Катерин, ослабленная химиотерапией, разрушающей ее организм, протянула руку и положила ладонь на колено сына. Ее голос звучал необычно сильно, глаза горели решимостью, говорила она спокойно и отчетливо:

– Я знаю, о чем ты думаешь, – обратилась она к Луису. – Но школу ты не бросишь. Об этом я и слышать не хочу.

– Мама…

– Выслушай меня, Луис. Если ты не добьешься успеха, считай, что моя жизнь прошла впустую. Бог дал тебе эту стипендию, а мне – этот рак. Он возьмет меня, но Он не отнимет у тебя эту стипендию. Осенью иди в школу. Ты добьешься успеха.

– Но счета…

– …сами позаботятся о себе.

Ее лицо смягчилось. Глаза были затуманены лекарствами, и теперь их цвет казался таким же серым, как цвет четырех окружавших их стен.

– Неужели ты не видишь? – спросила она, сжимая его колено. – Неужели ты не видишь, кем ты станешь?

Она умерла за три недели до начала занятий в Гарварде. Вечером перед смертью она шепотом сказала ему:

– Я хочу, чтобы меня кремировали. Если я умру, этот рак умрет вместе со мной. Я не позволю ему пожирать и дальше мое тело. Я хочу, чтобы меня сожгли. Это мое последнее желание.

Он исполнил ее волю и рассеял ее прах в парке в северной части Нью-Йорка, где родители гуляли с ним, когда он был маленьким. Именно тогда он поклялся себе в том, что завоюет мир бизнеса, чего бы это ни стоило. Он поклялся в том, что станет лучшим из лучших.

Все его внимание и силы были сосредоточены на этом, пока, будучи первокурсником в Гарварде, он не встретил Энн.

Однажды он шел домой после занятий, когда вдруг его ухо уловило что-то похожее на женский крик и лай собак. Из любопытства Луис остановился и прислушался. В следующий момент он подумал, что услышанные им звуки не что иное, как шум движения транспорта и скрежет голых веток деревьев, гнущихся под сильным мартовским ветром.

Но вдруг стая из семи собак выскочила из-за угла прямо ему под ноги и, едва не сбив, устремилась в направлении Кембриджа. Луис повернулся и стал наблюдать, как собаки понеслись вперед, таща за собой спутанные между собой дорогие кожаные поводки.

А потом он увидел ее.

– Ради бога! – кричала выбежавшая из-за угла молодая женщина. – Помогите мне их поймать!

Луис бросился на выручку. Девушка с трудом дышала, щеки ее пылали, длинные черные волосы разметались по плечам. Луис собирался спросить ее, как собакам удалось вырваться, когда девушка вдруг остановилась и поднесла обе руки ко рту. Визг шин резанул по ушам. Похоже, причиной была собака, устремившаяся вслед за своими друзьями, но не поспевавшая за сворой.

– Быстрее! – закричала девушка.

Они снова побежали, на этот раз быстрее. Мозг Луиса лихорадочно работал.

– Они все привязаны к одному поводку? – спросил он.

– Да!

Он бежал рядом с ней. А она хорошенькая, пришло ему в голову.

– Я побегу на ту сторону улицы и встану у них на пути. А вы гоните их на меня.

Глаза у девушки расширились.

– А как?

– Не знаю. Встаньте перед ними, помашите руками. Когда они приблизятся, я ухвачусь за поводок, и они снова станут вашими. – Он посмотрел на другую сторону улицы и указал на группу деревьев. – Я буду там.

– Так легко это не получится.

– Получится, – заверил девушку Луис. – Пошли.

Он стал переходить улицу.

– А ведь я даже и не знаю, как вас зовут, – сказал он. – Я – Луис Райан.

– А я – Энн Робертс, – представилась она и снова побежала. – Обещаю, если мы поймаем этих собак, вы об этом не пожалеете!

В тот вечер за ужином Энн рассказала Луису, что выгуливала этих собак для того, чтобы заработать денег на учебу в колледже. Сейчас, вспоминая тот день и все, что за ним последовало, он представлял себе, что она не умерла и что все идет так, как должно было бы идти, не сломай Джордж им жизни. Но потом, как это бывало всегда, Луис вспомнил тот снежный февральский вечер – накануне суд оставил без удовлетворения последнюю апелляцию Джорджа – и все то, что он вспоминал до этого, буквально рушилось и разбивалось вдребезги.

Вытянув руку, он взял со стола фотографию Энн. Когда умирала его мать, он был бессилен ей помочь. Ее смерть он воспринял как свою собственную судьбу. Но тот, кто виновен в смерти его жены, должен быть наказан. Эту смерть Луис Райан не считал неизбежной.

В течение многих лет Луис рисовал в своем воображении, как Джордж Редман убивал его жену. В течение многих лет он представлял себе, какой радостью для него было бы лишить этого человека женщины, которую Райан считал своей самой большой любовью. Но по прошествии времени он, размышляя об убийце Энн, понял, что раз Редман так сильно любит свою жену, то должен испытывать подобные чувства и к «Редман Интернэйшнл», и к своей дочери Селине.

Они олицетворяли собой его жизненные успехи и до поры не беспокоили Луиса. Но вот теперь, когда дочь Редмана и его многопрофильная компания оформились окончательно и стали главными ценностями его жизни, Райан пробудился. Для того чтобы заставить Редмана почувствовать такую же боль, которую он сам испытывал все эти годы, Луис должен лишить этого человека всего и не останавливаться до тех пор, пока окончательно не удовлетворит жажду мести.

В дверь его офиса постучали. На часах было всего половина восьмого. Майкл должен явиться к нему через полчаса.

– Войдите, – сказал он.

Дверь раскрылась, и в офис вошла его секретарша Джуди. Увидев, что он держит в руках фотографию жены, она остановилась в нерешительности, вспомнив, как несколько лет назад, войдя к нему без вызова и застав его с фотографией жены в руках, увидела в его глазах слезы. Джуди быстро повернулась, чтобы уйти.

– Простите, – извинилась она. – Я вошла уточнить кое-что по работе. Джим сказал, что вы уже на месте.

В одной руке она держала свежий номер «Нью-Йорк таймс», а в другой чашку кофе, над которой поднимался пар.

– И собиралась оставить вам это, – добавила она.

Отложив фотографию Энн, Луис заставил себя улыбнуться.

– Напомните мне увеличить вам жалованье, – сказал он. – Вы принесли именно то, что мне сейчас необходимо. Входите.

– Я думаю, в этой газете вы найдете кое-что интересное, – объявила она, подходя к его столу.

Джуди была привлекательной женщиной в возрасте между сорока и пятьюдесятью, с коротко подстриженными белокурыми волосами и массивным носом. Она работала у Луиса почти двадцать лет и разбогатела благодаря незаменимому и очень ценному качеству – она умела хранить секреты.

– Особенно на первой полосе и в разделе «Бизнес».

Луис озадаченно посмотрел на нее.

– Что именно?

Джуди поставила перед ним чашку кофе.

– Вот это, – ответила она, передавая ему газету, на первой полосе которой была фотография нового здания Редмана.

Небоскреб компании «Редман Интернэйшнл» с одним из взорвавшихся прожекторов – фото обгорелого прибора крупным планом на фоне здания. Заголовок, напечатанный во всю ширину страницы, гласил: «ДЕНЬ ВЗРЫВОВ ДЛЯ ДЖОРДЖА РЕДМАНА».

Прежде чем Луис смог прореагировать на увиденное фото, Джуди, открыв рубрику «Бизнес», добавила:

– И посмотрите на это.

Напечатанный крупными буквами заголовок сообщал: «СТОИМОСТЬ АКЦИЙ РЕДМАНА ПРОДОЛЖАЕТ ПАДАТЬ; ПЛАНЫ ПО ПОГЛОЩЕНИЮ «УЭСТТЕКС» ПОДТВЕРЖДАЮТСЯ».

Луис бегло пробежал публикацию под заголовком, потом, вернувшись на первую полосу, прочитал о прожекторах, которые Винсент Спокатти начинил взрывчаткой. Закончив чтение, он поднял глаза на Джуди.