Великая Рыба - Елена Египтянка

текла неспешно. Иногда звонила Лана, и они даже два раза встретились. Она стремительно отдалялась от него, и он понимал, что бессилен вернуть былую пылкость чувств. «Я устала от постоянной скрытности, — говорила она. — Это выматывает все силы…»

«Я люблю тебя, — отвечал Данилевский. — Я не могу без тебя жить». Она говорила, что тоже любит его, но этого не достаточно, что у Антона проблемы с бизнесом и сейчас будет подло его бросать. При всем неприятии ее мужа Данилевский восхищался великодушием любимой.

С Ольгой Ивановной он встречался все чаще. Она приходила к нему вечером, а уходила утром. Данилевскому нравилась эта девушка — ее резкость казалась ему забавной, а возраставшая с каждой встречей привязанность льстила самолюбию. Да, жить без Ланы было, конечно же, невозможно, но Лана появлялась слишком редко, а всё дольше растягивающиеся периоды ее отсутствия хотелось чем-нибудь заполнять. Точнее — кем-нибудь, чтобы не сойти с ума. И Ольга Ивановна подвернулась для этого как нельзя кстати.

Так день за днём минул месяц, и наступили майские праздники. На улице совсем потеплело, проклюнулась зелень, и петербуржцы, пользуясь чередой выходных, потянулись за город. Лосевы тоже пригласили Данилевского на пикник — подобие семейной дружбы меж ними сохранялось. Он, конечно же, согласился, ведь это была очередная возможность увидеть любимую женщину.

Высокий джип Лосева легко взбирался по крутым и разбитым дорожкам, пока не оказался в живописном местечке. День выдался солнечный, поэтому берег озера пестрел машинами всех мастей, а ноздри тут же защекотал запах шашлыков.

— Не мы одни такие умные, — удрученно присвистнул Лосев. — Где пристроимся?

— Где народу меньше, — ответила Лана.

— Таких мест нет. Но слева, кажется, посвободнее.

Так они присоединились к скопищу благополучных горожан, которые по выходным ездят на природу, чтобы в меру своих способностей создать кулинарный шедевр под названием «шашлык». У самой кромки воды рядами стояли любители порыбачить.

— Жаль, удочку не взял, — окинув их взглядом, сказал Лосев.

Он вытащил из багажника продукты, собрал мангал — из тех, которые продаются в супермаркетах, и принялся колоть полено их взятых с собой дров.

— Антон! — оторвавшись от нарезания овощей, возмутилась Лана. — Отойди подальше, щепки прямо в еду летят!

Лосев вздохнул и, подхватив топор и полено, отошел к лесным зарослям.

Данилевский сидел рядом с Ланой и резал хлеб.

— Я очень соскучился, — тихо сказал он. — Может быть, встретимся как-нибудь?

— Как-нибудь попробуем.

Она была на удивление бесстрастна и будто хотела отделаться от этого вопроса. Данилевский удивился такой холодности: «Интересно, что произошло? Не могла же она узнать об Ольге! А вдруг?.. Нет, не может быть. Тут что-то другое. Или она до сих пор не может простить визит Аллы?.. Но это ведь глупость!».

— Ланочка, любимая, что случилось? — спросил он. — Ты избегаешь меня. Или мне показалось?

«Пожалуйста, скажи, что мне кажется», — взмолился про себя Данилевский.

Она посмотрела на него и произнесла:

— Данте, нам не нужно больше встречаться. Это ни к чему хорошему не приведет. Останемся друзьями, хорошо? Поверь, так будет лучше для нас обоих.

Данилевскому показалось, будто целый мир обрушился на него и раздавил своей тяжестью. Он хотел что-то ответить, но слова застряли в горле.

Тут подошел Лосев.

— Ну что, соскучились без меня? — весело спросил он. Данилевский отметил, как напряженно улыбнулась Лана. — По пивку?

Лосев вынул из джипа сумку с бутылками «Балтики» и каждому вручил по одной.

— Эх, вкусно на вас смотреть! — сказал он, глядя, как Лана и Данилевский пьют золотистый напиток. Затем он достал еще одну бутылку и, открыв ее, сделал большой глоток. — Хорошо!

Лана посмотрела на него и возмущенно закричала:

— Ты с ума сошел! Сейчас же прекрати, ты за рулем!

— Перестань, — рассмеялся Лосев. — От одной бутылочки ничего не будет.

— Еще как будет! А если ГАИ остановит? — продолжала сердиться Лана.

— Не остановит. И хватит орать.

Но Лана не унималась. Назревала семейная ссора. Наблюдая это, Данилевский пытался понять, почему она решила прекратить отношения с ним. «Ведь она же не любит Лосева, — думал он. — Он ее раздражает во всём: что бы ни сделал — её это бесит. Это же видно. Она даже не может сдерживать себя, всё время срывается на скандал. Почему же тогда она расстаётся со мной? В чём причина?..» Или это была игра? Проверка на прочность?.. Но не слишком ли много проверок выпало ему за все эти годы?

Минули праздничные дни, и жизнь вошла в привычное русло. «А для меня ваших праздников не было, — сообщила ему Ольга Ивановна. — Как я работала сутками, так и работаю».

В тот злополучный вечер у нее как раз было суточное дежурство, и Данилевский позвонил Лане. Он знал, что Лосева дома нет — на пикнике тот сам говорил о своей командировке. В телефоне долго звучали длинные гудки. Данилевский посмотрел на часы — десять вечера… Он собрался было положить трубку, но на другом конце провода наконец-то ответили.

— Алло, — произнес незнакомый тенор.

Этот голос принадлежал не Лосеву. «Надо же, ошибся», — подумал Данилевский и начал было извиняться, как вдруг на заднем плане послышался Ланин голосок: «Сумасшедший!» Запищали короткие гудки отбоя — на том конце провода бросили трубку.

У нее дома был другой мужчина.

У нее был другой…

Она изменяла — теперь уже не мужу, а ему.

Данилевский легко реконструировал ситуацию: она привела к себе нового любовника, а тот, возомнив себя хозяином дома, решил ответить на телефонный звонок. Лана не успела его остановить, и ей пришлось просто прервать связь. Пальцы на рычаг — и все.

Вот он, ответ на вопрос, в чём была причина её холодности. Вот почему она сказала, что больше не хочет встречаться. У неё появился другой…

Мир вновь обрушился на него, и стало нечем дышать. «Теперь ты ждешь не меня, — вертелось в голове. — Почему? Чем этот тип лучше меня? Почему — он, а не я?!»

* * *

«Жалоб нет. Состояние средней тяжести. Гемодинамика стабильная. Терапия по плану», — написала Ольга Ивановна и отложила историю болезни. Сгущались ночные сумерки. Все больные были осмотрены, записи сделаны, теперь можно было и отдыхать.

В ординаторскую вошла медсестра — темноволосая девушка лет двадцати. Ординаторская реанимации находилась рядом с палатами. На стоявший на отдельном столе компьютер выводились кардиограммы больных, регистрирующиеся непрерывно в реальном времени, так что персонал мог безбоязненно находиться здесь, а не в палате. Всё было под контролем.

— Ольга Ивана, давайте чай попьем?

— Конечно, ставь чайник.

Зазвонил городской телефон. Это оказался молодой человек медсестры. Тогда ещё сотовые телефоны имелись далеко не