Веледар (СИ) - "Bastard92"

— Я подумаю, — быстро закивал староста. — Был тут у меня один намедни. Не так давно заехал в город, землепроходцем назвался. Заявил, что карты какие-то рисует. Все местных расспрашивал про реки-мосты. Я его последние дни не встречал, но велю разыскать и к тебе отправлю.

— И на том спасибо, — я поднялась на ноги и двинулась уже к выходу в сени, как староста догнал меня.

— Вот, сударыня, — на широкой ладони его лежал кожаный кошель, явно тяжелый. — Возьми да не держи обиды…

— Нет, спасибо, — я посмотрела на него опять излишне строго, так, что он невольно отступил на полшага обратно к столу. — Я не побираюсь.

И вышла из горницы, хлопнув дверью.

***

Возвращалась я на постоялый двор через главную городскую площадь, где уже к празднику готовились: в центре успели установить высокий столб, пестрыми лентами украшенный, а сверху на нем восседал мужчина и крепил колесо. Что-то в его фигуре мне показалось знакомым…

Я решила взглянуть поближе и стала через толпу пробираться. В преддверии праздника на площади возник стихийный рынок, на который съехались люди из всех окрестных деревень и торговали теперь, кто чем мог: расписной посудой, деревянными фигурками зверей, шкурами, украшениями разными, цветами да травами, собранными с утренней росой летнего солнцестояния, и потому, по поверьям, заряженными особой силой.

Пробивая себе дорогу локтями, раздвигая чужие плечи и выслушивая недовольства от прохожих, я выбралась в центр площади и задрала голову, разглядывая столб. Самое долгое в году солнце ударило в глаза, подсвечивая знакомый силуэт, и спустя мгновенье я узнала в мужчине Веля.

Он закончил крепить колесо, ухватился руками за столб, спустил ноги, а затем спрыгнул вниз с высоты в полторы сажени, легко, словно кошка, приземлившись на вытоптанную землю. Рубахи на нем не было, и тело, успевшее загореть за дни нашего похода, перечеркивали ручейки пота.

Я махнула ему рукой, но он, стоя в полоборота, не заметил этого жеста, вместо меня глядя куда-то в толпу зевак и ослепительно улыбаясь. Повод для этой улыбки стал мне ясен, когда из людского столпотворения Велю навстречу вышла женщина, высокая, статная, с белыми, как лен, волосами, спадающими до пояса. В руках она несла кувшин, приблизилась к наемнику, ласково улыбаясь.

Когда он принимал из ее рук сосуд, женщина как бы невзначай провела ладонью по его предплечью, на котором затейливым рельефом под загорелой кожей вздулись жилки. Я поймала себя на том, что внимательно слежу за этим нарочитым прикосновением и ощущаю на собственной ладони жар его кожи…

Вель тем временем пил из кувшина большими глотками, задирая голову, обнажая кадык для летнего солнца, и я внезапно поняла, что толпа зевак состоит в основном из молоденьких девиц, которые пришли на рынок за цветами и украшениями, наткнулись на это зрелище и озаряли теперь нежным румянцем половину площади.

Почему-то в груди у меня зазудело раздражение, которое только усилилось, когда очередная девица толкнула меня плечом, пробираясь поближе к центру площади, где Вель как раз поливал свои плечи остатками воды из кувшина. Поджав губы, я двинулась к наемнику…

— О, Селена! — обрадовался он, наконец меня заметив.

— Развлекаешься? — хмуро поинтересовалась я, останавливаясь рядом с ним и кидая взгляд на женщину, которой Вель успел вернуть опустевший сосуд.

— Работаю, — покачал он головой, а затем приобнял меня за плечи, притягивая к себе. — Вот, Демира, знакомься. Это сестрица моя, сводная по матушке.

— Демира? — вырвалось у меня.

Женщина стрельнула в меня глазами, черными, как дно колодца: не поймешь, где заканчивается зрачок и начинается радужка. Улыбнулась полными губами и приветливо кивнула:

— Да, в честь бабушки назвали.

— Красивое имя., — наконец выдавила я из себя, отводя взгляд и вспоминая трясущийся рот городского старосты.

— Мне все так говорят, — заявила она и гордо тряхнула роскошными волосами, распространяя вокруг себя запах гречишного меда. — Что ж, Вель, большое спасибо, что подсобил. Хотя я надеюсь, что ты еще вечером заглянешь. Который год устроение праздника ложится на мои хрупкие плечи, а толковых помощников днем с огнем не сыщешь. Самой хлопотать приходится.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})

— Да не вопрос, — подмигнул ей наемник. — Я всегда не прочь подзаработать, особенно теперь, когда нас с сестрой в дороге ограбили.

— Вот беда, — вздохнула Демира, хотя в голосе ее сожаления было не больше, чем соли в карманах у нищего. — Я со старостой побеседую, пусть мужиков снаряжает в лес. Негоже, что гостей нашего города грабят… А сейчас мне пора. Вот, держи, — она протянула Велю несколько серебряных на гладкой белой ладони и снова не преминула коснуться его, когда он забирал деньги.

Я сцепила зубы, и только рука наемника, все еще лежащая на моих плечах, немного успокаивала.

Улыбнувшись напоследок, Демира ушла, взметнув волосами, исчезла в толпе, и мне стало легче дышать.

— Ты чего? — кажется, от Веля не укрылось мое мрачное настроение.

— Ничего, — я покачала головой, все еще глядя вслед Демире. — Потом поговорим.

— Как дела со старостой?

— Полная неудача. Но это мы тоже обсудим позже.

— Как скажешь, — наемник чиркнул по мне подозрительным взглядом, снимая руку с моих плеч, но затем снова улыбнулся. — Я зайцев ей продал!

— Кому?

— Демире, кому ж еще, — он принялся натягивать на себя рубаху. — А она предложила еще подзаработать. Так что мы с тобой больше не на мели, платит она щедро. Вечером к ней загляну.

— Не заглянешь.

— Почему? — его хищные брови удивленно взлетели вверх.

— И это тоже позже обсудим. Пойдем на двор постоялый, а? Передохнуть немного надо перед праздником.

— А вот это хорошая мысль! Прикорнуть, а потом кутить до утра!

— Не совсем…

— Дай угадаю. Тоже позже обсудим?

Я немного виновато кивнула, а Вель неожиданно провел по моему носу кончиком пальца, едва касаясь, так, что стало щекотно, и тут же подмигнул:

— Ну и ладно. Позже так позже. Давай на рынок заглянем. Что тебе купить? — он довольно потряс кулаком, в котором было зажато заработанное серебро.

— Ничего… Хотя нет. На травы взглянуть хочу. Самой недосуг собирать.

— Так пошли, — Вель снова обнял меня за плечи, увлекая в толпу.

Идти по площади с наемником было куда приятнее, ведь перед его высокой фигурой люди сами охотно расступались, не то что передо мной… Да и рука его так и лежала на моих плечах, и это было такое незнакомое, но такое приятное чувство — человек не боится меня обнимать…

До лотка с травами и цветами мы добрались быстро, и продавец, тощий старичок с козлиной бородкой и прожженным взглядом, тут же принялся нахваливать свой товар таким приторным голосом, что аж запить захотелось. Я его медовые речи особо не слушала, сразу принялась разглядывать травы. Обычный набор для праздника летнего солнцестояния: барвинок, базилик, герань, папоротник, ежевика, ветки дуба, Иван-да-марья… Все это лежало на прилавке аккуратными связками и сочно зеленело и пестрело, излучало свежесть несмотря на жаркий день…

-…Демира лично собирала, каждый листик, каждую веточку., — соловьем заливался торговец.

— Что-что? — я вскинула голову, заглядывая ему в лицо.

— Я говорю, Демира наша — главный знаток всех растений. Только ее травами у нас торговать разрешено, ну чтоб без всяких там… А то насобирают сами по полям и лесам. У нас одна девка была, нарвала по незнанию бересклета, после праздника заваривала, всю семью перетравила, дура. Вот Демира тогда и постановила, что травы — только у нее. Во избежание, так сказать, — продавец выпалил все это на одном дыхании и испытующе на меня уставился. — Так что, брать будете?

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})

— Будем, — процедила я сквозь зубы. — Все, что есть, по одному в букет мне соберите.

Вель расплатился со старичком, сунул подмышку полученный пучок растений и, взяв меня за плечо, повел прочь с площади.

— Я, конечно, в травках не разбираюсь, — молвил он, ведя меня по улицам в сторону постоялого двора. — Но твоя реакция подсказывает мне, что что-то с ними не так. Знаю-знаю, все позже расскажешь. Идем только быстрее, а то я страсть какой любопытный, а ты и так туману нагнала…