Муслин с веточками - Джорджетт Хейер

– Нет, не ставил, – коротко ответил герцог.

– Это хорошо, – одобрил мистер Тиль. – Проклятую скотину не выставили. Потом был Андовер! Понимаешь, если бы я последовал собственному суждению, Жужжащий Волчок принес бы мне монету, и вполне возможно, меня сегодня здесь бы не было. Однако я позволил Джерри уговорить себя поставить на Веселый Кувшин, и вот я здесь. Я слышал, ты был на июльских скачках в Ньюмаркете, и очень удачно, – добавил он бесстрастно.

– Что касается…

– Три победителя, и должно быть ты дьявольски много получил за Истинно Синего, мой мальчик! Будь я наполовину так обидчив, как ты, я бы мог очень обидеться, что ты не шепнул мне словечко.

– Я помаслю тебе ладонь при одном условии, – грубо сказал герцог.

– Все, что угодно, милый мальчик, – сказал мистер Тиль, невосприимчивый к оскорблениям. – Только гони монету!

– Сегодня с визитом ко мне приезжает Ладлоу, и я буду рад, если ты отсюда уберешься!

– Ладлоу? – слегка удивленно сказал мистер Гиль. – Какого дьявола ему здесь нужно?

– Он приедет сделать предложение Эстер, и я не хочу, чтобы он увильнул, в чем я не сомневаюсь, если ты попытаешься подоить его.

– Ну, клянусь Господом! – воскликнул мистер Гиль. – Будь я проклят, если когда-нибудь предполагал, что Эстер вообще сможет обручиться, не говоря о том, чтобы поймать на крючок такого мужчину, как Ладлоу! Ну, это знаменито! Я бы сказал, что его доход двенадцать тысяч фунтов в год, ни пенни меньше! Очень хорошо, что предупредил меня, милый мальчик: смертельно опасно занимать у него деньги, пока узел не затянут надежно. И думать нельзя об этом. Я надеюсь, он намеревается быть щедрым?

– Не уберешься ли ты в Лейчестершир? – сказал герцог, с видимым усилием справляясь с раздражением.

– Давай пятьсот, старина, и я уеду ранним утром, – любезно сказал мистер Тиль. Герцогу пришлось удовлетвориться этим обещанием, хотя он с воодушевлением пытался улучшить условия сделки, прежде чем в конце концов согласился на них. Было очевидно, что ничто не способно вынудить его брата удалиться раньше следующего дня; мистер Тиль очень разумно обратил его внимание на то, что было бы слишком ожидать от него продолжения путешествия прежде, чем он оправится от изнеможения, вызванного поездкой более чем на шестьдесят миль. Чтобы покрыть это чудовищное расстояние, он потратил два дня, неспешно передвигаясь в собственном экипаже, с камердинером, следующим позади в наемной карете со всем его багажом.

– И хотя меня вез мой собственный парень, я испытывал тошноту, – сказал он. – Понимаешь, имей я тип желудка, который не выворачивается, когда качает и трясет на этих дьявольски плохих дорогах, я бы собрался и уехал сию же секунду, потому что вижу, что здесь нам придется провести чертовски скучный вечер. Ведь не годится подцепить Ладлоу на роббер-другой, потому что, хотя я не сомневаюсь, что мы с тобой, Гиле, если бы сыграли на пару, что можно устроить, могли бы облегчить его на кругленькую сумму. Кроме того, нам пришлось бы подцепить Видмора четвертым, и нет никакого смысла выигрывать у него, даже если бы у него хватило азарта спустить немного, чего я еще никогда за ним не замечал. Конечно, ты его отец, но ты должен признать, что он мелочный парень! Итак, герцог вынужден был смириться, что ему удалось бы легче, если бы лояльность мистера Тиля но отношению к семье не побудила его оказать помощь в руководстве приготовлениями развлечений для ожидаемого гостя. Поскольку это приняло форму набега на кухню, где он довел до бешенства кухарку свободным редактированием меню обеда, который должен быть подан сэру Гарету, и исследовательской экспедиции в погреб, откуда он вытащил на свет несколько заскорузлых бутылок, которые герцог ревностно берег, прошло немного времени, прежде чем небольшой запас терпения его брата истощился. После убедительного заклинания перестать вмешиваться, он был вынужден искать развлечения в других областях, в результате чего молодая горничная, незнакомая с привычками знати, впала в сильнейшую истерику, и пришлось надавать ей пощечин, чтобы она перестала кричать, что она честная девушка и желает немедленно вернуться под защиту матери.

– Как глупо было со стороны миссис Фарнхэм из всех других послать именно эту девушку приготовить Фабиану постель! – сказала леди Видмор в своем обычном прямолинейном стиле. – Уж она-то должна знать твоего дядю!

К тому времени, как сэр Гарет и его подопечная были приглашены в большой зал, единственными членами семьи здесь, чья чувствительность не была в той или иной мере взбудоражена, были мистер Тиль и леди Видмор. Герцог, с одной стороны, пребывал в неопределенности, не зная, каким будет ответ дочери, а с другой стороны, был доведен до состояния бессильной ярости деятельностью брата. Лорд Видмор разделял дурные предчувствия родителя и был очень раздражен открытием, что пятьсот фунтов, срочно нужных в хозяйстве, дарованы его дяде; а леди Эстер, которую убеждали и которой внушали до состояния раздражения, выглядела определенно постаревшей. Платье сиреневого шелка с полушлейфом, тремя рядами оборок, массой кружев цвета слоновой кости и бантами из фиолетовых бархатных лент подчеркивало ее бледность, и ее камеристка в стремлении представить свою хозяйку в самом лучшем виде слегка перестаралась, завивая ее мягкие каштановые волосы. В последнее время она стала носить чепец, но хотя это обстоятельство ускользало от внимания родственников в течение нескольких недель, сегодня оно подверглось такой непомерной критике, что она устало сняла кружевной лоскуток.

– И позволь сказать тебе, Хетти, это глупое безразличие ни в коем случае тебе не идет! – сурово сказал ей отец. – Этого праздного и вялого вида достаточно, чтобы у Ладлоу возникло к тебе отвращение.

– Ну, не нервируй девочку! – посоветовал мистер Тиль. – Десять к одному, Ладлоу не заметит, что она не в духе, потому что когда он увидит, что в одном из своих нездоровых капризов и Видмор выглядит угрюмым, как медведь, ему будет достаточно, чтобы испугаться, даже не глядя на Эстер. В сущности, это даже хорошо, что мне пришло в голову навестить вас. Вы не можете отрицать, что я выгляжу чертовски лучшей компанией, чем все вы. Ответ герцога застыл у него на губах, так как двойные двери зала распахнулись.

– Мисс Смит! – объявил дворецкий голосом человека, предвещающего несчастье. – Сэр Гарет Ладлоу!

V

– Э? – отрывисто пролаял герцог, резко поворачиваясь и всматриваясь в видение в дверях слегка выпуклыми глазами. Аманда, очаровательно покраснев под испытующим осмотром нескольких пар глаз, приподняла подбородок. Сэр Гарет выступил вперед, произнеся ровным голосом: