Муслин с веточками - Джорджетт Хейер

– Ее глаза засияли, она воскликнула: – Вот это будет как раз то, что нужно! Только я думаю, на сей раз это должна быть ужасная опасность. Тогда он сможет меня спасти и вернуть меня дедушке, и дедушка будет так благодарен, что будет вынужден согласиться на брак! – Она нахмурилась, стараясь сосредоточиться. – Мне нужно придумать ужасную опасность. Должна сказать, это очень трудно! Сэр Гарет, не испытывающий ни малейшего затруднения в том, чтобы вообразить такую опасность, сказал отрезвляющим тоном, что к тому времени, как она ухитрится известить Нейла об опасности, может оказаться слишком поздно ее спасать. Она с некоторым сожалением признала справедливость этого наблюдения, сообщив далее, что не вполне уверена в местопребывании Нейла, поскольку он уехал в Лондон на медицинское обследование, после чего он должен явиться в конную гвардию. И Бог знает, сколько времени это займет. И самое ужасное, что если доктора посчитают его уже совсем здоровым, его почти немедленно могут опять послать в Испанию! Вот почему так настоятельно необходимо не терять ни минуты в выполнении задуманной кампании. Она вскочила и с вызывающим видом сказала:

– Я вам очень признательна, сэр, а теперь, с вашего позволения, мы расстанемся, ведь, по-моему, до Хантингдона почти десять миль, и если дилижанса нет и вы не хотите отвезти меня туда в своем экипаже, мне придется идти пешком, так что самое время отправляться. Затем она протянула ему свою руку с видом важной дамы, изящно прощающейся со знакомым, но поскольку сэр Гарет не только взял, но и удержал ее руку, все величие внезапно оставило ее, и она топнула ногой и приказала немедленно отпустить ее. Перед сэром Гаретом встала дилемма. Очевидно, было бесполезно продолжать спор с Амандой, и он уже настолько хорошо ее знал, что был вполне уверен в неуспехе любой попытки запугать се, чтобы узнать имя и адрес ее деда. Если он выполнит угрозу передать ее в руки приходского священника, можно быть уверенным, что она ускользнет и от этого достопочтенного. Оставить ее при ее собственных абсурдных затеях? Нет, это невозможно, решил он. Она могла быть своевольной и, конечно же, чрезвычайно непослушной, но она была невинна, как котенок, и вдобавок, слишком красива, чтобы позволить ей странствовать по сельской местности без сопровождения.

– Если вы сейчас же меня не отпустите, я вас укушу! – бушевала Аманда, бесплодно дергая его шинные пальцы.

– Тогда вам не только не будет предложено место в моей коляске, но вдобавок я надеру вам уши, – бодро ответил он.

– Как вы смеете!.. – внезапно она замолчала, перестала цеплять его пальцы и подняла лицо, осветившееся радостным ожиданием. – О, вы повезете меня с собой в своей коляске, сэр? Спасибо! Он бы нисколько не удивился, если бы она обхватила руками его шею в порыве благодарности, но она ограничилась тем, что сжала его руку двумя руками и озарила его восторженной улыбкой. Дав себе молчаливый обет глаз не спускать с такой достойной доверия девицы, пока он не сможет вернуть ее законному опекуну, он усадил ее на стул и вышел сообщить своему изумленному конюху, что тот должен освободить место в коляске для леди и устроиться на запятках, как сумеет.

Троттон счел такое начало пути довольно странным, но когда через несколько минут он заморгал при виде неожиданной пассажирки, в его голове мелькнуло беспокойное подозрение, что хозяин сошел с ума. Имелось немало джентльменов, для которых такое поведение могло бы казаться естественным, но сэр Гарет на троттоновом веку никогда не волочился за юбками. Сэр Гарет не сообщил никому в своем доме, с какой целью он едет в Бранкастер Парк, но все его слуги, от дворецкого до кухонного разносчика, догадывались, что это должно быть, и Троттону казалось верхом безумия именно теперь уступить соблазну, испускаемому премиленьким кусочком муслина, который в данный момент он подсаживал в свою коляску. Хорошенькое это будет начало, если его увидят едущим по дороге с таким превосходным образчиком, как этот! Он призадумался, не перегрелся ли хозяин на солнце, и пытался вспомнить, что следует делать с пострадавшими от солнечного удара, когда сэр Гарет воззвал к его блуждающему разуму:

– Ты оглох, Троттон? Я сказал, едем!

IV

В нескольких милях от перекрестка между Кембриджем и Сент-Неотсом дорога раздваивалась. Сэр Гарет, не колеблясь, поехал направо. Его юная спутница, которая (как она бесхитростно сообщила ему) до сих пор не путешествовала в более волнующем средстве передвижения, чем кабриолет, которым дедушка иногда позволял ей править, просто наслаждалась и была слишком безжалостно настойчива в выяснении, достаточно ли искушен покровитель в управлении экипажем для присвоения титула «верх совершенства», чтобы заметить потускневший от непогоды дорожный знак с откровенной надписью выцветшими буквами: В Сент-Ивс. С верным пажем все было наоборот. Ненадежно стоя позади хозяина и удерживая равновесие, крепко ухватившись за опущенный верх коляски, он рискнул вмешаться. Он считал долгом доставить ее в Хантингдон и счел своей обязанностью указать сэру Гарету, что тот свернул не на ту дорогу. Удерживаясь от побуждения обругать своего слишком услужливого слугу, сэр Гарет спокойно ответил:

– Спасибо, Троттон, я знаю дорогу. Но вред уже был нанесен. Ощетинившись подозрением, Аманда заявила:

– Разве это дорога не в Хантингдон? Намерением сэра Гарета было отложить на возможно долгое время открытие, что он везет Аманду не в Хантингдон, а в Бранкастер Парк; но спрошенный так прямо, он не нашел возможным ответить ничего другого, как сказать ей правду:

– Нет! Но у меня для вас есть план получше.

– Вы обещали отвезти меня в Хантингдон! – с жаром воскликнула она.

– О нет, не обещал! Я предложил вам место в моей коляске, ничего больше. Не могли же вы забыть, как я нам говорил, что никакие уговоры не вынудят меня оставить вас в общественной гостинице.

– Остановитесь! Выпустите меня немедленно! – приказала она. – Я не поеду с вами. Меня никогда гак не обманывали. Да вы… вы не кто иной, как похититель! Он не смог не рассмеяться, что, естественно, очень рассердило ее. Она бушевала несколько минут, но как только остановилась перевести дух, он оказал успокаивающе:

– Если вы несколько минут помолчите и выслушаете, что я собираюсь сказать, я скажу вам, куда именно я вас везу.

– Это не имеет ни малейшего значения, потому что я с вами никуда не поеду. Вы обманщик и гадкий человек, и очень возможно, хотите меня убить!

– Тогда вы сейчас находитесь в ужасной опасности, и вам следует немедленно призвать вашего бригад-майора на помощь, – ответствовал он. – Послание в конную гвардию несомненно достигнет его. Скажите мне его фамилию, и я берусь не только доставить его к вам со всей возможной быстротой, но также тем временем воздержусь от того, чтобы вас убивать.