Король русалочьего моря - Т. К. Лоурелл

Серые глаза снова сузились, на этот раз недобро.

– И поэтому, – холодно сказал брат, – ты сделаешь так, как хотят они. Наши враги. А не так, как хочет мама, как хочет отец, как хочет вся твоя страна, наконец!

– Я сделаю так, как хочу я!

Воцарилась тишина. Звенящая, как после лопнувшей струны. Ксандер вдруг понял, что вскочил, и что последние слова он прокричал прямо в рассерженное, а теперь застывшее лицо брата.

– Уверен? – уронил Мориц.

Браслет на руке вдруг стал очень холодным, будто ледяные пальцы обхватили правое запястье, и вот уже мороз идет по коже, вливается в вены, пробираясь до самых костей, пронизывая все от кончиков пальцев до плеча. Холод стал пробираться и дальше, стремясь к отчаянно колотившемуся сердцу, и Ксандеру неодолимо захотелось сорвать проклятую штуку и отбросить от себя подальше, словно ядовитую змею. Повинуясь слепому инстинкту, он немеющей от адского холода левой рукой рванул браслет с яростно пылавшим камнем, и металл неожиданно легко поддался. Оставалось последнее – просто разжать пальцы…

Мориц радостно улыбнулся.

Ксандер даже закрыл глаза на мгновение, чтобы не видеть эту улыбку. Зажмурившись, он сжал браслет в кулаке и держал, пока ему не стало казаться, что вот-вот и рука разлетится ледяной крошкой от просто бившей все тело безудержной дрожи.

– Отпусти, – прошептал ему внутренний голос, который так долго был голосом брата. – Отпусти и уйди к своим. Там твой путь. Там те, кто тебя ждет. Там твой долг.

– Я сам решу, где мой путь и мой долг, – сказал он вслух.

Пальцы свело от холода, но даже если бы он мог их разжать, сейчас он не отпустил бы браслет даже за все блага мира. Решив так, он втиснул в него руку – и открыл глаза.

– Прости, Мориц.

Брата перед ним не было.

Перед ним вообще ничего не было, даже тех камней, на которых они только что сидели. Только тьма. Выжидающая.

Он глубоко вздохнул, выдохнул, закашлялся, еще раз вздохнул. И побежал в эту тьму как можно быстрее, насколько позволяла тянущая боль в ноге. Все-таки он, похоже, не просто так споткнулся, спеша к Морицу, да и горло еще саднило.

Он должен успеть.

…От усердия Ксандер не успел затормозить перед неожиданно возникшим перед ним порогом, споткнулся еще раз той же больной ногой и едва не влетел лбом в дверь, но удержался в последний момент, упершись в косяк. И очень это было удачно, потому что иначе – как понял он, толкнув послушно распахнувшуюся дверь – он влетел бы головой вперед прямо в узорчатую колонну скрывавшейся за дверью комнаты. Точнее нет, не комнаты – небольшой круглой залы. Кольцо из колонн окружало небольшое пространство в центре, где на еще одной колонне пониже взвилась на дыбы искусно изваянная из темного полупрозрачного камня мантикора. Должно быть, из какого-то отверстия в потолке (Ксандеру из-под сени галереи не было видно) на мантикору струился свет, но приглушенный, видимо, отверстие было небольшим. А под опиравшимися с одной стороны на стену, а с другой на колонны сводами, в полумраке он увидел стрельчатые ниши.

В нишах мягко светились камни. Не во всех – некоторые уже были пусты, но десятка полтора еще оставалось. И на мгновение Ксандер аж ослабел от облегчения: успел! Дверь за ним плавно захлопнулась, и, оглянувшись, он увидел только гладкую стену. Другого выхода видно не было.

В нем шевельнулось беспокойство, но как-то вяло – после всего, что с ним случилось, новая проблема показалась не очень-то угрожающей. Пожав плечами, он двинулся вдоль стены, разглядывая камни. Они были небольшими, с четверть ладони, неровными, будто только что высеченными из породы, и какими-то… одинаковыми. Если он как-то должен был почувствовать в одном из них свой, то на первом обходе залы ему это не удалось.

Ректор, кажется, сказал просто «взять»…

Он протянул руку наугад к первому попавшемуся и еле успел ее отдернуть, когда камень вдруг затопило ревущее пламя. Хотя нет, не просто отдернул – его спиной впечатало в колонну, так он отшатнулся, и понадобилась еще минута, прежде чем он смог успокоиться.

Пламя. Проклятое пламя!

Так, может быть, это был знак, что камень выбран неверный. Как выбирать, он по-прежнему не понимал, поэтому рассудил, что самым разумным будет попробовать с каждым по очереди. Рано или поздно…

Дверь вдруг снова проявилась и открылась. В залу влетел парень – высокий, ростом с Ксандера, но смуглый, с утянутыми кожаным шнурком черными волосами и блестящими, как маслины, глазами. Едва оглядевшись, он издал победный клич, сделал несколько па какого-то дикарского танца, впрочем, довольно ловко и изящно, приветственно ухмыльнулся Ксандеру (тот не удержался и улыбнулся в ответ) и рванулся к привлекшему его внимание камню.

Однако перед камнем, едва протянув руку – красивую, худую, впору девушке – он застыл, враз не то что посерьезнев, а прямо весь посерев лицом, явственно исказившимся горькой мукой. Впрочем, должно быть, он просто волновался, потому что пламени никакого не возникло: выдохнув, даже зажмурившись, после долгого-долгого мгновения парень сжал камень в руке, и тот податливо вышел из своего гнезда, будто так и надо.

Взявший уставился на камень так, будто не верил, что ему это удалось, а потом снова издал свой торжествующий вой, ободряюще подмигнул Ксандеру и рванул к двери, той самой, через которую пришел. Дверь вознамерилась уже захлопнуться, но смуглый успел и в последний момент вставил носок сапога в щель, а там и рукой ее распахнул снова. При виде тамошней тьмы он снова помрачнел, сплюнул, пробормотал какое-то ругательство и даже как-то поник, но потом собрался, махнул Ксандеру на прощание и исчез во тьме.

Ксандер проводил его взглядом, но тут дверь захлопнулась, как-то даже поспешно, как будто опасалась, что он решит последовать примеру нахала, и это вырвало его из ступора. Тому парню вольно было делать что угодно, камень-то он взял, а Ксандеру это еще только предстояло.

На тот случай, если вдруг упустил подсказку подсознания, он еще раз обошел зал, но камни остались равнодушны. Тогда он протянул руку к следующему камню за тем, который уже испытал, и спустя минуту уже наблюдал, дрожа, как воет по ускользнувшей добыче пламя.

Отдышавшись, он пошел дальше. В какой-то момент удалось ускориться, он смог заставить себя не дожидаться, пока огонь угаснет, прежде чем пройти мимо него, но очень скоро был вынужден признать себя побежденным. Все, абсолютно все оставшиеся камни затапливал огонь, стоило ему их коснуться.

Попытка выцепить камень с помощью пояса