Любимый мой - Дэй Леклер

- Что ты имеешь в виду?

- Джимбо отчасти был прав. Ты хотел приобрести себе жену, чтобы она превратила твое ранчо в уютный дом, - Шейн выскользнула из его объятий, и, в общем, был почти честен со мной, просто забыл упомянуть, что этот дом будет создаваться для Сариты, а не для нас.

- И что же? - напряженно поинтересовался Чэз. Своими словами Шейн резала его без ножа.

- Я хочу знать, что из этого получится. Что тебе нужно от меня?

Чэз не знал, что ей ответить, поэтому встал, направился к платяному шкафу и достал оттуда рубашку со словами:

- Мы оба устали и измученны. А поскольку я не знаю, что сделал Джимбо с твоими чемоданами, надень это. Распакуешь завтра.

- Я не буду спать здесь.

- Тогда давай переберемся в другую спальню, мне все равно, где мы будем ночевать.

- Я имею в виду, что.., не хочу спать с тобой в одной постели.

- Мы будем спать вместе, - отрезал Чэз тоном, не терпящим возражений.

И тут ему показалось, что его драгоценная супруга ругается сквозь зубы. Да, наверняка показалось! Тем более что это не могло изменить его решение: он чувствовал, что выиграл это "генеральное сражение". Всеми силами стараясь скрыть свое торжество, Чэз открыл дверь в спальню и увидел на пороге поднос с едой. Подняв его, он обернулся с явным намерением предложить что-нибудь Шейн и замер. Освещенная светом из коридора, она стояла на коленях посреди кровати, собираясь надеть рубашку. Для Чэза время остановилось. Золотистые волосы Шейн чарующими волнами ниспадали на плечи. А этот манящий изгиб бедер, а эта идеальная талия! Что уж говорить про грудь - полную, высокую! В ее больших черных глазах читалась беспомощность, возбуждавшая его еще сильнее. Чэз пинком закрыл дверь и попытался перевести дух. Получилось не очень. Его охватила всепоглощающая страсть, требуя немедленно овладеть ею.

- Чэз? - испуганно позвала Шейн. И тогда он понял, что просто не может обидеть ее неуважением, и, с великим трудом взяв себя в руки, подошел с подносом к кровати.

- Ты ничего не ела за ужином, - хрипло сказал он. - И я попросил принести тебе это.

- Ты тоже, - тихо ответила она.

Чэз зажег лампу, стоявшую на тумбочке возле кровати. Шейн уже оделась и сидела на кровати, натянув одеяло по самый подбородок. Теперь он окончательно убедился, что она недавно плакала: опухшие веки и высохшие слезы на щеках подтверждали это. Чэз почувствовал себя беспомощным: он злился на себя за то, что стал причиной ее слез, на Шейн - за то, что она такая открытая и ранимая. "Если бы она наконец поняла, что любовь не стоит того, чтобы из-за нее страдать, если бы смогла умертвить в себе все сентиментальные чувства, - думал он, - жизнь стала бы намного проще, и мы могли бы наслаждаться обществом друг друга без всякого стеснения, а главное, без чувства вины". Чэз поставил поднос на кровать. Моджо любезно приготовил для них свой фирменный салат с кусочками жаренного в оливковом масле цыпленка и красным сладким перцем. Чэз подцепил на вилку несколько особенно аппетитных кусочков и предложил их Шейн. Она не отказалась.

- Вот это уже дело, дорогая! - обрадовался он, когда Шейн съела еще пару ложек салата и булочку, а потом снова стал серьезным и вернулся к наболевшей теме. - Я сделаю все возможное, чтобы вернуть дочь. Донья Изабелла путает мне все карты. Но если она захочет сбежать с Сари-той, я ей этого не позволю.., по крайней мере, без долгой и упорной борьбы. Но постараюсь ее избежать.

- И поэтому ты женился на мне, - Шейн не сводила с него пристального взгляда, - чтобы иметь права на Сариту?

- Да, именно так, - неосторожно ответил он. Шейн опустила глаза.

"Почему же мне так хочется заставить эти прекрасные глаза смотреть на меня? Почему хочется пробудить в них пылкий огонь, такой, как в ту ночь, когда мы занимались любовью? - спрашивал себя Чэз. - Ведь меня должно устраивать, что она холодна со мной!" Но он не осмеливался прикоснуться к ней, зная, что тогда уже не сможет остановиться. Словно угадав его мысли, Шейн плотнее завернулась в одеяло.

- Ты хочешь, чтобы я постаралась угодить донье Изабелле? - тихо спросила она.

- Да. Это было бы... - Чэз убрал поднос и поставил его на стул рядом с кроватью. - То есть я хочу сказать, что у тебя это получится намного лучше, чем у меня.

- Значит, в данном вопросе ты даешь мне полную свободу?

- А у меня есть выбор?

- Что же будет потом, когда ты получишь Сариту?

- Что конкретно ты имеешь в виду? Шейн свернулась беззащитным комочком в углу просторной кровати.

- Ты вернешь дочь. А что будет со мной, если я не забеременела от тебя?

Глава 6

Моей давно потерянной невесте

Я принял важное решение. Может, это и глупо, но я не могу поступить иначе.

Приближается Бал Золушки, и я решил рискнуть в последний раз.

Я назвался именем друга, а это значит, Элла не увидит моей фамилии в списке гостей и не предупредит Рейфа. Я обязательно буду там. Может, таким образом я прощаюсь с тобой. А может, просто льщу себя напрасной надеждой снова увидеть тебя. Да, я все еще надеюсь встретиться с тобой. Странно, не правда ли? После стольких лет разлуки!

Я должен знать правду о тебе. Я должен забыть тебя и начать новую жизнь. Хотя бы попытаться. Я стараюсь убедить себя, что наша встреча ничего не изменит: ведь мы уже совсем другие люди... Мне просто хочется увидеть тебя в последний раз и.., уйти.

Я должен убедиться, что поступаю правильно, расставаясь с тобой. Но если ты будешь там, мы сможем взглянуть на мое решение по-другому, не так ли, любовь моя? Если же нет... Это и будет твой ответ.

Жди меня, жена. Я иду.

***

- Поживем - увидим, - уклончиво ответил Чэз.

- Я хочу получить ответ прямо сейчас, - потребовала Шейн. Чэз понял, что она не отступит. Он впервые встретил женщину, которая так отчаянно стремится к правде, что не боится пострадать ради нее. - Если я не беременна, - продолжала она, - что случится с нашим браком?

- Черт побери, дорогая! Конечно же я не выкину тебя на улицу.

- Но ты уже не будешь нуждаться во мне, я не буду интересовать тебя как женщина, не так ли?

Шейн озадачила, поставила его в тупик, и поэтому он опять сказал не то, что следовало бы:

- Я не могу ответить на этот вопрос... Но если ты беременна, то, конечно, сможешь остаться.

- Значит, только при таком условии... В противном случае нашему браку конец.

- Я не говорил этого! - воскликнул Чэз, всей душой желая уподобиться медоточивому Дон Жуану, который не задумываясь сыпал обещаниями как из рога изобилия. - Дорогая, я так устал, что сам не знаю, что говорю. Я уже два дня не смыкал глаз. А сегодняшний день, согласись, был полон стрессов.

Очевидно, его старания не пропали даром, потому что Шейн повернулась к нему спиной и спокойно сказала:

- Я собираюсь спать. Присоединяйся.

- Отличная идея.

Чэз торопливо разделся и лег рядом с ней. Не удержавшись, он нежно погладил ее по спине. Но Шейн отвергла его ласку:

- Давай не будем... Иначе я не смогу... Думаю, нам лучше спать, не прикасаясь друг к другу.

"Действительно, - упрекнул себя Чэз. - Она очень устала и страдает: последние два дня были очень непростыми как для меня, так и для нее".

- Хорошо. Мы не будем прикасаться друг к другу, - согласился он.

- Замечательно. Спасибо.

"Это вовсе не так замечательно", - думал Чэз, терпеливо ожидая, когда она заснет. Потом он осторожно развернул ее к себе лицом. И Шейн доверчиво прижалась к нему. Он чувствовал волнующую округлость ее груди, а стройная ножка, дразня, прижалась к его бедру. Чэзу пришлось (уже в который раз!) сдерживать себя. Шейн заворочалась и, совершенно неожиданно для Чэза, чмокнула его в щеку, пробормотав что-то неразборчивое. Он почувствовал удивительное спокойствие и очень скоро заснул.

Шейн просыпалась постепенно: ей было тепло и уютно, да и сладкий сон еще не совсем покинул ее. Неожиданно послышался громкий дребезжащий звон колокольчика, и она открыла глаза. Чэз стоял у кровати, не сводя с нее пристального взгляда.

- Доброе утро! - весело поздоровался он, все так же испытующе глядя на нее.

Очевидно, он ждал ответа. Но Шейн помнила вчерашний разговор и не спешила начинать новый.

- Я слышала звон колокольчика, - сказала она наконец.

- Это Моджо сообщает, что завтрак готов, объяснил Чэз и замолчал, как будто хотел сказать что-то еще, но не знал как. - Прости меня, - извинился он, - вчерашняя ночь не была такой романтичной, какой она должна быть после свадьбы. Я постараюсь, чтобы впредь все было по-другому - намного лучше.

- Лучше?

- Да, лучше, - напрягся Чэз. - Я имею в виду, менее.., болезненно.

Шейн недоверчиво оглядела себя: волосы растрепаны, ночная рубашка расстегнута на две пуговицы, плечо оголено... От удивления она расширила глаза, рот открылся сам собою. Чэз, очевидно, понял все несколько иначе, потому что кивнул и вышел из комнаты. "Менее болезненно? Что это значит?" растерянно думала Шейн. Несколько минут она лежала в кровати и размышляла. Неожиданно Шейн обратила внимание, что сладко спала в центре кровати, а рядом, видимо, спал Чэз, потому что простыни были смяты. "Значит, ночью мы с Чэзом спали обнявшись, неужели мы..." - мелькнула мысль. "Менее болезненно" - эти слова преследовали ее и в душе, и тогда, когда она разбирала чемодан. "Нет, вряд ли, - решила она наконец. - Но что бы там ни было, это хорошее начало. Чэз старался сблизиться со мной, а значит, у нашего брака еще есть надежда". Теперь Шейн видела свет в конце туннеля и верила в счастливое будущее.