Секреты обольщения - Мэдлин Хантер

«Она не для таких, как ты, малый». Именно так он думал, когда в тот вечер любовался ею в театре. И в последние несколько дней это предостережение постоянно звучало у него в ушах, в то время как он обдумывал безумный и соблазнительный план Истербрука.

Она была красива, изящна и горда. Она происходила из семьи, на протяжении жизни пяти поколений считавшейся лучшей в графстве. Определенно такая женщина была не для него.

Мисс Лонгуорт аккуратно нарезала на ломти пирог или то, что от него оставалось. За окном можно было видеть фруктовые деревья. Она сама собрала яблоки и сама испекла пирог. Кайл оглядел кухонные полки со скудными припасами. Вероятно, она предполагала питаться этим пирогом целую неделю. На столе их ожидали два стакана сидра. Она положила пирог на каждую из двух тарелок.

– Позвольте помочь вам, – сказал он.

При звуке его голоса она стремительно обернулась, двигаясь как танцовщица. Он не обратил внимания на ее румянец и, взяв оба стакана с сидром, вернулся в гостиную.

– Вижу, что вы сами себя обслуживаете, – сказал он, проглотив несколько кусков пирога. Пирог был почти несъедобным. Вкус у него был такой, будто она экономила и сахар и соль.

– Мой отец оставил долги, поэтому после его смерти мы жили очень скромно. Только когда брат выкупил право на партнерство в лондонском банке, наше положение улучшилось. На некоторое время.

– Речь идет о вашем старшем брате Бенджамине? О том, что умер в Греции?

Выражение ее лица сказало ему, что старая рана еще не зажила, и Брадуэлл пожалел, что затронул эту тему. Розалин опустила глаза, признавая правдивость его замечания.

Розалин откусила кусочек пирога.

– Из-за того что долгие годы приходилось экономить, я научилась все делать сама. Я не против. Хорошо быть постоянно занятой.

– Я ожидал, что лорд Хейден позаботится о том, чтобы вы не жили одна в пустом доме.

– Я отказалась от его благородного предложения. Не могла его принять из-за младшей сестры. Она теперь живет с ними. Алексия считает, что я слишком горда, но не гордость заставила меня отказаться. Ее мужу пришлось слишком дорого заплатить за чужие грехи. Я благодарна, однако чувствую себя и так слишком виноватой.

Произнося слово «виноватой», Розалин снова покраснела. Брадуэлл не понял, имеет ли она в виду свои недавние грехи или поступки брата Тимоти. Если речь шла о нем, то упоминание вины было неуместно.

Она сама была еще одной из многочисленных жертв Тимоти. Вне всякого сомнения, негодяй рассчитывал на то, что лорд Хейден выделит содержание его сестрам, пусть и очень скромное. Если это было так, то один из Лонгуортов недооценил представление о порядочности другого члена семьи.

– Пирог очень хорош, – сказал Брадуэлл, проглотив последний кусок.

– Вы слишком добры ко мне.

И все-таки его похвала ей польстила.

– Вовсе нет. Я ем много пирогов с фруктами и хорошо в них разбираюсь. Я часто ем их на завтрак, потому что люблю. В вашем саду есть яблони?

– Да Хотите посмотреть? Мы могли бы прогуляться по саду. Если пожелаете, я покажу вам сад и все остальное.

– Меня всегда интересовали такие вещи.

Розалин заговорила снова, только когда они оказались в саду. Шагая по саду, Брадуэлл мог видеть тыльную часть дома в хорошем ракурсе.

– Я замечаю, мистер Брадуэлл, что вы питаете не праздный интерес к строениям и землям.

– Да, у меня интерес не праздный, а профессиональный.

– Вы агент по недвижимости?

– Иногда выступаю в этом качестве. Я строю дома и при этом иногда пользуюсь чужими идеями.

– Значит, вы архитектор.

– Иногда выступаю и в роли архитектора.

Брадуэлл переключил внимание с дома на Розалин как раз вовремя, заметив, что она обдумывает его слова. Веки ее слегка опустились, а губы дрогнули.

– Значит, вы из тех людей, кто берет большие имения и делит их на меньшие земельные участки? Как это делают в Мидлсексе.

По выражению ее лица он мог заключить, что эта деятельность вызывает в ней отвращение. Как у многих других.

– Люди, владеющие землей, часто хотят ее использовать с толком. Без таких, как я, не было бы района Мейфэр, возникшего десятилетия назад. Не было бы лондонских площадей.

Он предвидел возможные возражения, потому что знал, какими они могут быть. И поспешил ответить на ее невысказанную мысль, которая, как он подозревал, уже зародилась в ее голове.

– Уверяю вас, что когда я проектирую дома, предназначенные для небольших поместий, вам не придет в голову, что они не существуют здесь уже много поколений. Как я уже сказал, я использую чужие идеи и они как раз и служат этой цели.

– Разве это требуется? Разве люди, сдающие в аренду или продающие свои земли, ставят условие, чтобы новые дома не портили природу?

– Раз нет достаточно земли, чтобы удовлетворить спрос на нее, то можно ставить любые условия.

Розалин больше ничего не сказала и не спеша пошла дальше по саду. Брадуэлл следовал за ней, и перед ним открывались квадраты возделанной земли, и по ним можно было видеть, где летом выращивают овощи и цветы.

– Как хорошо вы знаете земли, мистер Брадуэлл. Вы рассматриваете их только с точки зрения их ценности для строительства или знакомы с агрокультурой?

– Кое-что об этом я знаю.

– Тогда я хотела бы попросить у вас совета.

Они прошли в конец сада, вышли через задние ворота, и Розалин повела его через поле, заросшее травой и сорняками. В лучшие времена здесь было, вероятно, пастбище – место для выпаса лошадей, принадлежавших ее семье. Розалин направилась вверх по холму, и они добрались до гребня. Отсюда открывался прекрасный вид на покатые холмы. Вблизи были видны крыши фермерских домов. Должно быть, там жили ее арендаторы. Кайл мгновенно охватил все это одним взглядом. Вдали, насколько он мог заключить, на расстоянии, возможно, миль двадцати, виднелись постройки Оксфорда.

– Вы никогда не думали продавать имение? – спросил он.

– Я не имею права его продать. Оно мне не принадлежит. Однажды человек, занимающийся тем же, чем и вы, написал мне и задал тот же вопрос. Возможно, вы его знаете. Его имя мистер Харрисон.

– Я его знаю. Должно быть, его привлекла близость вашего поместья к Оксфорду.

– Он был готов хорошо заплатить, но я не сочла возможным подавать ему надежды. Это наш семейный дом и принадлежит не мне, а брату. Если вы спросите мое мнение, я скажу, что не хотела бы его продавать вообще.

Они спустились с холма и оказались на поле акров в пять. Среди темных борозд можно было разглядеть остатки прошлогоднего урожая, оставшиеся неубранными.

– Это часть одной из наших ферм, – пояснила она. – Арендатор уезжает. Он сказал мне об этом два месяца назад.