Ученик - Герритсен Тесс

– Выглядит просто замечательно, прозрачная, – довольно произнесла Айлз. Она поместила шприц в контейнер со льдом и, поднявшись, царственным взглядом обвела место происшествия. – Температура печени всего на два градуса ниже окружающей, – сказала она. – Признаков повреждения животными и насекомыми не отмечено. Она недолго пролежала в этом месте.

– Ее просто выбросили здесь? – спросил Слипер.

– Судя по синюшности, она умерла, лежа лицом вверх. Видите, насколько темнее спина – там, где скапливалась кровь? Но нашли ее здесь лежащей лицом вниз.

– Выходит, ее сюда перенесли.

– Не далее как двадцать четыре часа тому назад.

– Похоже, она умерла задолго до этого, – сказал Кроу.

– Да. Она дряблая, опухшая. Кожа уже отслаивается.

– А носовое кровотечение? – поинтересовался Корсак.

– Распад крови. У нее начинается процесс испражнения. Жидкость выдавливается за счет внутреннего скопления газов.

– Время смерти? – спросила Риццоли.

Айлз молча уставилась на неестественно распухшие останки женщины, которую все они принимали за Гейл Йигер. Тишину нарушало лишь жужжание жадных мух. Разве что светлые волосы напоминали о той женщине с фотографий, некогда заставлявшей мужчин оборачиваться ей вслед. Безобразный труп лишний раз давал понять, что и красавица, и бездомный бродяга в одинаковой степени беззащитны перед бактериями и насекомыми, с тупым равнодушием поглощающими плоть.

– Я не могу ответить, – покачала головой Айлз. – Пока не могу.

– Ну больше, чем день? – настаивала Риццоли.

– Да.

– Похищение произошло в субботу ночью. Можно сказать, что она мертва с тех пор?

– Четыре дня? Это зависит от температуры окружающей среды. Отсутствие видимых повреждений насекомыми дает возможность предположить, что тело до недавнего времени держали в помещении. Причем в закрытом. Кондиционированный воздух замедляет процесс разложения.

Риццоли и Корсак обменялись многозначительными взглядами, поскольку оба подумали об одном и том же: почему убийца ждал так долго, прежде чем избавиться от разлагающегося трупа?

У детектива Слипера затрещала рация, и они расслышали голос Доуда:

– Только что прибыли детектив Фрост и бригада криминалистов. Вы готовы принять их?

– Пусть ждут, – сказал Слипер. Он уже выглядел усталым, измученным жарой. Старейший детектив в отделе, ему оставалось пять лет до пенсии, и не нужно было никому ничего доказывать. Он посмотрел на Риццоли. – Выходит, нам придется начинать это дело с конца. Вы ведь работали по нему с ньютонской полицией?

Она кивнула:

– С понедельника.

– В таком случае вы возглавите расследование?

– Да, – подтвердила Риццоли.

– Эй, – запротестовал Кроу. – Мы первыми прибыли на место происшествия.

– Похищение произошло в Ньютоне, – вмешался Корсак.

– Но труп ведь всплыл в Бостоне, – не сдавался Кроу.

– Господи, – застонал Слипер. – Какого черта мы спорим?

– Это мое дело, – твердо заявила Риццоли. – Я буду вести его. – И испытующе уставилась на Кроу, словно бросая ему вызов.

Она уже была готова к очередной вспышке соперничества между ними и видела, как у него дернулся утолок рта в издевательской усмешке.

В этот момент Слипер объявил по рации:

– Расследование возглавляет детектив Риццоли. – И вновь перевел на нее взгляд. – Вы готовы впустить сюда бригаду криминалистов?

Она посмотрела на небо. Было уже пять вечера, и солнце спряталось за верхушками деревьев.

– Давайте, пока еще светло.

Место происшествия в лесу, да еще в сгущающихся сумерках, было не самым приятным объектом для работы. В лесах дикие животные лихо расправлялись с останками и вещественными доказательствами. Дожди смывали кровь и сперму, ветер развеивал микрочастицы. И не было дверей, которые можно запереть от посторонних глаз и любопытных прохожих. Поэтому она прекрасно понимала, что криминалистам нужно срочно приступать к работе. Вооруженные металлоискателями, эти зоркие следопыты призваны были исследовать каждый клочок земли в поисках бесценных улик.

К тому времени как Риццоли выбралась из чащи леса на поле, с нее сошло семь потов и она чувствовала себя вконец измученной. Она остановилась, чтобы отряхнуться, и вдруг ее внимание привлек светловолосый мужчина в костюме и галстуке, который стоял возле фургона судмедэкспертизы, прижимая к уху сотовый телефон.

Риццоли подошла к Доуду, который все еще прохаживался вдоль ленты оцепления.

– Кто это там, в костюме? – спросила она.

Доуд метнул взгляд в сторону незнакомца.

– Этот? Говорит, что из ФБР.

– Что?!

– Козырнул своим удостоверением и попытался пройти через оцепление. Я сказал ему, что для начала нужно согласовать с вами. Кажется, он был не в восторге.

– При чем здесь ФБР?

– Вы меня спрашиваете?

Появление федерального агента расстроило ее. Как возглавляющая расследование, она не нуждалась в чьем-либо руководстве, а этот человек со своей военной выправкой и в костюме бизнесмена уже выглядел хозяином положения. Риццоли направилась к нему, но он заметил ее присутствие, лишь когда она приблизилась чуть ли не вплотную.

– Прошу прощения, – сказала она. – Я так понимаю, вы из ФБР?

Он громко хлопнул крышкой своего сотового телефона и обернулся. Она увидела перед собой волевое мужское лицо с холодным непроницаемым взглядом.

– Я детектив Джейн Риццоли, руководитель расследования, – произнесла она. – Могу я посмотреть ваше удостоверение?

Он полез в карман пиджака и достал «корочки». Изучая документ, она ощущала на себе его оценивающий и покровительственный взгляд, который ничего, кроме возмущения, в ней не вызывал.

– Агент Габриэль Дин, – сказала она, возвращая ему удостоверение.

– Да, мэм.

– Могу я спросить, что здесь делает ФБР?

– Я не думал, что мы соперники.

– Разве я так сказала?

– Вы ясно дали понять, что мое присутствие здесь нежелательно.

– Просто не могу сказать, что ФБР – частый гость на месте происшествия. И мне любопытно, что же привело вас сюда на этот раз.

– Мы получили сводку из ньютонского полицейского управления по убийству Йигера.

Ответ был явно неполным; он многое недоговаривал, словно заставляя ее задавать наводящие вопросы. Утаивание информации было своеобразной формой проявления власти, и Риццоли понимала, в какую игру он ее втягивает.

– Видимо, сводки слетаются к вам отовсюду.

– Да, это так.

– По каждому убийству, верно?

– Да, нас ставят в известность.

– Так что такого особенного в нашем убийстве?

Он уставился на нее непроницаемым взглядом:

– Думаю, об этом могут судить только жертвы.

Риццоли чувствовала, как закипевшая в ней злость норовит вырваться наружу.

– Этот труп был обнаружен лишь несколько часов назад, – сказала она. – Неужели сводки теперь подаются с такой скоростью?

Его губы дрогнули в некоем подобии улыбки.

– Мы же не дилетанты, детектив. И было бы неплохо, если бы вы предоставили нам более подробную информацию. Протоколы вскрытия. Вещественные доказательства. Свидетельские показания…

– Это же уйма бумаг.

– Я понимаю.

– И вы все это хотите получить?

– Да.

– Есть особая причина вашего интереса?

– А почему вы считаете, что убийство и похищение не могут нас заинтересовать? Мы бы хотели вести это дело.

Несмотря на внушительный вид агента Дина, Риццоли не побоялась подойти к нему совсем близко.

– И когда планируете приступить к работе?

– Это дело остается вашим. Я здесь только для того, чтобы помогать вам.

– Даже если мне не требуется помощь?

Его взгляд переместился на санитаров, которые появились из леса и стали грузить носилки с останками в фургон.

– Неужели так важно, кто ведет дело? – тихо спросил он. – Главное ведь, чтобы преступник был пойман.

Они проводили взглядами фургон, который увозил уже оскверненный труп на дальнейшую экзекуцию, на этот раз на секционном столе. Ответ Габриэля Дина напомнил ей о том, насколько мелки и незначительны их амбиции. Ведь Гейл Йигер было все равно, кому достанутся лавры победителя. Ее загубленная жизнь требовала только справедливого отмщения, и неважно, кто этого добьется. Справедливость – вот в чем состоял долг Риццоли перед ней.