Испытание воли - Чарлз Тодд

— Откуда вы знаете, что может подтолкнуть человека к убийству? — спросил Ратлидж.

Некоторое время Кэтрин пристально смотрела на него темными ясными глазами.

— А вы откуда знаете? Вы когда-нибудь убивали человека? Расчетливо и намеренно? Я имею в виду не считая войны.

Ратлидж мрачно улыбнулся.

— Довод принят. — После паузы он добавил: — Если мы вычеркнем Уилтона из нашего списка подозреваемых, у вас есть кандидат на его место?

— Мейверс, — сразу ответила она. — Я бы не доверяла ему.

— Но он был в понедельник утром на виду у полусотни человек.

Кэтрин пожала плечами:

— Это ваша проблема, а не моя. Вы спросили у меня, кто мог застрелить Чарлза, а не как он это сделал.

— Кажется, Уилтона видели несколько свидетелей в районе луга, где был убит Харрис.

— Меня не заботит, где его видели. Я говорю вам, что он бы пальцем не тронул Чарлза Харриса. Он безумно влюблен в Леттис. Неужели вы не понимаете? Зачем ему рисковать потерять ее?

— Вы все еще влюблены в Уилтона?

Кэтрин Тэррант покраснела. Серьезность сменилась напряжением.

— Я была влюблена в Марка Уилтона пять лет назад. Он приехал в Аппер-Стритем однажды летом, и я влюбилась в него с первого взгляда — с любой девушкой, имеющей глаза, случилось бы то же! Муж миссис Давенант только что умер, и Марк гостил у нее некоторое время, пока решались проблемы с наследством. Я завидовала тому, что она может общаться с Марком каждый день — от завтрака до ужина. Она всего на несколько лет старше его, и я была уверена, что он влюблен в нее и не замечает меня. Потом мы встретились однажды в воскресенье после утренней службы, позже он позвонил мне, и какое-то время я думала, что он любит меня так же, как я его. — Кэтрин внезапно умолкла, словно боясь, что сказала слишком много, затем продолжила: — Все говорили, что мы составляем красивую пару. Он блондин, а я брюнетка. Беда была в том, что Марк хотел летать, а не связывать себя женой и семьей, а мне тогда хотелось коттеджа, увитого розами, — счастливого конца сказки. — На момент в ее темных глазах мелькнула боль — скорее не из-за Уилтона, а из-за себя и своей мечты. — В любом случае я получила несколько писем от Марка после его отъезда и ответила на некоторые из них, а потом нам просто нечего было сказать друг другу. Все было кончено для нас обоих. Это ответ на ваш вопрос?

— Не совсем.

Ратлиджа интересовало, была ли у Марка связь с его овдовевшей кузиной и не использовал ли он Кэтрин Тэррант для обмана деревенских жителей, охочих до сплетен. Если она догадалась об этом, ее гордость могла пострадать сильнее, чем ее сердце. И возможно, сейчас она защищала себя, а не его.

— Вы все еще влюблены в него? — снова спросил Ратлидж.

— Нет, — ответила Кэтрин после паузы. — Но я по-прежнему достаточно симпатизирую ему, чтобы беспокоиться о нем. Я достигла успеха в живописи, и любой мужчина в моей жизни теперь занял бы второе место. — В этом гордом заявлении Ратлиджу послышались нотки горечи.

— Даже принц из волшебной сказки?

Кэтрин Тэррант заставила себя улыбнуться.

— Даже принц. — Войдя в гостиницу, она сняла мягкие кожаные перчатки и сейчас стала надевать их снова. — Чувствую, что я только ухудшила дело. Это так?

— Для капитана Уилтона? Не вполне. Пока вы не рассказали мне ничего, что могло бы ему навредить или отводило от него подозрения. Так что, насколько я могу судить, ничего не изменилось.

Кэтрин нахмурилась:

— Вы должны поверить хотя бы в то, что Марк никогда бы не причинил вред Чарлзу Харрису.

— Даже если теперь Леттис унаследует «Мальвы»?

Вздрогнув, Кэтрин засмеялась:

— Марк унаследовал собственные деньги несколько лет назад. Это сделало для него возможным научиться летать и купить самолет. Он не нуждается в ее деньгах!

Девушка встала и попрощалась. Некоторое время Ратлидж думал, приходила ли она ради капитана Уилтона или по каким-то личным мотивам. Если она все еще любила Уилтона, убийство Чарлза Харриса не было способом вернуть капитана. Из ревности она скорее бы застрелила самого Уилтона. Или Леттис.

Тогда почему горечь и боль, которые он слышал в голосе Кэтрин Тэррант, казались куда более личными, чем связанными с альтруистическим желанием защитить друга?

«Женщины, — неожиданно произнес Хэмиш. — Они всегда находят самый жестокий способ мучить мужчину за то, что он сделал, сознательно или нет».

Ратлидж подумал о Джин и том дне в госпитале, когда она покинула его, отдав на растерзание ночным кошмарам. Она намеревалась быть доброй — и это обижало его больше всего.

Выйдя на улицу, Кэтрин Тэррант задержалась, закусив нижнюю губу, занятая собственными мыслями. Земельный управляющий миссис Крайтон вышел из гостиницы и заговорил с ней, но она не слышала его.

«Проклятье! — обвиняла себя Кэтрин. — Ты только запутала все. Тебе должно было хватить ума держаться в стороне. Теперь он начнет докапываться…»

Если бы расследование вел инспектор Форрест, он бы прислушался к ней. Он давным-давно знал ее семью и поверил бы ей, не доискиваясь, что произошло на войне. Почему прислали человека из Лондона вместо того, чтобы возложить следствие на местную полицию?

Конечно же Кэтрин знала причину. Подозрение пало на Марка, и в Уорикшире искали прикрытия. Имелась дюжина фотографий Марка с королем, он обедал с принцем Уэльским, был приглашен в Шотландию на охоту, даже сопровождал королеву в приют для солдат, искалеченных газом. Если бы его арестовали за убийство военного героя, неизбежно возникли бы вопросы. Букингемский дворец был бы в ярости.

Но что у них было для обвинения? Не только эта глупая ссора. Нельзя арестовать человека просто потому, что он поругался с жертвой накануне убийства. Должны быть более веские улики против него. И кто эти люди, заявляющие, что видели Марка вблизи места гибели Чарлза Харриса? Что еще они видели, если у полиции хватило ума задать им правильные вопросы?..

Кэтрин подумала было отправиться прямиком в дом миссис Давенант и спросить самого Марка, кто эти свидетели. Но там была Сэлли Давенант. И конечно, она сделала бы вид, будто не замечает, что Кэтрин хочет поговорить с Марком наедине. Визит был бы воспринят как уловка — эмоциональный предлог для возвращения в его жизнь.

Кэтрин не сказала Ратлиджу всю правду о миссис Давенант. Но какое это имело значение — главное было защитить Марка. Она все еще не была уверена, почему решила помочь ему. В дикой путанице эмоций он явился человеком, который открыл ей глаза на страсть и подготовил к тому, что пришло позже. Возможно, из-за одного этого она чувствовала себя обязанной ему.

Должен существовать лучший способ добраться до истины. Ей следовало найти инспектора Форреста и заставить его рассказать все, что она хотела знать. Он не был похож на лондонца, сурового и бесчувственного.

Кэтрин нажала на педали, поглощенная мыслью о том, как лучше уломать Форреста.

Инспектор Форрест вернулся домой из Лоуэр-Стритема и выглядел усталым. Это был мужчина средних лет, худой и сутулый, больше похожий на университетского преподавателя, чем на деревенского полицейского. Он улыбнулся, увидев Кэтрин у ступенек своего дома.

— У вас очаровательная шляпка, мисс Тэррант. Если жена увидит ее, она будет пилить меня, чтобы я купил ей такую же.

Это была чистая любезность, не более того, потому что жена инспектора, как многие женщины в Аппер-Стритеме, не интересовалась Кэтрин Тэррант, будь она в очаровательной шляпке или без оной. Но любезность дала ей предлог попросить:

— Тогда вы, может быть, пройдетесь со мной немного? Я бы хотела поговорить с вами.

— Я пропустил ланч, и у меня дикая головная боль. Разговор займет много времени?

— Нет. — Кэтрин наградила Форреста обаятельной улыбкой.

— Ладно. Но не больше десяти минут.

Кэтрин спешилась, и Форрест сам повел ее велосипед, покуда она шла по тихой улице рядом с ним.

— Ну, что все это значит?

И Кэтрин Тэррант начала прибегать к своим уловкам.

Мейверс и сержант Дейвис испепеляли друг друга взглядами в ожидании, когда Ратлидж наконец подъедет к приемной доктора. Они молча влезли в машину, и Ратлидж спросил:

— Как мне найти ваш дом, Мейверс?

— Как птичке в воздухе — вам придется лететь к нему. Или идти пешком. Я живу наверху за церковью. Там есть дорожка. Вы купили этот автомобиль на гонорары за выкручивание шеи правонарушителям или у вас были личные средства?

— Это имеет значение? Я все еще угнетатель бедняков?

Мейверс скверно усмехнулся; его козлиные глаза зажглись при упоминании любимой темы.

— Лошади отрабатывают свое содержание. А что делает для человечества этот чертов автомобиль?

— Он кормит рабочих, занятых его сборкой, в то время как другие зарабатывают на жизнь на фабриках, которые поставляют материалы этим рабочим. Вы об этом задумывались? Каждый, кто водит машину, благодетель. — Ратлидж свернул на короткую улицу, ведущую к церкви.