Бригантины поднимают паруса - Юрий Никитин

Он охнул.

– Тридцати? Достаточно и миллиона!

– Не жадничайте, – сказал я благодушно, – дайте хотя бы пять… Что деньги? Теперь это даже не пачки бумаги, а вообще двоичный код в электрических цепях. Романтика пиастров ушла.

Судя по его взгляду, он понял, насколько деньги для меня не имеют значения, но не потому, что я такой бессребреник, а просто их настолько много, что даже неинтересно.

Я поклонился.

– Мистер Хиггинс…

Он сказал торопливо:

– Мой помощник отведет вас… в место, где груз из… Восточной Европы. Я предпочитаю поскорее от него избавиться. Если желаете, я дам транспорт и пару помощников, чтобы все произошло поскорее.

Я сказал с облегчением:

– Спасибо, мистер Хиггинс. Это будет очень великодушно с вашей стороны.

Он бледно улыбнулся.

– Да-да, просто я на самом деле стараюсь дистанцироваться от таких опасных сделок. И чувствую облегчение, когда у меня на складе только легальный груз.

– Тогда приступим? – спросил я.

– Я сейчас же распоряжусь о погрузке, – ответил он любезно. – Что пьете? Виски, коньяк, вино?..

– Чистую воду, – сообщил я.

Он кивнул, не удивившись. Виски, коньяк и прочее – это для простых, у сильных мира сего радости выше и богаче, чем еда, напитки и женщины.

– Сейчас принесут, – сообщил он. – Располагайтесь пока здесь… я задействую самых надежных, чтобы все без сучка без задоринки.

– И в темпе, – добавил я.

– И как можно быстрее, – согласился он.

Я проводил его взглядом, он покинул кабинет радостный и потирающий руки. Все идет хорошо и просто здорово, даже первый звонок от него пошел управляющему насчет закупки гравия, затем разговоры с женой и двумя любовницами, но наконец-то последовал звонок, показавшийся мне очень интересным и в какой-то мере ожидаемым:

– Дорогой Хашим, – сказал он отрывисто, – наконец-то ты отозвался! Что у тебя с телефоном?

– Пустяки, – ответил лениво грубый мужской голос. – Заряды прибыли?

– Да, – ответил Хиггинс, – но тут такое дело… Ко мне явились очень могущественные люди, понимаешь? Они знают все об этих зарядах. Предложили сумму большую, чем даешь ты… Погоди-погоди!.. Я отказывался, но они пояснили, что им не отказывают. Понял?..

Голос прорычал угрожающе:

– Продолжай.

Голос Хиггинса прозвучал почти умоляюще:

– Мне пришлось им продать, но, дорогой друг, моя гордость ущемлена, а честь втоптана в землю. Я буду счастлив, если ты отберешь эти заряды по дороге.

На другом конце хмыкнули, тот же голос сказал резко:

– Куда повезут?

– В порт, – ответил Хиггинс торопливо. – Сам знаешь, отсюда только одна дорога – по дороге финикийцев. Есть очень удобное место для засады.

Грубый мужской голос ответил резко:

– Знаю то место. Но мне туда добираться почти полдня!..

– Я постараюсь задержать до утра, – пообещал Хиггинс.

– Тогда мы с тобой квиты, – сказал Хашим. – Но платим не сорок пять миллионов, а половину.

– Но заряды будут у вас все! – воскликнул Хиггинс шепотом.

– Нам придется добывать их в бою, – напомнил Хашим.

– Какой там бой? Я отправлю с ним своих людей, те сразу сдадутся без боя!

– А он сам?

– Не из тех людей, – заверил Хиггинс, – что сражаются. Сам увидишь.

– Все равно, – сказал Хашим настойчиво. – Ты же получил с него деньги сполна? Будь счастлив, что с меня возьмешь еще двадцать миллионов!.. И так у тебя получится больше, чем ты запросил!

Хиггинс ответил скромно:

– Я же бизнесмен. Обязан думать о прибыли. Желательно о повышении рентабельности.

Шейх оборвал:

– Хорошо, мы сошлись. Мне заряды обходятся вдвое дешевле, а ты получил с этих покупателей и с меня, так что у тебя в полтора раза больше, чем рассчитывал. Это взаимовыгодный бизнес, не так ли?

– Согласен-согласен, – сказал Хиггинс. – Приятно иметь с тобой дело.

Я все это время с интересом рассматривал картины на стенах. Все кисти европейских художников, везде только пейзажи. В исламе, как и в иудаизме, действует запрет на изображение живых существ, потому, к примеру, русский художник Левитан, будучи ортодоксальным евреем, рисовал только пейзажи, избегая на них помещать живые существа.

Так же рисовал и Шишкин, но, по слухам, в ночь на открытие художественной выставки в зал пробрался некто неизвестный и на его картине «Утро в сосновом бору» пририсовал медведицу с тремя медвежатами. Правда это или нет, но тогда евреи в самом деле соблюдали Закон, а сейчас вот Эсфирь от ветчины за уши не оттащишь, хотя она в порядке компромисса называет ветчину рыбой…

Хлопнула дверь, Хиггинс вошел довольный, глаза блестят, с энтузиазмом потер ладони.

– Все в порядке, – сообщил он, – все идет хорошо…

– Рад, – ответил я, – а то мне показалось, с отгрузкой какие-то сложности. Как всегда, непредвиденные.

Он изумился.

– Откуда? Заряды в небольшом чемодане! Лежат мирно, как страусиновые яйца.

Я кивнул.

– Такие везти никаких проблем?

– Никаких, – заверил он. – Отправлю сопровождать своих лучших людей. Они прошли все войны в нашем регионе!.. Просто солнце уже опускается, поездку стоит отложить до утра.

Я спросил обеспокоенно:

– Ночами орудуют банды?

– Нет, – ответил он уклончиво, – но когда такой груз, лучше принять все меры предосторожности. Меня прямо трясет, а на душе спокойнее, когда поедете под ярким солнцем. Не знаю почему, но на меня луна действует как-то неспокойно… Наверное, в моем роду были вервольфы?

Я ответил беспечно:

– Никаких проблем. Здесь ночи короткие. Посплю малость, а на рассвете и выступим.

Он сказал с облегчением:

– Прекрасно. Вам кажется, зря волнуюсь, но теперь вы в сфере моей ответственности, а это напрягает!.. Я бизнесмен, а не боевик, мне хорошо, когда все тихо и мирно.

Его палец коснулся кнопки на столе, в комнату вошла молодая женщина модельной внешности, разве что фигура получше, взглянула на меня, на Хиггинса.

– Зульфия, – сказал он, – проводи мистера в гостевую комнату на втором этаже. Да, на втором.

Она ответила ровным голосом вышколенной секретарши:

– Да, мистер Хиггинс…

Я пошел за нею, гостевая оказалась роскошно меблированными апартаментами, где европейский дизайн сочетается с восточной изысканностью и роскошью, в прихожей можно играть в волейбол, кабинет в старинном стиле, а спальня выше всяких похвал.

– Если что-то желаете изменить, – проговорила она теплым постельным голосом, – только скажите…

Я покачал головой, продолжая рассматривать ее выразительную грудь.

– Ради одной ночи? Вы шутите. Все прекрасно, я доволен… Вы спите здесь?

Она замедлила с ответом, взгляд стал оценивающим.

– Поинтересуюсь у мистера Хиггинса…