Бригантины поднимают паруса - Юрий Никитин

Похоже, оба даже не успели схватиться за оружие. Боевики коротко переговорили, начали оглядываться, позвали еще троих, завязался короткий спор.

Не надо читать мысли, чтобы понять, о чем разговор. Хиггинс наверняка сказал, что нас будет трое, убить нужно всех, иначе его участие станет явным.

Я проверил обе винтовки, калаши со сбалансированной автоматикой, не просто надежные, а безотказные, то что нужно боевикам, не часто посещающим оружейные мастерские.

Глава 10

Не высовываясь, смотрел глазами спутника, как несколько человек побежали в мою сторону. Я высунул ствол винтовки между камней, выпустил короткую очередь, затем перевел в режим одиночных и начал отстреливать несчастных дураков, что упали и затаились, вместо того чтобы быстро броситься к месту, откуда звучат выстрелы.

Конечно, первые обязательно погибнут, остальные сомнут, но они затеяли игру, в которой у них почти нет шансов, а если есть, то слишком мало…

Я стрелял и стрелял, часто меняя позицию, на случай, если у них отыщется гранатомет или очень хороший снайпер. Мозг автоматически отмечает убитых, уже пятеро остались лежать и никогда не поднимутся, а вот и шестой неосторожно высунулся, а во мне нечто рептильное уже просчитало каждое движение моих мышц, и хотя мне это кажется жутко медленно, но со стороны это выглядело бы как молниеносный поворот, и тут же выстрел без прицеливания, хотя на самом деле целюсь я долго и очень тщательно, иногда до трети секунды.

Оставался их вожак, я угадал его положение в группе по его местоположению и по тому, как взмахом руки отправлял то одного, то другого мне навстречу.

Он звериным чутьем ощутил мое приближение, важное свойство натуры чувствовать опасность, иначе не стал бы вожаком, начал отползать, а когда я выскочил и вскинул пистолет, оглянулся и выстрелил дважды.

Я дернулся в испуге, хотя пули ушли далеко в стороны, да и стреляет он для испуга, с такой позиции попасть невозможно, если только не случайно, вот это и не нравится, я ученый, случайности нужно исключить…

Убегая, он, запнувшись, упал, сразу же перекатился на спину, на лице отразился страх, я успел подбежать, а дуло моего пистолета холодно и мертво уставилось ему прямо в лоб.

– Не стреляйте, – пролепетал он.

– Почему?

– Вы же культурный человек…

– Какая на войне культура? – возразил я. – Да и не человек я уже…

– Но…

– Трансчеловек, – сообщил я, как человек вежливый, хотя какая ему разница, но вот что-то такое сидит в нас, отвечаем. – Трансчеловек…

И выстрелил.

Со стороны дороги донеслись голоса, в мою сторону побежали двое в одеждах сельских жителей, автоматы демонстративно заброшены за спину, оба размахивают руками.

Я опустил автомат и стоял молча в ожидании, тоже не делая угрожающих жестов. Оба типичные кочевники, но я даже не стал шарить в инете, читая их файлы, что-то подсказывает, что помимо воинских навыков у обоих еще как минимум по высшему образованию.

Один крикнул издали:

– Все чисто?

– Думаю, – ответил я, – это был последний.

Второй сказал с легким укором:

– Вожака стоило взять живым.

– Для бесчеловечных пыток в подвалах Моссада? – спросил я. – Нет уж, я милосерден… да и что он скажет? Это не Хиггинс, который покупает заряды. Где Эсфирь?

Они переглянулись, один сказал дипломатично:

– Карина Эссекс ждет вас у автомобиля.

– Хорошо, – ответил я. – Идем к вашей Карине.

Они снова переглянулись, чувствуя подтекст, типа вы к Карине, а я к Эсфири, подчеркивая свое более близкое знакомство.

Первый сказал почтительно:

– Она сказала, надо срочно вмешаться, пока вы их всех не перебили.

– А чего тянули?

– Старались понять, кто из них старший. А то возьмем не того…

У дороги возле автомобиля Эсфирь беседует с немолодым плечистым мужчиной, голубоглазым и светловолосым, словно кумык, в одежде зажиточного жителя эмирата.

Оба повернулись ко мне, мужчина жестом отпустил сопровождающих, те поспешно начали сбрасывать убитых в придорожную канаву и забрасывать ветками и камнями.

Командир отряда с интересом смерил меня взглядом. Я видел уважение в непривычных для израильтянина голубых, как у Лоуренса Аравийского, глазах.

– Вы… как?

– Допью кофе, – ответил я со скромностью короля, – и могу ехать обратно.

Он чуть улыбнулся.

– Ну да, у вас, аристократов, как же иначе? Только бабочку поправьте. Она у вас хоть и невидимая, но я ее зрю отчетливо.

Эсфирь покачала головой.

– Влад, ты смотришься бледным. Плохо спал?

– Да так, – ответил я скромно. – Хорошо, но мало. А чего не добавила «милый»?

Командир посмотрел на нее в изумлении. Эсфирь сказала зло:

– Не кривляйся, паразит. Быстро уходим.

Я повернулся к командиру отряда.

– Заряды не повредили?

Он заверил со скупой, но широчайшей улыбкой от уха и до уха:

– Оба целы!.. Миссия завершена успешно. Нашей признательности нет границ.

– Значит, уходите, – сказал я. – Ладно, Эсфирь, еще увидимся.

Командир сказал быстро:

– Приезжайте к нам в Тель-Авив!.. Встретим как героя. Или тайно, все по вашему желанию. Мы у вас в долгу. Неоплатном!

– Мир тесен, – ответил я.

Он сразу насторожился.

– Где-то столкнемся?

– Просто встретимся, – пояснил я.

Он кивнул.

– Хорошо, я бы не хотел, чтобы смотрели друг на друга через оптический прицел. Жаль, не всегда это от нас зависит.

– От нас всегда, – ответил я.

Он не назвался, хотя для меня это и необязательно, говорит по-русски чисто, без акцента, что и понятно, Израиль на треть из русскоязычных, из понаехавших только молодежь осваивает иврит, остальные так и остаются в своей языковой среде.

Правая рука руководителя группы явно араб, последние годы жизни начисто стерты из инета, но по предыдущим видно, что один из преданных сторонников распространения ислама, однако высшее образование получил в Штатах, а общее интеллектуальное развитие не позволяет перейти на сторону фундаменталистов. Более того, честно сотрудничает с израильтянами, вроде бы парадокс, но у евреев и арабов один отец, Авраам, да и Коран вытекает из Библии напрямую, это христианство – куда более кривая веточка этого единого дерева…

Все, кроме Эсфири, поместились в автомобиль с зарядами, а она помахала вдогонку рукой.

– Не сильно струсил?

Я проводил взглядом быстро уносящийся автомобиль.

– А чего так долго добирались?

– Да как тебе сказать… – произнесла она.

– Говори, – сказал я великодушно. – Надеялась, что меня убьют и твое сердце не станет больше страдать и рваться от безудержной любви ко мне?

– Паразит, – сказала она с сердцем.