Опасайся дверных ручек (СИ) - Аноним Эйта

Потом семинар кончился, и Эллрочка убежала вместе с остальными: был обед, а в столовке ее ждал ее парень. Он учился на другом факультете, на курс старше, и у него были какие-то проблемы, из-за которых у них с Эллрочкой почти не оставалось времени на свидания. Попроси она только, и Эллрочка подождала бы за дверью… С сожалением пришлось отрицательно покачать головой в ответ на ее немой вопрос, сама справлюсь, мол.

На прощание Эллрочка прищурила глаза и искривила рот, передразнивая Тянно. Это, как ни странно, помогло. К Тянно она подошла уже без дрожи в коленях.

— Скажите, почему вы выбрали именно этот факультет? — Спросила Тянно, стоило только присесть.

— Э-э-э… Н-ну я… У меня слабый дар земли и… Н-ну, я думала, что так смогу себя обеспечить…

— Вы же родились в Тьене, Яльса. — Эта неожиданная фамильярность сбила с толку окончательно, и Яльса заморгала быстро-быстро, совсем как Эллрочка недавно.

— Д-да…

— Так что вы собираетесь делать с Тьене с дипломом почвоведа? — Полюбопытствовала Тянно. — Замуж вот вышли… Распределят вас в какой-нибудь Орехен, и что? Возьмете троих-четверых спиногрызов, сколько вы там к тому времени нарожаете, и поедете, одна?

В голосе Тянно было искреннее сочувствие ее нелегкой судьбе и такая уверенность в том, что так и будет… и это возмутило. Возражение вырвалось почти невольно.

— Почему одна?!

— А что, ваш муж оставит обучение и поедет с вами? Да вы сами не согласитесь, ни за что! Вы слишком бесхребетны, чтобы сломать ему жизнь. Обидно? Можете кивнуть, если обиделись, я никому не скажу, Яльса.

Она даже и не подумала кивнуть, хотя это и было обидно. Замерла, как мышка перед удавом. Почему Тянно вдруг завела этот разговор? Откуда она столько знает?

Откуда она знает про то, в чем сама Яльса себе не признается, о тех мыслях, которые так отчаянно гонит? Фольклористика это же просто… сказочки! Это даже не магия!

Следующая мысль отрезвляла своей логичностью. Конечно же, Тянно просто заглянула в ее личное дело, а уж девиц, недавно вышедших замуж, на своем долгом веку перевидала немало. Естественно они все между собой чем-то схожи.

— Да, похоже, я прошу слишком многого… Яльса, вы никогда не задумывались, чего стоите сами по себе? Без опекающей вас родни… Сами? Вы поступили в какой-то институт и вы неплохо учитесь, но такими темпами вы сами себя похороните, в Орехене, Тьмаверсте, в Хаше, в Альнеге, где-нибудь там, далеко, на границе, среди овсяных полей, со спиногрызами на плечах — хорошо, если со своими… Вы же знаете, что я веду курс религиоведения не только здесь?..

В аудитории воцарилась тишина. Тянно осторожно тронула ее за плечо.

— Я завуч кафедры фольклористики в ТГРУ, я похлопочу, чтобы вас перевели, даже без потери курса — если вы осенью сдадите недостающие зачеты. У вас талант, Яльса.

— Но…

Тянно вслушалась в это «но», однако продолжение так и не последовало. Тянно поторопила:

— Но?..

— Откуда вы знаете? Что я… Умею?

— Я давно за вами наблюдаю, уж поверьте моему опыту. Даже если взять сегодняшний день. Вы помните Дарфла, и вы очень старались не поморщиться, когда ваша подруга обозвала Живицу богиней земли. Различить богиню плодородия и богиню земли может не каждая, как и объяснить разницу. И вы не рассказали сказку, хотя вас об этом просили.

— Вот именно! — Горячо воскликнула она и тут же, испугавшись, снизила тон до полушепота, — Просили… же…

— Для каждой сказки есть место и время. И умение не рассказать ее не вовремя — гораздо более ценное, чем умение просто травануть байку из учебника. Боги, да я же не вынуждаю вас бежать под мое крыло прямо сейчас! Просто имейте в виду, что у вас есть такая возможность. Обещайте об этом подумать. Договорились?

Яльса глубоко вздохнула и ухитрилась выговорить без заикания:

— Договорились. Я подумаю.

Последние слова Юлга с трудом выцепила уже на границе яви и сна. Она открыла глаза и уставилась в потолок, пытаясь переварить полученную информацию.

На первый план неизменно вырывалась Тянно. Такая полная пожилая женщина с вроде бы добродушным на первый взгляд лицом… За этим глуповатым лицом, большим мягким ртом и обвислыми щеками, крашеными в не слишком естественный оранжевый цвет волосами, за этим ярким макияжем отчаянно молодящейся женщины за шестьдесят, как нож в масле, скрывался острый и гибкий ум. Однако Юлга не сказала бы, что Тянно желала Яльсе зла. Впечатление о разговоре как о поворотном в судьбе было, а вот чувства надвигающейся беды — нет.

В этом специфика воспоминаний: они всегда эмоционально окрашены, всегда чуть искажены последующей жизнью. Опытная владелица дара, несомненно, выудила бы из этого сна гораздо больше, чем Юлга. А у Юлги в голове крутилась Тянно и только Тянно.

Где-то она про нее слышала. Наверное, тетя Ато что-то говорила? Она же тоже фольклорист, преподает в ХГРУ, ничего удивительного, если они как-то пересеклись…

Юлга заставила себя сесть за стол, хотя больше всего хотелось перевернуться на другой бок и досыпать, достала из чемодана блокнот и стала аккуратно конспектировать сон, стараясь ни о чем не думать. Воспоминания, приходящие во сне, забывались так же быстро, как и обычный сон, так что это было одно из основных правил: сначала запиши все, что помнишь, потом думай. Не стоит примешивать к чужой эмоциональной окраске свою собственную, потом не разберешь, что где и кто наляпал.

Она едва успела дописать, как в комнату постучались. Юлга поспешно закрыла блокнот на замок, а ключ сунула в карман.

— Да-да?

Варт сунул в комнату кончик носа, увидел, что Юлга в пижаме и сунулся уже весь.

— Завтракать будешь?

А сам так и косился на розовый Юлгин блокнот из серии «девичий дневничок». Юлга поспешно сунула его в чемодан. Вряд ли Варт в туда полезет, а если полезет, то без ключа все равно не откроет. Это на обычных блокнотах чары хилые, а этот ей подарила Селия. У нее самой такой был, как раз для записей странных снов.

— Опять сосиски? — Фыркнула Юлга, чтобы как-то Варта отвлечь.

Тот, конечно, оскорбился.

— Мама в больнице, если тебя что-то не устраивает…

— Без проблем.

Через полчаса, умывшись и переодевшись, наспех замотав мокрые волосы в гульку, Юлга двинулась на кухню.

Она не имела ничего против сосисок на завтрак, но вчера, например, они были подгорелые. Как так получилось, если Варт их варил, Юлга не спрашивала, но подозревала, что Варт просто про них забыл. После божественно-идеального ужина от Ярта возвращаться к сосискам не хотелось.

Впрочем, к божественно-идеальному ужину возвращаться не хотелось тоже. Ярт придерживался дальской кухни: пища была очень красивая, очень полезная, но совершенно безвкусная, как идеально сложенное оригами.