Говорящий член - Ричард Херринг

Хотя, возможно, их бы это вовсе не побеспокоило: в конце концов, им же было до лампочки, что у их фюрера всего одно яичко.

Вырезанная в основании мелового отложения на одном из холмов Дорсета, беспутная фигура тянется на 180 футов (60 метров). (С потрясающим пенисом, длина которого в обычных человеческих пропорциях составила бы 14,5 дюймов (36,83 см.). Более того, он ещё и возмутительно гордо стоит, плотно прижавшись к животу Белого великана, вот уже несколько сотен лет. Господи, как же, должно быть, ноют его яйца!)

Он — олицетворение былой, гораздо более либеральной Англии. Парень, с гордостью заявляющий: «А ну-ка, посмотри на мой огромный член! А если не посмотришь, я всажу тебе вот эту дубину — сам знаешь куда!»

Я хорошо помню, как в детстве нас возили на экскурсию в Церн Аббас, и каким шоком для нас было лицезреть сей графический артефакт, столь нагло выставляющий себя напоказ. С другой стороны, это было смешно и разрушало все былые устои.

Лично мне очень понравилась идея шутки, тянущаяся сквозь годы и связывающая меня с моими, как выяснилось, не менее дурашливыми предками. Хотя где-то в глубине души я всё же почувствовал испуг (причём не только из-за дубины). Испуг перед грубой мужской силой в сочетании с вопиющей мужской сексуальностью. Я был унижен и преисполнен благоговейного страха. В общем, с самого начала работы над проектом мне стало очевидно, что лучшего «лица», чем Дикарь, для моей дикой затеи просто не найти.

Так что вы легко можете себе представить, насколько я оказался разочарован, узнав, что до 1908 г. член Белого великана был на шесть футов короче, чем сейчас. Из-за того, что фигура вырезана в меловом слое, приходится раз в двадцать лет тщательно продраивать каждую линию — иначе холм зарастёт травой и изображение исчезнет. Иллюстрации, сделанные до начала двадцатого века, показывают Белого великана с меньшим (хотя и столь же сверхъестественно стоячим) пенисом, увенчанным тем, что обычно принимают за пупок.

То есть где-то в начале двадцатого столетия какой-то шутник (или попросту невежда) решил объединить пупок с фаллосом. Так была сделана одна из самых первых и наиболее удачных операций по увеличению пениса (с 4,8 метра до 7, 2 метра).

С моей точки зрения, резное изображение в результате несколько утратило свою символичность. Пропорционально более нормальный шланг менее выразителен и менее забавен, а потому дух сродства, который я до этого испытывал по отношению к похотливым бриттам, как-то поубавился.

И всё же, сравнивая «до» и «после», я вдруг засомневался: а действительно ли это был его пупок? Ведь он ужасно большой (правда, и соски тоже, но мужчина как-никак возбуждён) и располагается на одной линии с рёбрами. Не кажется ли вам более правдоподобной версия, что деталь, принимаемая за пупок, на самом деле является внушительным набалдашником (или «пулей», если использовать правильную научную терминологию)? Мы уже читали о члене, который выглядел как мячик для гольфа на палке. Разве нельзя допустить, что и здесь наблюдается то же самое? В таком случае наш геркулесов великан, по-прежнему оставаясь комически внушительным, становится ещё и утешительно аномальным.

Как добавить 2,5 метра к вашему пенису без хирургического вмешательства.

Но даже если принять правду — в том смысле, что наш герой всё-таки ближе к общепринятой норме брючных секций универмагов (хотя на брюки ему. похоже, в высшей степени плевать), — Белый великан становится лишь ещё более подходящей эмблемой для проекта «Член Лтд.». Ещё более реалистичной и гораздо менее устрашающей фигурой (во всем, кроме угла наклона своего «висюна»), преподающей всем нам важный жизненный урок: «Дело вовсе не в размере дубинки, детка. Дело в том, как ты с нею управляешься».

Как бы там ни было, дело, по-моему, вовсе не в том, насколько большой у него аппарат и когда точно он появился. Гораздо важнее то, что вот уже минимум 350 лет (а возможно, и все 2000) жители маленького городка в графстве Дорсетшир делают всё от них зависящее, чтобы трава была не слишком высокой и не скрывала ни саму фигуру, ни её боекомплект. Чтобы их «Весёлый Зелёный Великан» мог встретить новую зарю своей растущей утренней красой.

Не ослабела и его половая потенция. Говорят, что женщины, надеющиеся зачать ребёнка, должны провести ночь, лежа на этом холме (предпочтительно внутри границ самого фаллоса). А чтобы ускорить процесс, рекомендуется прихватить с собой любимого и заняться делом тут же на месте. Неудивительно, что у Дикаря постоянный столбняк — если учесть, что прямо на его колбасе каждую ночь происходит такая горячая тусня.

«Да воздастся хвала пенису его!»

Древние Греция и Рим

Именно древним грекам судьбой было уготовано вознести пенис на небывалую высоту. Прежние культуры продолжали почитать женскую плодовитость наравне с мужской. Но греки возвели мужское превосходство в такой абсолют, что женская роль в воспроизводстве потомства оказалась сведённой к статусу мешка с удобрениями, в который мужчина бросает своё семя, греки полагали, что семя это представляет собой миниатюрного человечка, которого в буквальном смысле слова втыкают в борозду, где он и растёт как какое-нибудь растение. Так, Аристотель уподоблял мужчину плотнику, создающему ребёнка из куска дерева, коим и была женщина. При этом он добавлял: «Тело выходит из женщины, но душа — из мужчины». Держу пари, что греческие дамы были без ума от такой позиции. И мне интересно, результатом чего же всё-таки была гомосексуальность, так широко распространённая в древнегреческом обществе: добровольного выбора или вынужденной необходимости?

За почти 10000 лет мировосприятие человечества радикально перекосилось: от убеждённости в абсолютном главенстве женщины в создании новой жизни к «факту», заявляющему о стопроцентном авторстве мужчины. Подобные идеи неизбежно влияли на социальный статус женщины и, как вы сами в дальнейшем убедитесь, считались (как это ни прискорбно) общепринятыми вплоть до середины девятнадцатого века.

Конечно же, ни греки, ни римляне нисколько не боялись и не стыдились почитать «багровую флейту-пикколо». В обеих культурах существовал такой бог, как Приап, — хотя римляне воспринимали его с несколько большим энтузиазмом.

Малорослый, с безобразным лицом и уродливым тельцем, он, тем не менее, обладал таким огромным членом, который с трудом умещался в садовую тачку!

Видимо, поэтому его и сделали богом садов и полей. Статуи Приапа, щеголяющего своим чудовищным торчилой, устанавливались в римских садах, дабы отпугнуть воров. (Я живо представляю себе эдакую порноверсию Ворзеля Гаммиджа (Огородное пугало со сменными головами (для размышлений или, например, для еды), персонаж детской телепередачи, поставленной по мотивам книг английской писательницы Барбары Юфан Тодд (1890–1976). — Примеч. перев.), но только сменная часть в этом случае — вовсе не голова.) Как правило, они сопровождались предостережениями в стихах. В своей восхитительно непристойной книге «История нараспашку» Ричард Закс цитирует одно из таких произведений:

Коль снедаем ты, путник, желаньемОтведать растущих здесь фигИ простер свою длань,Собираясь свершить воровство.Подними-ка свой взор на меня,Хорошенько сюда посмотри —И прикинь, каково это — высрать какашкуОколо пуда весом и больше двух футов длиной.

И хотя секс в психологии римлянина часто связывался с насилием и жестокостью, эрекция являлась также предвестником удовольствия. Будучи людьми далёкими от непристойности, римляне, тем не менее, рисовали и вырезали эрегированные, набухшие члены на стенах своих вилл. Ничуть, кстати, не заботясь о том, что их могут увидеть дети. Подтверждение тому — многочисленные статуи и барельефы, дошедшие до нас благодаря вулканической пыли, поглотившей Помпею в 79 г.

А вот мой самый любимый пример. Вокруг изображения, способного украсить как первобытную пещеру, так и современный школьный класс, вырезаны такие слова: «Hic Habitat Felicitas» — «Здесь живёт счастье».

Просто фантастика!

Запомните, какая часть тела приносит счастье.

Итак, теперь нам ясно, что вплоть до сего исторического момента пенис почитался, как источник радости и счастья и вовсе не являлся предметом стыда. Так что же послужило причиной столь резкой перемены в его репутации и социальном статусе? Почему сегодня мы больше не воспеваем его так, как раньше?

Иудаизм

Первые семена перемен были посеяны иудеями в их суровых законах о сексе. Отцы-основатели иудаизма оказались ещё патриархальнее древних греков, и законы их относились к мужским гениталиям с самым глубочайшим почтением. По сути, половые органы мужчины считались настолько священными, что даже написание их истинного названия могло привлечь злых духов. Вот почему в Библии они упоминаются исключительно как «бедро» или «впадина бедра». Торжественные клятвы, к примеру, давали, положив руку на мошонку. Во Второзаконии мы читаем: «У кого раздавлены ятра или отрезан детородный член, тот не может войти в общество Господне» (что, вообще говоря, делает телесное повреждение ещё обиднее): а также что женщина, хватающая мужчину за причинное место, должна понести наказание и ей следует отсечь руку безо всякой пощады — даже если она всего лишь пыталась его защитить. Обрезание, разумеется, считалось повреждением, вполне приемлемым и даже необходимым и являлось наиболее наглядной демонстрацией взаимосвязи между пенисом и божественностью в образе мышления древнего иудея. (См. главу 4)